Я у тебя болю…
Шрифт:
Я подарю тебе белый корабль
Я подарю тебе белый корабль
(может быть – парусник, может быть – яхту),
он унесёт тебя в синюю даль,
я помашу тебе в след. Мне барахта-
ться надоело в трясине невзгод –
мелких сует надоевшего быта.
Не возвращайся ко мне через год,
и через сто… Я совсем не сердита,
просто желаю тебе под килём
полных семь футов, чтоб
чтоб поросло всё былое – быльём,
чтобы удача тебя не покину-
ла, как портовая девка, когда
кончились сразу и деньги, и виски,
чтоб никогда никакая беда
не приходила к тебе, мой неблизкий…
Море тебе не опасно и в шторм –
крепок корабль твой и сила молитвы,
не возвращайся ко мне ни за что –
двери в семейную гавань закрыты.
А ты – мой самый заклятый враг
А ты – мой самый
заклятый враг:
пытаешь, мучаешь, бьёшь с ноги;
я умоляю –
не надо так:
пусть не друзья мы, но – не враги.
Уже не больно
почти совсем:
не знают мёртвые слова боль;
я всё, что было,
делю на семь,
и получаю в ответе ноль.
И значит были
равны нулю
все наши чувства, и вот вопрос:
зачем тебе я
кричу "Люблю!",
забыв про реки пролитых слёз.
Но снова руки
к тебе тяну:
спаси, помилуй, подставь плечо –
я в этой боли
своей тону,
и почему-то хочу ещё…
Выжить бы. Просто выжить бы. Всем назло
Выжить бы. Просто выжить бы. Всем назло:
близким /далёким, лучшим друзьям заклятым,
самым врагам любимейшим… Повезло –
скажут они вдогонку, как так и надо.
Вырваться, жилы жизней семи порвав –
где и взяла-нашла-то такие силы?
Физики/химии/жизни закон поправ –
выжить, оставшись свежей, худой, красивой.
Будут галдеть – ей в руки всегда само
падало всё: печалей и бед не знала…
Выжить бы. Просто выжить бы. Всем назло.
Встать на раз больше надо лишь, чем упала…
Цель обозначив, просто идти вперёд –
тупо за шагом шаг без рефлексий лишних:
сутки, неделя, месяц, другой –и год…
Что говорят вдогонку – не знать, не слышать.
Глохнуть от невозможности сделать вдох –
лёгкие разрывает от острой боли –
Господи, как не сдохнуть-то, как не сдох…
Точно ли ЭТО, отче, ты звал – любовью?..
Не читай меня. Не читай
Не читай меня. Не читай.
К горькой памяти не прикладывай.
Ты дели меня, вычитай,
умножай – так на ноль, не складывай.
Не пиши ты мне. Не пиши
писем длинных/коротких – всё равно.
Вычитай меня из души.
Раздели нас. Коль сможешь – поровну.
Забывай меня. Забывай
постепенно – кусками. Брызгами
горьких слёз меня отмывай –
ветровое как будто – мысленно.
За плечом у меня не стой
в каждом зеркале – привидением:
мы остались за той чертой
вычитания и деления.
Все эти "Здравствуй, красивая, как ты там?"
Все эти "Здравствуй, красивая, как ты там?"
валятся тоннами мусора в почту / в душу,
но всё равно там звенящая пустота –
нет никого, чей привет был бы правда нужен.
Эти глаза никогда не устану в снах
взглядом искать… В параллельные жизни вхожа,
я там – Астахова [с глупой приставкой "ах"],
и Полозкова немного, конечно, тоже:
там, что ни стих, что ни строчка – шедевр, концепт
[залы, концерты, поклонники, деньги – густо],
только успеха чужого из сна рецепт –
не унести: в крепко сжатой ладошке – пусто…
Как ни зови золотого к себе тельца,
только стихи ищут сердца тугое вымя:
высосать/выдоить досуха/до конца –
глаз твоих свет и твоё дорогое имя –
напрочь из памяти… Всё, что стихом легло
[строчку за строчкой кладу, распуская душу],
то – не моё: между нами стена – стекло
непробиваемое, хоть стреляй – не струшу.
Только – пожалуйста! – если себя узнал –
не обходи эту стену, мол, как ты, здравствуй:
брось анонимно куда-нибудь на PayPal
сколько не жалко, не тратя слова напрасно.
В сердце внезапно настала такая тишь
В сердце внезапно настала такая тишь –
я осознала, что ты мне не позвонишь,
и мне не надо теперь говорить: "Пока,
я занята, очень важного жду звонка"
всем остальным, кто, к несчастью, не ты. Но всё ж
и понимая, что ты уже не придёшь,
не позвонишь, не напишешь, и просто не –
не выключаю ночник на своём окне:
если не ты, может, кто-то другой теперь
в слякоть осеннюю робко заглянет в дверь?