?Я тебе не секретарша

Мелевич Яна

— Шекспир при упоминании этого на облаке завертелся!

И недоумки из их литкружка поддержали его. Возможно, подумал, будто я вздумала посмеяться над всем их факультетом, который никогда не пользовался популярностью среди учащихся. В университете с упором на технический и научный прогресс, гуманитариев не очень-то жаловали. А уж Ливанского со своими конкурсами в прозе многие просто не выносили. Ух, сколько сердец он разбил своими стихами.

Никаких плюшек мне за семиминутный позор не привалило. Кирилл меня не запомнил, зато очень активно цитировал поэму наизусть, каждый раз насмехаясь над сочинителем.

— Гениально же. С подобным талантом только все маститые гении могут лишь презренно головы склонить, — хмыкал, пока рядом стоящие курочки ему в такт клювами кивали, успевая соглашаться.

Короче, пока заедала свое разбитое сердце веганским чизкейком в компании утешающей меня Машки, слушала ее причитания, пытаясь осознать всю степень собственной никчемности.

— Блин, Марин, хватит страдать! Чего нос повесила, кто орал: моим будет? — возмущалась Синичка, поправляя на себе плюшевую пижаму с мишками. Взрослые девочки, а все еще как дети.

— Ыыы, — только выдала, жуя, глотая соленые слезы.

— Так, Стерлядь, — рявкнула на меня подруга. Ишь какая, голос прорезался. — Ты зря, что ли от него Ксеньку Сорокину отвадила?

— Кого? — подняла глаза полные слез на недовольную блондинку.

— Ту девку рыжую, из юристов, — напоминала, глаза закатывая. Точно, было такое. А еще какая-то швабра с программирования, курица языковедения и десятки других. Впрочем, не шибко они старались, а сам Кирилл им верностью не отличался. Может, влюбись он по-настоящему, тогда бы я отступила. Для меня разрушение счастья любимого человека слишком.

Кстати, однажды попыталась с ним поговорить. Решилась-таки на втором курсе после летнего отдыха подойти. История ведь с поэмой забылась. Вот только не судьба. Подошла к столовой, хотела столик с ним сесть, как бодрой козой на примеченное место устроилась длинноногая пигалица в коротком мини. Присосалась к губам Ливанского точно пылесос Кирби, мне же оставалось развернуться, двинувшись в сторону своего места, с отвращением бросив:

— Смотри не сожри его!

Затем пигалицу сменила другая девица, после нее следующая. Каждая блондинка, длинноногая или хотя бы крашенная, но с ногами от ушей. Пока блонды в нашем универе не закончились, перескочил на рыжих опять.

И все это время он писал. Много, часто. Сначала короткие фантастические истории, прозу, стихи. После перешел к активной фазе, на третьем курсе начал выкладывать свои наработки в сеть. Его первая книга «Покорители вселенной» была достаточно популярной, пусть и бесплатной. Но не настолько, чтобы ею заинтересовались издатели.

Для хорошей книги — нужна отличная реклама. Послал Кирилл свою рукопись в крупнейшие издательства, но лишь одно приняло, дав добро на достаточно большой тираж — 10 тысяч копий. Вы знаете, сколько ежедневно поступает книг на рассмотрение редактору? Сотни, тысячи книг разных жанров. Многих просто не замечают, откладывают в долгий ящик или выбрасывают раньше, чем откроют первую страницу. А если вам повезло, и вас заметили, ждите рабский контракт, по которому прибыль в лучшем случае будет чуть больше фитиля аромасвечки. С виду большая, но горит быстро.

Ради этого мне пришлось просить отца поднять старые связи. Сын папиного друга, старого сослуживца, редактор крупнейшего в стране издательства. Несуразный, жилистый, высокий Венька Самойлов с вечно бегающими глазами пуговками — за него наши отцы меня мечтали меня замуж выдать. Тем паче открещивался папенька, не желая помогать.

— Я не прошу тебя дать денег. Лишь посмотреть рукопись и при условии заключения контракта сделать выгодные условия для Кирилла! — возмущалась я, пока дорогой Марьян Бенедиктович возмущенно ворчал на нерадивую дочь.

— Вбила в голову любовь, — набирая номер старого друга, рыкал под моим пристальным взором. — Вместо оболтуса без работы, лучше бы на того же Веньку внимания обратила!

— Не нужен мне твой Самойлов, — отрезала, руки скрестив на груди. — Только Кирилл Ливанский!

Сейчас у всех в голове вопрос: почему ты раньше к нему не подкатила на хромой кобыле, Марина?

Я, будучи истинно романтичной девочкой, росла на сказках о прекрасных принцах. Мой папа был моим примером, он часто рассказывал, как часами стоял под конами маминой общаги. Бросал камешки, бегал за ней до самого дома. Дарил букеты, гулял по вечерам. Мне хотелось того, чтобы кто-то также добивался. Не испугался видимой суровости, не струсил, познакомившись с отцом. Где-то в глубине души понимала, что возможно все это лишь глупые мечты. Не пристало девчонке с волевым характером такой ерундой страдать.

Но разве можно прекратить мечтать?

Шли годы, Кирилл без моей помощи стал знаменитым писателем в своих кругах, гонорары его росли. Уж я-то следила, чтобы Венька не вздумал мозги пудрить. Он все также порхал точно бабочка от цветка к цветку, моя любовь росла, не собираясь никуда исчезать. Говорят первая любовь самая яркая, но быстропроходящая. Либо я однолюб, либо кто-то не влюблялся впервые по-настоящему. И сколько бы я не проходила мимо него на улице — Ливанский меня никогда не замечал.

— Не задолбалась еще? Может пора быка за рога взять? — в один из девчачьих вечеров, моя старая добрая Синичка со стуком грохнула бутыль вина на стол, отчего коробки с суши подпрыгнули.

— Эй, эй, — замахала руками, — спокойно Тарзан юбке. На что намекаешь? Дубиной ему по куполу и в свою квартиру?

— Начни действовать, так и будешь слюни на фотку на сайте союза писателей-фантастов пускать да молельный памятник из его нетленок в хате строить? — кивнула на мою коллекцию книг, включающих переиздания в мягких обложках. Засопела от недовольства. Чего она привязалась к моему храму поклонения? Пусть спасибо скажет, что не как сталкерши, фотки не развесила по всем стенам.

— Недавно ты говорила найти нормального парня и построить уже с кем-то отношения, — напомнила Машке, отпивая из бокала, брезгливо рассматривая онигири с лососем. Поназаказали черте чего вместо похода в нормальный ресторан. Если завтра слягу, стрясу с Синицыной компенсацию.

— Судя по твоим последним отношениям, максимум у тебя выйдут долгие страстные дни в обнимку с искусственным фаллосом, — со скепсисом заметила Маша.

Обидно вообще-то.

— Он был скучный, — поболтала красную жидкость на дне, задумчиво откусывая кусок японского деликатеса. — И нудный.