Я тебя (не) боюсь
Шрифт:
Безнадежно. До кого я пытаюсь достучаться? До парня, которого еще вчера не знала? У которого не только торс, но и мозг в «кубиках»?
Сжимаю челюсти, не испытывая ни малейшей тяги к созерцанию Самира. Отворачиваюсь, не реагируя на него, когда он садится за руль и прогревает машину. Бесчувственный упырь! От злости становится жарче, чем от печки.
– Поехали уже! – командую, потеряв терпение.
Все-таки приходится наградить Самира взглядом – недобрым, рассерженным и не предвещающим его карьере ни малейшего взлета. Но кипячусь еще сильнее, видя
– Что у тебя под пиджаком? – спрашиваю резко.
– «Глок».
– Застрелись из него. – Опять отворачиваюсь, получив в ответ молчаливую ухмылку.
Ненавижу! Ох, как же я ненавижу проклятый контроль. Ненавижу быть в чьей-то власти. Ненавижу быть зависимой.
Вместо того чтобы поехать, Самир переваливается через меня и замирает. Я затаиваю дыхание от неожиданности. Его лицо слишком близко. Еще сантиметр – и он коснется меня.
Вытаращившись на него, спиной врастаю в спинку сиденья. Губы непроизвольно размыкаются. Пальцы леденеют, в то время как щеки загораются.
Мной овладевает странная смесь эмоций и желаний. Хочется оттолкнуть его и прикоснуться к его щетине, волосам. Хочется отвернуться и смотреть в его глубокие синие глаза вечно. Лютую и восхищаюсь. Свирепею и преклоняюсь. Самир для меня – нечто непостижимое, загадочное, требующее моего внимания. Феномен, который я обязана запечатлеть на холсте.
Впервые за полгода я – снова я. Я злюсь, дышу, позволяю себе утратить самообладание.
– Дохлый номер, Элла Валентиновна, – скалит он острые клыки, вытягивая ремень безопасности и пристегивая меня. – По ушам ездить не привык, но я для вас лучший телохранитель.
– Ты меня почти растрогал. – Кладу ладонь на свою грудь. – Прям вот сразу захотелось премию тебе выписать… по-братски…
Самир трогает машину с места, выруливает на дорогу и как ни в чем не бывало спрашивает:
– Сразу в банк? Или вам куда-то заскочить надо?
– В «Ритуальные услуги». Венок тебе куплю. Скоро пригодится.
– Вы и правда несносная. Умеете мозг поклевать, – соглашается он, но не дает мне в меру насладиться победой, добавив: – Только имейте в виду, Элла Валентиновна, у меня опыт работы в кинологии. Воспитывать я умею.
У меня красные вспышки перед глазами выстреливают от его слов. Урод! Проходимец! Негодяй! Он еще смеет изгаляться надо мной!
– Дрессировать, – поправляю я его.
– Я еще присматриваюсь. Возможно, и дрессировать, – продолжает он, лишь мельком отвлекаясь от дороги.
– Козел! – выпаливаю я. – Теперь ясно, почему от тебя жена ушла! Кому ты такой гад нужен?! Только мнишь из себя мужика, а на деле явно страдаешь от недостатка женского внимания.
– О, Элла Валентиновна, в вас заговорила тоска по былому? Оскорбляетесь, что сами давно не были в центре внимания? – посмеивается он.
– Мне стоит пальцами щелкнуть, как все парни будут у моих ног. А от тебя люди только шарахаются!
Он ловко крутит руль, вписываясь в поворот, и предлагает:
– На спор? Я выйду из банка с номером телефона секретарши вашего отца.
– Лейлы? – хохочу нервно. – Она замужем!
– Тоже мне – проблема.
Отец всегда гордился Лейлой. Ставил ее в пример, уважал, поощрял премиями, лишь бы она не переметнулась в другое место. Секретаршу, которая работает, а не вид делает, найти не так-то просто. Ведь это еще и человек, который в курсе всех дел. Держать рот на замке под силу не каждой, особенно за чашкой чая с коллегами, которые норовят вытянуть из тебя секретик-другой.
– На что спорим? – воодушевляюсь я. – Она пошлет тебя, не успеешь и намекнуть на флирт.
Самир задумчиво хмыкает, перестраиваясь в другую полосу.
– Если проиграю, тут же напишу заявление по собственному.
– Кажется, у меня есть ручка, – язвлю, засовывая руку в сумку.
– Не спешите. Ведь я выиграю. А в этом случае должницей будете вы.
– Я уверена, этого не случится.
– Случится.
– Нет! – настаиваю, достав ручку и демонстративно покрутив ее пальцами. – Ладно, допустим, Лейла прется от неотесанных хамов и по тихой шалит в тайне от мужа. Твое условие на случай призрачной победы?
– Выиграю – и вы встретите со мной новый год. – Самир прожигает меня взглядом. Проникает вглубь настолько, что перекрывает мне кислород. – По рукам?
Спрыгну – стану посмешищем в его глазах. Еще решит, что дорожу таким телохранителем. Лейле я доверяю, так что фортуна однозначно на моей стороне.
– По рукам!
Опять я навлекаю на себя неприятности, поддавшись безрассудству. Моего бесшабашного азарта всегда избегали. Если я играю, то до победного. С поражением не мирюсь. Протест внутри клокочет. Соперника растопчу, но на лаврах почивать не дам.
Приехав в банк, жду не дождусь момента, когда буду потирать ладони в предвкушении проигрыша своего телохранителя. Наверное, он круглый идиот, раз продолжает выполнять должностные обязанности. Прежде чем в лифт меня впустить, осматривает его. На среднем этаже не позволяет сотрудникам банка войти. В приемной отца тоже изучает каждый угол, вызывая у Лейлы недоумение, приправленное ужасом.
Я не могу скрыть довольной улыбки, понимая, что Самиру с ней ничего не светит. Секретарша и не думает расстегивать перед ним верхние пуговицы блузки, выгибаться кошкой или сладко мурчать каждым словом. Она едва с мыслями собирается, когда я интересуюсь у нее, все ли в порядке.
– Да… Да, Элла Валентиновна. Простите… – Ее взгляд опять устремляется на Самира, пальцами раздвинувшего жалюзи.
– Не обращай внимания! – Отмахиваюсь. – Мой телохранитель. Неважный, если честно. Уже провалил испытательный срок, – это я говорю, чуть понизив голос и подавшись вперед. – Откроешь кабинет?
– К-конечно, – взволнованно отвечает она и провожает меня за дверь. – Пароль от компьютера знаете? Валентин Борисович сменил его на днях.
– Я ненадолго. – Расстегиваю шубу, положив сумку на стол. – Или ты не справляешься?