Я убил Мэрилин Монро
Шрифт:
– Уильям, у тебя дверь была открыта. Охраняешь покой босса?
– Это моя обязанность.
– Он сейчас спит, – сказала она безо всякого стеснения, не скрывая того, что только что была в номере Джека. Я был для нее обслуживающим персоналом, как официант или горничная, которых незачем стесняться. Я пояснил:
– Он устал. Сегодня весь день для него был напряженным.
– Напряженным, – повторила она. – Обессилен. Я тоже. – Она еще глотнула коньяку, стала жевать конфету. Я снова наполнил ее бокал, а заодно и свой. Она приподняла свой бокал и снова поставила на стол. – Уильям, может быть в ванной у тебя есть стакан для воды? – Я вынес из ванной стакан, поставил на стол. Она плеснула в стакан содовой, сделала глоток. Я присел к столу. Откинувшись на спинку кресла, она заговорила, не обращаясь ко мне:
– Проблемы. Вокруг меня. Почему у других нет столько проблем?
– У всех проблемы, мисс Монро. Только не все это говорят.
– А зачем говорить? Это и так видно. О моих проблемах все знают, все видят. Фокс. Они требуют от меня сами не зная чего. С Бэт Тейлор они не посмели бы так разговаривать. Да она и не стала бы сниматься у Фоксов на таких условиях. Уильям, тебе этого не понять.
– Я могу понять, мисс, если вы мне объясните.
– Не поймешь. Сколько тебе лет?
– Двадцать пять. – Тут она уставилась на меня, будто впервые увидела и поняла, что обслуживающий персонал тоже люди.
– Уильям, скажи честно. Только честно. Если бы ты не знал меня и впервые увидел, сколько лет бы ты мне дал?
– Скажу честно: я знаю сколько вам лет, мисс Монро. Но если бы я увидел вас впервые, какой увидел сегодня, я подумал бы, что вы или моя ровесница, или младше меня. – Она улыбнулась и отпила из бокала. Это был уже второй бокал. Она откусила от шоколадной конфеты и снова улыбнулась.
– Уильям, самый большой мой недостаток, это то, что я всем верю. От этого все мои проблемы. – Я тоже глотнул из своего бокала.
– Мисс Монро, нельзя всем верить. Просто нужно хорошо разобраться кому можно верить, а кому нельзя. – Она еще отпила из бокала и, будто вспомнив что-то, уперлась руками в ручки кресла и резко поднялась на ноги. Я тоже поднялся. Она сказала с улыбкой:
– Вот теперь я, кажется, смогу хорошо уснуть. Спасибо, Уильям. – Она сделала шаг к двери и покачнулась. Я поддержал ее за плечи.
– Мисс Монро, я провожу вас до вашего номера.
– Да, спасибо. – Она с улыбкой положила руки мне на плечи. Мы смотрели глаза в глаза. Она улыбалась явно пьяной улыбкой. Я вспомнил, что на юбилее она ничего не ела, а сейчас сразу выпила почти два бокала коньяка. – Уильям, а ты, наверное, хороший гард. Ну почему ты гард у Джека, а не у меня? – Я не люблю пьяных женщин, но близость этого красивого тела была настолько соблазнительной, что я невольно обнял ее с откровенной нежностью. Она продолжала с улыбкой смотреть мне в глаза. Я не шевелился. Только что перед этим она была в номере Джека, и он хорошо ее выеб, очень даже хорошо, потому что в эти два дня у него не было других женщин. Я знал это.
– Я знаю, о чем ты думаешь, Уильям, – сказала она с той же пьяной улыбкой. – Ты думаешь, что я провела почти два часа у Джека, и у нас все эти два часа был секс. – Она перестала улыбаться и почти злым голосом сказала: – Не было никакого секса. – Она резко отстранилась от меня, подошла к столу, повернулась ко мне, уперевшись сзади руками в стол. – А еще я была с Бобби. Тоже сегодня. Перед юбилеем. Я сидела в костюмерной, миссис Уортон делала мне прическу. Бобби вошел и приказал миссис Уортон выйти. Ты сказал, что нужно разобраться, кому можно верить. Незачем разбираться! Никому не нужно верить! – Тут голос ее сорвался, лицо дрогнуло, будто дробясь на сегменты, и она разрыдалась, закрыв лицо руками. Я шагнул к ней, обнял за плечи успокаивающим жестом. Она уткнулась лицом в мою грудь, продолжая всхлипывать. Я вынул из кармана носовой платок, приложил к ее лицу, чтобы она слезами и соплями не замочила мой пиджак. Она перехватила платок, стала осушать им лицо. Оно продолжало оставаться как в черно-белом фильме, только глаза стали цветными, – красными.
– Уильям, где у тебя ванная? – Я указал. Она шагнула в указанном направлении и опять пошатнулась. Я поддержал ее за плечи. Она спохватилась:
– У меня нет с собой косметики. Уильям, доведи меня до моего номера. – Я предложил:
– Мисс Монро, у меня горячий кофе. Хотите?
– Да, это кстати. – Я включил кофейник. Она снова села к столу. Я в ванной всполоснул чашку и ложку, налил кофе, поставил перед ней. Она сама налила в кофе сливки, положила сахар, помешала, стала пить. Я присел к столу, глотнул коньяку. Она сказала:
– Я давно не пила кофе. Оно не совместимо со снотворным. – Она глотнула коньяку, откинулась на спинку кресла, лениво проговорила, глядя на меня: – А это хорошо: кофе и коньяк. Спасибо, Уильям. Ты куришь?
– Только когда требуют обстоятельства.
– Я вижу. Пьешь и куришь, когда требуют обстоятельства. Все гарды здоровые. В некоторых ролях следует курить, но я не курю. Если я закурю, то уже не смогу бросить. Я такая. – Кофе несколько отрезвил ее, но язык у нее слегка заплетался. Она поднялась с кресла, я вскочил на ноги.
– Я все же провожу вас до вашего номера, – предложил я.
– Проводи, – и она опять положила руки мне на плечи. Я обнял ее осторожно и даже вежливо, хотя хуй у меня твердо упирался в брюки. Она понимающе смотрела мне в глаза. Проводя руками по ее спине, я нащупал начало молнии на ее сверкающем платье. Она безвольно дала снять с себя платье, под которым почти ничего не было кроме ее мягкого, казалось, бескостного тела. Когда я на руках нес ее в спальню, она показалась мне неестественно легкой. Сам я разделся быстро, стоя к ней спиной. Соблюдая субординацию (я – слуга, она – любовница босса), я улегся рядом с ней так, чтобы она не увидела мой стоящий хуй. Половые губы у нее оказались несколько дряблыми, так что пришлось их деликатно раздвинуть, чтобы они не завернулись внутрь и не натерлись, поскольку хуй у меня солидных размеров. Это тебе не Синатра и братья Кеннеди. После оргазма она была уже окончательно трезвой, и лицо ее стало приобретать цвет как в ее цветных фильмах. Она не спешила в ванную, как это делают другие женщины после оргазма. И я продолжал ласкать ее мягкое тело. В ответ, проводя рукой по моей груди и животу, она сказала:
– Только теперь я поняла, как давно у меня не было молодого мужчины. – Я пояснил:
– Это потому что вы всегда в окружении высокопоставленных людей, а мужчины становятся высокопоставленными, когда они уже не молодые. – Это почему-то рассмешило ее, а смех у нее всегда соблазнительный, а поскольку она была голой и рядом, хуй у меня опять встал, и она, наконец, увидела его. Она спросила:
– Уильям, у тебя есть постоянная девушка?
– Нет. У гардов не бывает постоянных девушек. – Она поняла:
– У тебя нет времени на частную жизнь. А если бы ты влюбился, мог бы ты бросить свою работу?
– Я могу влюбиться только в такую девушку, как вы. Но таких больше нет. – Конечно, она не настолько глупа, чтобы принять такое признание за чистую монету, но комплимент ей понравился, и она сказала с улыбкой:
– Значит, тебе до конца жизни оставаться гардом. – После следующего оргазма она тоже не пошла в ванную. Теперь я мог вести себя с ней смелее. Продолжая ласкать ее грудь, я спросил: