?Я тебе не секретарша
Шрифт:
— Значит так, ты Кирилл будешь встречать гостей на дверях. Открываешь, помогаешь при случае сориентировать по местам, — вещала она, строго поглядывая из-под рисованных вытатуированных бровей. Жуть какая, особенно если видишь, какие они не симметричные.
— Вас понял, — так и захотелось честь отдать, да только Машка меня в бок локтем острым ткнула, шипя:
— Не поясничай.
— Ага, — скучающе отвернулся, подмигнув улыбнувшейся мне Кристине. Им вдвоем с Машкой и еще парой секретарей самая ответственная работа досталась: вручать цветы да грамоты награжденным. В большом Доме Культуры, где через пару часов
Именно всякая внеурочная работа не отпустила меня, настоящего трудоголика секретарского фронта, с девочками в ресторан на прошлых выходных. Всю субботу, как не в себя пахал, потом воскресенье. Так неделя пролетела с задержками, минимум, на пару часов в кабинете. Обедать некогда.
При мысли о сегодняшнем утреннем чаепитии неудобно стоять стало, Машка еще шипит чего-то в ухо.
— Что? — склоняюсь, а она меня локтем своим острым опять под ребра тыкает. Так дырку в человеке проделать можно, ну!
— Гляди, Махмудовна, прекрати мечтать, — рыкнула тихо, — по глазам вижу, не о празднике думаешь.
— Чего это не о празднике, — обиделся даже, глаза прищуривая на нашу Светленскую, между стройными девичьими рядами секретарей прохаживающуюся. По холлу метались наши работники социально-хозяйственного отдела. Вон вижу, бедная закупщица Любаня уже с ног сбилась, туда-сюда бутылки мартини таская.
Весь зал украшен ленточками, плакатами вдохновляющими вроде: «За сталь», «Почетный металлург» и прочая дребедень. Шарики, декор, дальше зал с расставленными столами. Придется еще после прибытия гостей на концерт помогать еду да напитки расставлять хозяйственникам. Пока все будут песни, пляски местных звезд да хор пенсионерок слушать, мы будем заняты. И не скажу, что хуже. Наверное, все же, самодеятельность. Это я еще по универу помню. Ох уж эти жуткие песнопения под гитарку, брр.
Краем глаза замечаю Марьяновну в белом платье с юбкой такой красивой, разлетайкой. Косынки на ней нет, оно и понятно, заместители директоров такой ерундой не украшают. Не знаю, что больше меня заводит. Колыхание ткани при ходьбе или то, как она командует всем, будучи сегодня ответственной за вручение наград. Каблукам не изменила, правда шпилька меньше. Без того маленькая, сейчас вовсе на Дюймовочку похожа. Руки чешутся в угол затащить, потому не особо бесхитростно оглядываюсь, понимая, что все отвлеклись на Махмудовну. Та показывает, как букеты нести. С чистой совестью тихонько в сторону Марины двинулся. Не видит ничего, в телефоне копается, подкрадываюсь незаметно и за талию хватаю, в сторону банкетного зала утягивая.
— Кирилл! — шипит, а у самой глаза сверкают предвкушено. Брось, знаю твои желания. Когда платье это без рукавов с декольте одевала, точно ведь думала обо мне.
— Юбка у тебя жуть, какая удобная, — мурчу ей в ухо, таща темному коридору, ведущему к черной двери за сцену. Там нас в ближайшие сорок минут никто не побеспокоит. Кому мы там за кулисами нужны.
Вот и заветная коморка за тяжелыми портьерами бархатными. Тут же невысокая тумба, на которой мелочевка наша всякая валяется: от микрофона до бутылки воды. Дальше колонка здоровая, вот на нее пристраиваю свою начальницу, беспрестанно ворчащую на тему, что платье помнется.
— Тебе идет белый, — делаю комплимент, стягивая глупую косынку с шеи. Есть у меня одна идея, и я ее думаю.
Марина нос морщин, целомудренно одернув задравшийся подол, сводя ноги. Ну-ну, надолго ли.
— Вообще-то это слоновая кость! — деловитым тоном сообщает, как на дурака посмотрев.
— Да хоть цвет известки, которой Том Сойер забор красил, — усмехаюсь, руки девичьи, в стороны разводя за запястья. Одним махом обхватываю пальцами оголившиеся коленки, устраиваясь между ног и придвигая свою добычу за ягодицы так, чтобы Марина могла меня за шею обхватить.
— Ливанский, культурный человек, а в цветах не разбираешь, — привычно ворчит, по волосам гладя, пока я утыкаюсь носом в вырез платья, языком дразня кожу. Чувствую, дрожит, знаю нравиться ей подобное. А мне нравится заставлять ее стонать и то, как имя мое выдыхает в восторге.
— Стерлядь, кого волнуют такие мелочи? — фыркаю в ответ, замочек расстегивая, слыша, как расходится молнию с тихим «вжиком», оголяя прелести. Ох, мать твою, эта лиса сегодня без белья. Теперь можно касаться, целовать, кусать во всех местах без необходимости стаскивать ненужные вещи.
Скользнул ладонями под юбку, касаясь кромки трусиков, со стоном утыкая в ложбинку груди, жарко дыша на нежную кожу.
— Меня радует, что тут ты предпочла-таки одеться, — рычу, просто представляя себе на миг, если бы там не было этой маленькой кружевной детали. От собственных мыслей с силой дернул ткань, слыша в отдалении треск, закрывая рот с возмущенными воплями поцелуем. А чтобы не дергалась, быстро перевязываю перед собой запястья дурацкой косынкой. Криво, слабо, но для игры сойдет.
— БДСМ? — с трудом проговорила Стерлядь, выгибаясь навстречу мне. Хмыкаю в ответ молча, стягивая ее с колонки и разворачивая спиной, перекидывая копну темных волосы через плечо, в ухо шепча:
— Ну и кто теперь тут властный, госпожа начальница?
Юбку задрал, второй рукой расстегивая ремень. Сквозь пелену тумана послышались голоса. Марина едва дернулась подо мной, пришлось прижать грудью к колонке, заставляя вцепиться в края ногтями, избавляясь от испорченного нижнего белья.
— Я так ужасно волнуюсь, будто бы сам мэр города мне вручать будет награду, — кажется. Это Иринка. Но я точно не уверен, в ушах звенит от предвкушения, стоит только тонкую талию пальцами обхватить.
Марина открыла, было, рот, но тут же захлопнула, стоило мне, наконец, достичь финишной прямой. Все, мой автомобиль представительского класса в уютном темном домике. Горячо, влажно и да, мать вашу, плевать, что вы думаете о таких сравнениях. Это по части женщин звездочки в глазах. Надеюсь, Марина целые созвездия увидела, потому что именно этого мы все и ждем. Все эти чувства, эмоции в страстных сценах по типу «меня накрыла душераздирающая волна безумного удовольствия» или «огонь горел в чреслах, я задыхался от восторга, входя в нее до упора». Лишь красивая обертка, вам подают то, чего вы ждете. Реальный секс намного круче. Может я профан в метафорах, но зато у моей девушки нет ко мне претензий. И каждый ее слабый сладкий стон, шепот моего имени на устах — реальное тому подтверждение.