Я твоя тень
Шрифт:
Оказалось, что ты за прошедшие несколько дней с нашей последней встречи написал три песни: и мелодию, правда, только на фортепиано, и слова. Когда я смотрел на листы, то в глубине души у меня зародилась надежда, что хотя бы половинка моего стихотворения попала в твои песни, но — увы. Пару часов ребята потратили на перекладывание мелодии под гитару, подбор басов и ритма для барабанов. Я по большей части просто наблюдал, и лишь несколько раз попробовал напеть мелодию.
Да, твои слова определенно были намного лучше моих. Если бы я подумал об этом раньше, если бы вспомнил тексты твоего мюзикла
Когда на часах стрелки поползли ближе к одиннадцати, ребята стали собираться по домам. Я же как сидел в ступоре, так и продолжал это делать, не смотря на то, что за меня даже иногда запинались.
— Эй, чувак? — раздался над моей головой твой обеспокоенный голос. — Ты уверен, что не заболел? Видок так себе.
Я поднялся на ноги и отошёл от тебя на такое расстояние, чтобы можно было сделать вид, что я смотрю в твою сторону, но при этом на самом деле смотреть мимо.
— Да, всё хорошо, — выдавил я из себя, глядя на твоё ухо, проколотое несколькими колечками. — Красивые песни, кстати. Все три. Просто супер. Ну, я пойду. Пока.
Я повернулся к тебе спиной, собираясь уйти.
— Уоу, да ты, смотрю, обиделся! — ты сказал это так громко, чтобы услышали, конечно же, все.
Были бы мы одни, я бы непременно тебе врезал. Да, мне этого ужасно хотелось. Но присутствие ребят заставляло меня нести бремя интеллигентности и хладнокровия. Или, по крайней мере, стараться делать такой вид.
Мне надо было промолчать, либо же бросить через плечо остроумную фразу, но я не кстати стал вспоминать все случаи твоих школьных издевательств, и не сдержался в желании доказать тебе, что ты вовсе не такой, каким притворяешься.
Я обернулся и со всей злостью, на которую только был способен, уставился на тебя.
— На что бы это мне было обижаться? Ты же такой откровенный и честный же, да? — мой голос дрожал от избытка эмоций. Выглядел мой выпад, наверно, ужасно, но в тот момент, что подумают обо мне другие, меня в последнюю очередь. — Ты же никогда не обманываешь, ты же просто кристально честный ангел?!
От эмоций, который я, к большому сожалению, позволил себе выпустить наружу, я плохо мог анализировать, что происходит вокруг. Я не видел не только лиц ребят, но и твоё выражение понимал с трудом.
Пока ты не успел открыть рот и сказать что-то ехидное и гениальное, что растопчет меня, как травинку табун лошадей, я решил выложить всё, что накипело за многие месяцы твоего игнора. Я говорил и говорил, не совсем сам понимая смысла собственных слов и улавливая лишь отдельные фразы: «ты специально меня унижаешь», «ты высмеиваешь меня перед другими, выставляешь идиотом», «ты хочешь, чтобы другие считали меня психом и неудачником». И что-то ещё в том же духе. Конец своего монолога я подвёл наиболее сочной мыслью.
— Ты и твоя жалкая группа неудачников мне ни капельки не нужны. Сиди тут в подвале, как крыса, и надейся, что слава придёт к тебе. Но она не придёт, я тебе обещаю.
Глава 32
Закончив свою гневную тираду,
— Веди его на свежий воздух, — услышал я чей-то тихий голос.
— Ага, давай сюда, — ответил ему другой голос.
Перед глазами замелькали полосы света и темноты, а потом я вдохнул холодный уличный воздух, как умирающий от жажды в пустыне — последнюю каплю воды.
Вокруг было темно и почти тихо. Кроме прошуршавших шинами по асфальту пары автомобилей, кто-то довольно громко дышал мне в ухо. Я попытался обернуться и только сейчас сообразил, что кто-то приобнимает меня за талию так, как будто без его или её помощи я не устою на ногах. Я закрыл глаза и втянул приятный ночной воздух через нос и уловил лёгкий аромат духов. Пусть это будешь ты, подумал я, хотя и понимал, что такой исход событий просто нереален. В лучшем случае это Росс, а самый реальный вариант — бармен или охранник, прибежавший на шум и выгнавший меня из заведения.
— Ну чё, лучше? — кто-то сказал мне прямо в ухо.
Я вывернулся из объятий и обернулся. Это и, правда, был ты. Я так изумился такому повороту, что попятился, запнулся за что-то и шмякнулся на землю. Вместо того чтобы смеяться надо мной ты подошёл и протянул мне руку. На лице у тебя появилась добродушная улыбка. Не знаю почему, но я обратился внимание на то, что она тебе очень идёт.
Откуда-то из-за спины появился Нильс.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он холодным тоном, сквозь который всё же проскакивали нотки беспокойства. — Нужно вызвать врача?
— Думаю, он в порядке, — ответил за меня ты. — Сейчас подышит и пройдёт. Иди, собирай барахло. Мы пока пройдёмся.
Нильс сверкнул глазами, в которых горел недобрый взгляд, и скрылся в баре. Ты снова приобнял меня, и мы пошли вдоль дороги, перешагивая через заледенелые лужи и жёлтые пятна света от фонарей.
— Я вот что думаю, — сказал ты мне опять в ухо, и я чуть поёжился от звона, — мы же не посвятили тебя в Братские узы. Девочки проходили посвящение, а ты — нет. Надо исправлять это. Согласен?
Я кивнул, хотя вовсе и не собирался соглашаться, просто никак не мог сообразить, почему после всего того, чего я наговорил, ты так нормально разговариваешь со мной. Это даже пугало.
Мы дошли до конца квартала и остановились на перекрёстке. Горел красный свет. Я кучу раз видел, как ты ходишь и на красный свет, а даже вообще мимо переходов, но сегодня тебя что-то остановило. Моё присутствие? Или тебе некуда было спешить?
Светофор медленно отсчитывал секунды, а я пытался придумать, чем заполнить паузу. Надо было пользоваться моментом, мы так редко оставались наедине, а сейчас ситуация как раз располагала выяснить, почему ты так странно отреагировал на мою истерику.