Я твоя тень
Шрифт:
Мне не надо было думать, я и так знал, чего хотел, зато совершенно не был готов нести ответственность за всю группу. Я бы многое отдал, чтобы ты решил всё сам, даже станцевал стриптиз бы в парке ещё раз, если было бы надо. Но все ждали именно моего решения, без него день не сдвинулся бы с мёртвой точки.
— Мне было бы легче петь что-то помедленнее, правда, техниками гроула или скрима я не владею.
Мой голос потонул в тишине. Я даже подумал, что, может, мне опять показалось, что я сказал это вслух. Но через несколько секунд ты хлопнул меня по спине и отошёл в сторону.
— Окей, значит, будет
К счастью, когда мы, наконец, приступили к работе над песнями под руководством Нильса, напряжение быстро сошло на «нет». Все сосредоточились на музыке. Мне опять стало нечем заняться. Я, наверное, должен был творить на своём «инструменте», но под то и дело прерывающиеся куски мелодии, петь было трудновато. Поэтому меня отпустили домой с обещанием позвать, когда родится нечто, похожее на инструментальную версию песни. Опять я почувствовал себя лишним.
Весь следующий день я переживал по поводу того, что «песня не родится», «песня родится слишком поздно», и я не успею, как следует отрепетировать, или «меня вообще не позовут».
Поскольку все мои мысли были сосредоточены на пятничном выступлении, новые знания, транслируемые преподавателями на лекциях, в одно ухо влетали, а из второго выпархивали навстречу свободе. В среду я переживал в два раза сильнее, чем во вторник, так что даже перепутал сперва аудиторию, а потом вообще зашёл не в свой корпус. Когда наступил четверг, ко мне потихоньку стала приходить уверенность, что никакого выступления не будет, просто ребята забыли сказать об этом. А, может, они все перессорились, и сами друг с другом больше не общались.
Конечно, всё это было более чем обидно, но мне хотя бы можно было больше не волноваться о том, что я плохо спою и опозорю группу.
Ко второй половине дня я практически смирился с этим и даже успел переключить ненадолго мозги на учебные дела. А потом мне позвонила Лайк и напряжённым голосом сказала, чтобы я пришёл в бар в семь. Больше никакой информации мне получить не удалось, так как она тут же бросила трубку.
Я убедил себя не строить теории и догадки, по какому поводу встреча. И так понятно, что за день невозможно подготовиться ни к какому выступлению, пусть даже и в баре для десятка человек. Я морально настроился услышать всё, что угодно: от того, что выступление перенесли, до новости о распаде группы или о том, что мне нашли замену. По крайней мере, я думал, что готов к любому развитию событий.
Зайдя в бар, я заметил за одним из столиков Мону и Лайк. Они пили кофе, и вид у обеих был замученный. Я подошёл к ним, но они практически одними жестами отправили меня вниз.
В подвале витал острый запах пота. Я постарался не морщить нос. Росс лежал на спинке дивана, вытянувшись вдоль, с закрытыми глазами. Его волосы были мокрыми и кудрявились. Нильс сидел на другой половинке дивана, что-то наигрывал на гитаре, прерываясь на то, чтобы погрызть палец. Тебя не было. Я изо всех сил старался не представлять, что тут могло произойти, но удавалось это с трудом, глаза автоматически оглядывали стены и пол в поисках новых трещин на краске или даже пятен крови.
— Привет, — сказал я, не глядя ни
Росс приподнялся, открыл глаза и несколько секунд взирал на меня, как на часть интерьера.
— О, Тейт! А что, уже семь?
Я посмотрел на свои часы и заверил, что ещё без десяти. Росс плюхнулся назад.
— Сейчас Фер вернётся, и мы сыграем. Подожди чуть-чуть, — Росс вновь закрыл глаза.
Значит, концерт всё-таки будет, и мне придётся выучить две песни за несколько часов?
— А давно вы тут? — спросил я, надеясь, что с закрытием глаз Росс не оглох.
— В следующий раз попробуй тоже принять участие, — сказал Нильс и отложил гитару в сторону.
Вид у него был не менее усталый, чем у Росса, но он, очевидно, не хотел это показывать. Держался он хорошо, но бледное лицо и то и дело закрывающиеся глаза свидетельствовали о том, что все здесь кроме меня работали, как волы.
Нильс поднялся наверх, а спустя пару минут в проёме появился ты и принёс в помещением аромат сигарет, кофе и энергетический запал. По крайней мере, Росс тут же подскочил на ноги и принял почти цветущий вид.
— Хорошо, что пришёл, — ты похлопал меня по плечу, стараясь другой рукой не расплескать темно-коричневую жидкость в бумажном стаканчике без крышки.
— Ага, — ответил за меня Росс, — а ты — что вернулся. Как там на улице?
— Сходи да посмотри, — ты ответил довольно грубо, но Россу, похоже, было всё равно.
— Если я пойду, потом Нильс, потом девочки…
— Никто никуда не идёт, — раздался с лестницы голос Нильса.
Нильс привёл с собой Мону и Лайк. Я занял место в углу, чтобы не мешать ребятам перемещаться и разбирать свои инструменты.
— Фу, ну тут и запах, — пожаловалась Лайк.
— Не нравится, не нюхай. Или купи противогаз, — огрызнулся Нильс.
— Ребят, ну хватит, не начинайте опять, ладно? — по тону голоса Росса я понял, что ему уже надоели эти склоки.
— Чё играть? — спросила Мона, устраиваясь за барабанной установкой.
— Вторую играю тогда я, — сказала Лайк, не успевшая занять заветный стульчик.
— Только над душой не стой, — буркнула Мона.
Я подумал, что за то время, что ребята работали над песней, они успели несколько раз поссориться, помириться и надоесть друг другу. Но, несмотря на это, мне было жаль, что меня не было в это время с ними. Они-то настоящая группа с настоящими взаимоотношениями, а я всего лишь дополнение. И зачем они вообще взяли меня? Я же слышал, Нильс прекрасно поёт. Я изначально не был тут нужен. Неужели я здесь только потому, что ты так захотел? Ну и зачем это тебе?
По команде Нильса сначала вступила Мона со своим барабанным проигрышем, потом все остальные. Росс уже через пару тактов бросил игру и подошёл ко мне, чтобы сунуть мятый лист с текстом. В это же время Нильс стрельнул в нашу сторону злобным взглядом, но не отвлёкся от игры, а стал петь своим красивым низким и чуть хриплым голосом слова, записанные в моём листе.
Я подумал о том, что я вообще тут делаю? Но песня звучала здорово, поэтому я решил не думать о побеге. В конце концов, меня же зачем-то позвали. Может, я должен оценить творчество группы? Постаравшись отвлечься от мыслей, что я мог бы быть на месте Нильса, я стал просто слушать.