Я умер вчера
Шрифт:
– Что вы, Татьяна Григорьевна, – торопливо откликнулся главред, – вы никому ничего не должны. Вы очень занятой человек, я не перестаю удивляться, как вы еще книги-то писать успеваете.
– Значит, так, друг мой. Я с самого начала, если помните, была против того, чтобы вы писали на обложке о том, что я следователь. Но вы настаивали, вы уверяли меня, что это сформирует отношение к моим книгам как к достоверному материалу, и я по неопытности пошла у вас на поводу. Теперь я об этом сожалею. Вам удалось меня уговорить, и это было неправильно. Сведения об авторе на обложках придется переделать и впредь никаких упоминаний о том, что я работаю следователем и вообще имею отношение к органам внутренних дел, быть не должно. Настоящую фамилию
– Помилуйте, Татьяна Григорьевна, – главред прижал обе руки к сердцу, – будем немы, как рыбы.
– И ездить к вам я тоже больше не буду. Сами видите, это небезопасно. Буду присылать свою родственницу или мужа.
– Да не нужно, – замахал руками главред, – я сам к вам ездить буду, вы только пишите, а уж забрать рукопись и отдать деньги – это будут мои проблемы.
– Ну спасибо, – улыбнулась Татьяна.
Через несколько дней она позвонила и звенящим от ярости голосом сообщила, что очередная желающая пообщаться дамочка подкараулила ее у здания ГУВД на Литейном проспекте.
– Еще раз предупреждаю вас, если вы не смените текст на обложке, мы поссоримся. И не присылайте ко мне журналистов, больше не будет ни одного интервью.
Главред видел, что Татьяна не шутит. И с тех пор все в издательстве, от генерального директора до водителя-экспедитора, твердо знали три заветных слова: писательница Татьяна Томилина. За рамки этих трех заветных слов выходить было категорически запрещено. Можно обсуждать сюжеты ее книг, можно рассказывать о том, что через две недели она обещала принести новую рукопись и уже через полтора месяца в продаже появится очередное произведение, можно даже делиться сведениями о том, что она развелась со вторым мужем и вышла замуж за третьего, но в любом случае речь должна идти о писательнице Татьяне Томилиной, а не о следователе Татьяне Григорьевне Образцовой.
Поэтому сейчас, беседуя с сибирским журналистом, главный редактор издательства внимательно следил за собственной речью, опасаясь проронить хоть одно неверное слово. Татьяна – дама серьезная, на подходе новая книга, которую они ждут в течение ближайших двух месяцев, и если что не так, не видать им этой рукописи как своих ушей. Недаром Образцова, то есть Томилина, никогда не подписывает с издательством договор заказа, мотивируя это тем, что обстановка на службе непредсказуема и она не может гарантировать им представление нового произведения в оговоренный в договоре срок. А раз нет договора заказа и аванс не платили, то автор и не обязан приносить свой новый роман именно в это издательство. Куда захочет, туда и отдаст, он человек свободный. Отношения издательства с Томилиной строились на доверии. До сих пор она их не подводила, но если брякнуть журналисту лишнее и она об этом узнает, то может взбрыкнуть. А уж охотников до публикации ее книг искать не придется, вон они, в очередь выстроились, дня не проходит, чтобы не позвонили директору насчет переуступки прав или совместного издания.
– Ее книги выходят большими тиражами? – спросил журналист.
– Очень большими. Мы ежемесячно допечатываем по пятнадцать-двадцать тысяч экземпляров каждой книги, и все они расходятся.
– Значит, я могу написать, что Томилина – одна из самых издаваемых писательниц в России?
– Можете. Вы не погрешите против истины.
– А как у нее со звездной болезнью? Слава ее не испортила?
Главред собрался было сказать, что при такой работе, как у нее, уже не до славы и тем более не до звездной болезни, потому как милицейские начальники крылышки-то быстро пооборвут зазнавшемуся следователю, но вовремя прикусил язык.
– Что вы, Томилина очень скромный человек. И потом, она, знаете, пишет не для славы, а для удовольствия. Я бы даже сказал, что она пишет для своих мужчин.
–
– Она замужем уже в третий раз. Вероятно, что-то не ладится в личной жизни. Смею предположить, что Татьяна своим писательским трудом пытается сделать себя привлекательной. Внешностью ее природа наделить поскупилась.
Главред умышленно опустился до похабных сплетен, которые вообще-то не к лицу настоящему мужчине. Но тому были две причины. Во-первых, он неоднократно разговаривал с Татьяной насчет публикаций в прессе, ведь они необходимы для рекламы. Она же категорически отказывалась от интервью, чтобы не «светиться» перед журналистами со своей работой и настоящей фамилией, но допускала возможность авторских статей, как критических, так и описательных. То, что собирался изваять этот сибирский мальчик, как раз и было авторской статьей, и с требованиями Томилиной вразрез не шло. А во-вторых, сама Татьяна как-то сказала ему:
– Пусть пишут что угодно, только чтобы меня не доставали. Я понимаю, что своим отказом давать интервью я даю пищу для домыслов, но меня это не пугает. Пусть журналисты выдумывают про меня всякие байки, например, что у меня три головы и ни одной ноги. Зато если я дам интервью и оно появится в газете, на работе меня заклюют, потому что от звонков и «караульщиков» будет не отбиться. Я даже согласна на телевидение, но без упоминания места работы и без съемок у меня дома.
На первых этапах писательской карьеры, когда ни издатели, ни сама Татьяна даже и не подозревали, какая популярность ждет детективы Томилиной, Татьяна спокойно и охотно давала интервью, разрешала приходить к себе домой и представителям прессы, и съемочным группам с телевидения, но, когда дело дошло до читателей, которым хотелось «встретиться и поговорить», все это пришлось разом прекратить.
Но, ведь кроме соблюдения интересов автора, есть еще и интересы издательства. И отсутствие интервью самого популярного автора на пользу издательству явно не шло. Чтобы книги хорошо продавались, недостаточно их хорошо написать. Нужна реклама. Нужно привлечь внимание потенциальных покупателей, то есть тех, кто по складу своего характера, по своим вкусам и пристрастиям может стать поклонником творчества Татьяны Томилиной, кому наверняка понравятся ее книги, но кто никогда их пока не читал и даже имени такого – Томилина – не слыхал. А для этого все средства хороши, в том числе и сплетни, даже если они не соответствуют действительности.
Результатами беседы с журналистом главный редактор остался доволен. Если мальчик не дурак, а он не производит впечатления полного идиота, то статья в сибирской газете получится залихватская. Во всяком случае, женщины, которые в Зауралье, наверное, никогда не слышали о Татьяне Томилиной, наверняка побегут искать ее книги. Всегда любопытно почитать, что же такое может написать некрасивая женщина, чтобы стать интересной для мужчины. Конечно, на самом деле Татьяна – баба что надо, кожа, волосы, глаза – просто сказочные. Наверняка от мужчин отбоя нет. Она и самому главреду очень нравилась, он даже пытался одно время за ней ухаживать. Но чего не сделаешь ради рекламы! Книги должны продаваться, и продаваться хорошо, это закон. А Татьяна сама говорила, что не будет в претензии, какой бы бред про нее ни написали.
ГЛАВА 11
Как и следовало ожидать, Ирочка не одобрила согласие Татьяны появиться в телевизионной программе «Лицо без грима». Она продолжала ежедневно смотреть передачу и все больше приходила к убеждению, что, кроме стресса и расстройства, это ничего не принесет. Один вред для ребеночка и никакой пользы.
– Ты разнервничаешься, разволнуешься, – убеждала она Татьяну. – Ну ты только посмотри, как себя ведет этот Уланов! Нет, ты не отворачивайся, ты посмотри, я специально каждый день записываю программу, чтобы ты видела, на что соглашаешься. Таня, зачем тебе это?