Я твой Ангел
Шрифт:
Сегодня Кира испекла традиционный шоколадный кекс и открытый пирог с замороженной вишней. Ягоды она положила щедро, но оказалось, что вишня была с косточками, поэтому этот вкусный пирог все ели долго, выковыривая их из начинки.
За этим занятием я рассказала о своей печали про исчезнувшие файлы и о том, что такой поворот событий я не ожидала, потому что случилась эта неприятности внезапно, без предупреждения извне. Мы поспорили про интуицию, точнее о том, должна ли она нас предупреждать о неприятностях на работе. Я, конечно, настаивала на том, что тут она меня подвела, хотя, обычно я хорошо слышу внутренний голос. Вот случай был недавно. Зашла в полупустой трамвай. В салоне стояла тишина. Где-то на полпути к следующей остановке
Родственники дружно надо мной посмеялись, потому что были уверены, что я увидела подозрительных тёток с блокнотами в руках, проанализировала подсознанием информацию, и оно мне выдало готовый результат: «в трамвае контролёры».
Кира, глядя в окно на почти освободившийся от снега город, сообщила, что ей начал сниться сад, а значит скоро «начнется сезон». На этом сообщении зять и племяшка оставили нас на кухне вдвоем. Точнее, втроем, потому что к ногам Киры легла Рада – собака, которую она шесть лет назад нашла в чистом поле. Кира полагает, что до момента их встречи Радка не существовала, и что её просто свалила ей на голову Судьба в качестве подарка шоколадно-палевого цвета с завитками кудрей по брюху и длинным ушам.
Тут, раз мы затронули тему садов и огородов, я рассказала сестре, что кузина Валя две недели, как делает ремонт, и по ходу его сменила унитаз. Бачек – та емкость, в которой накапливается вода – она сначала выбросила, но потом ей стало жалко почти новую добротную вещь. Валя сбегала на свалку, отмыла его и поставила на балконе, посадив в нем настурции. Шикарная получилась ваза с цветами.
Допивая чай, Кира спросила, поеду ли я в Паберег на выходных, навестить подруг.
– Пока нет. Эмма делает ремонт, а Маля очень занята. Представляешь, какая у неё программа на три дня: в пятницу видеоконференция по округу, в субботу приезжает группа из Сиверска для занятий с энергетическими какими-то зонами, в воскресенье едет с подругой в горы, набираться «природы». Я даже по-хорошему немного завидую её занятости.
Мы с сестрой поговорили немного о йоге, на которую уже давно собирались записаться, потому что почти на два года забросили всякие духовные практики. Тут я вспомнила о том что, о чём давно собиралась рассказать:
– Представь, я недавно испытала чувство расширения, будто меня много в тонком мире. Словно, что все мои прошлые, будущие, параллельные и альтернативные жизни, живущие за завесой в других измерениях, наконец, связались друг с другом. Они не «слепились» как снежная баба, а протянули каждый от себя в общий центр тонкие энергетические нити. Меня буквально «стало много». Я перестала чувствовать себя только физическим телом, а стала воспринимать его лишь вместилищем части меня в этом измерении. Словно увидела себя изнутри в виде огромного пустого пространства между атомами.
– Здорово! – вздохнула Кира. – А я даже медитировать перестала последнее время.
– Помнишь, мы читали статью про Предназначение – что, мол, это типа уловка Нью Эйдж? Я про это снова думала. И знаешь, у меня, таки, есть Предназначение!
Сестра поставила тарелки в раковину, смахнула со стола крошки и села напротив меня, долив немого горячего чая в наши кружки:
– Надеюсь, не нести духовные знания в массы?
– Не знания, а Свет!
– О как!
– Не смейся. Теория у меня такая. Я думаю, что мне надо наполнять эту мою пустоту между атомами божественной энергией и любовью, чтобы стать Светоносцем. Надо намагничивать и притягивать как можно больше Света. Каждый из нас знает парочку духовно развивающихся метафизиков, словно мы расселены на Земле в пределах видимости. А это значит, что мы, как маяки, поставлены на некоторое расстояние друг от друга, и наша работа состоит в том, чтобы освещать вверенный ему участок
– Хорошая теория.
– Я назвала это «Излучением свечения».
– И у тебя всегда получается твое Излучение?
– Нет, конечно. Сегодня из-за дурацкого отчёта, я вообще соорудила вокруг себя непроницаемую защиту из недоброжелательности. Какое там свечение.
Кира посмотрела в окно, где чудесную панораму на старый город и реку стала закрывать строящаяся четырнадцатиэтажка. Раньше, неба в окнах, луны, и радуг было в изобилии, а теперь лишь на левой половинке, но и этого хватало, чтобы подолгу изучать дальние дали до самой арки моста через реку. Только сейчас я заметила, что на узкий подоконник между горшков с геранью примостился Степка. У этого черного кота разные глаза – голубой и зеленый с большим черным зрачком.
– А я считаю, что мы просто должны быть порядочными людьми. Перестать злословить, осуждать кого бы то ни было, винить окружающих в своих переживаниях, винить себя – представь, что ты каждый день прилагаешь для этого усилия, и когда-нибудь сотворишь из себя лучшего человека.
– Так и я про то же говорю! В грязную форму Свет не вольется. Для того, чтобы быть проводником Света, надо быть с ним на одной волне.
– А разве обязательно называть это Предназначением?
– Конечно! Капелька Эго делает нас человечней. Кроме того, мое Предназначение достаточно безобидно.
– Ну, тогда флаг тебе в руки.
Я засмеялась вслед за Кирой.
Пока сестра перемывала посуду, я рассказала ей очередной сон про разрушение своей квартиры. Про то, как я открыла глаза в тот момент, когда кровать стала сползать в зияющий проем вместе с обломками кирпичных стен, кусками бетонных блоков и деревянными перекрытиями. Воронка, в которую всё это бесшумно падало, была бездонна и черна – я знала, что подвалом она не ограничивается. Пока я кричала, на той стороне комнаты открылась дверь, и силуэт сына в освещенном проеме постарался меня успокоить: «Мам, проснись!». Я смотрела на разделяющие нас трещины в полу, нагромождение обломки и удивлялась, что его это не тревожит. Я на секунду закрыла глаза, и картинка перезагрузилась – только что я была в центре хаоса, а теперь среди ночи стою посреди комнаты и ору от ужаса…
Катящийся камень мхом не зарастет
Особнячок-кафетерий стоял посреди площади, и, казалось, мостовая обтекает его, делясь на две узкие улицы, справа и слева от этого дома. Получалось, что одни посетители кафе садились за столики на одной улочке, а другие на соседней.
Мы подошли к прозрачной двери в кафе в тот момент, когда милая кудрявая девушка выносила из него два больших пластиковых стакана с молочным коктейлем. То ли она задумалась, то ли засмотрелась на Михаэля, но стеклянную дверь не увидела, и со всем напором юности врезалась в преграду так, что содержимое обоих стаканов залило и её, и стекло, и половину помещения. Мы немного постояли на улице, дожидаясь пока не вытрут молочную реку на пороге.
Кроме хмурого «здрасте» от Михаэля я сегодня не услышала ни единого слова. Он был лохмат чуть больше обычного и неразговорчив. Попросил меня принести чашку травяного чая, а сам сел у дальнего столика лицом к двери.
Я немного полюбовалась дивными пирожными и булочками в глазури, но решила, что чашка кофе сама по себе награда в начале дня. Мне сделали горячее латте с сердечком из пены, а в качестве извинений за неудобства на входе положили на блюдце палочку зажаристого слоеного печенья, усыпанного кристалликами тростникового сахара. Я совсем было отошла от прилавка, как вспомнила про просьбу Михаэля.