Я в моей голове
Шрифт:
– Юля, здесь по твою душу, - подошедшей девушке протянул бумажку и уточнил: - 37 лет.
Забрав остальные бумажки с размерами, хотелками и суммами удалился. Мы настроившись на долгое ожидание, уселись на стоящие тут банкетки.
Но посидеть нам не дали. Парень сначала вынес мне куртку с множеством карманов, цвета хаки, типа милитари, непромокаемую, производства Пакистана за 180 рублей и туфли типа мокасины, как у Фила. Я куртку померял, и решил оставить, а про туфли дополнил, что они для солидного мужчины, чтобы можно было в них и в президиуме сидеть и в ресторан пойти. Парень хмыкнул и ушел. Девушка вынесла женский костюм (жакет с юбкой), блузки, туфли, кофточки, плащ, шарфики, босоножки, колготки, чулки, белье в пакетах. Не смотрел, поинтересовался ценой. Оказалось женская радость стоит более 800 рублей. Попросил добавить
По дороге на вокзал Фил в шутку бурчал про комиссию ему за доставку груза. К вокзалу комиссия возросла до 20% от цены. Возле моего дома он уже считал, что и 30% будет мало. В дороге, я заметил задумавшегося Фила что меня обеспокоило. Явно думает об упущенной выгоде. И я попытался выяснить:
– Почему ты не спросил у оптовиков про покупку партии дефицита у них, для перепродажи в городе. Он по-еврейски переспросил:
– А ты?
Я задумался, а действительно почему? Потом начал перечислять:
– Во-первых, это просто опасно. Вот заметь, сколько людей увидев меня и моих знакомых в дефицитных шмотках, начнут крутиться возле нас, намекая на готовность к покупке подобного и просить достать. А сколько у матери на работе женщин, увидев ее в новой одежде начнут ее доставать с подобными просьбами. А есть люди, которым не откажешь. Если я займусь регулярными поставками импортного шмотья то, как быстро дойдет до милиции обо мне, как о спекулянте? Мне это надо?
– Во-вторых, город у нас слишком маленький. Стоит мне засветиться с поставкой третьего, четвертого заказа, практически все заинтересованные лица будут знать, что я могу достать. Опять засвечусь у милиции.
– В-третьих, не стоит портить себе будущее из-за 20-50 рублей навара. За 100% навара еще можно рискнуть один или 2 раза. Выгоднее, по-тихому возить иконы и помаленьку одевать своих близких, в одежду, которую можно купить в магазине.
А своих ребят, кому привезу джинсы, я предупрежу. К тому же я купил им шмотки за их деньги, а не перепродавал. Мне просто повезло их купить в Москве. Джинсы - самый заметный дефицитный импорт. Я ведь сейчас приехал и привез всего две пары, а не обеспечил всех, у кого есть деньги и желание. В моем случае нет состава преступления - получения выгоды при перепродаже.
– Я где-то так и думал, - задумчиво произнес Фил.
– Если задумаешь заняться спекуляцией, то без меня и без икон. А если задумаешь заняться иконами самостоятельно, скажи. Препятствовать не буду.
– А когда иконы кончатся, чем займемся?
– спросил Фил. (Не отделяет нас - отметил).
– Они еще десятилетия не закончатся. А нам осталось быть вместе, чуть больше года. Потом у каждого начнется своя жизнь.
– Грустно прокомментировал я. Настроение испортил Фил своим вопросом. Время идет, а к своей глобальной цели я не продвинулся.
Сложил все пакеты у бабушки и завалился с гитарой на кровать. Бабушка обрадовалась моему появлению и как всегда предложила покушать. Согласился только на чай. Она и этому была рада.
Незаметно для себя заснул. Все-таки наш плацкартный вагон не располагает к полноценному отдыху. Разбудила мама пришедшая на обед. Увидев кучу пакетов, потащила все в комнату и меня с ними. Заорала на меня, когда я какой-то пакет намеревался кинуть на диван. Оказывается нельзя обновки класть на диван или кровать. Куда угодно, но только не туда. Плохая примета! Отцовские ботинки сразу очутились в неприметном месте в шкафу - ибо нечего в них по пивнухам шляться. Ужаснулась их цене. Духи были опробованы и признаны годными. А потом началось пристальное изучение женских вещей. Я сидя на диване, только и слышал охи да ахи. Мама вертелась перед зеркалом, забыв про обед, прикидывая, как на ней будет сидеть костюм, плащ. Но померить решилась только обувь. Потом перешла к блузкам, а затем принялась через целлофан рассматривать белье, не решившись разворачивать их при мне. Когда узнала цену всего этого великолепия, то выпала в осадок и долго не могла подобрать слова. Не давая ей опомниться, строго предупредил, что все эти вещи прислала ее сестра из Ярославля. Обо мне никто не должен знать. Не хватало еще мне таскать вещи из Москвы для всех ее знакомых. А насчет денег, пусть не волнуется. Она ведь дала 200 рублей на покупки. Кстати, никто не должен знать о том, что я могу выгодно торговать своими песнями. Она замерла.
– Что уже похвасталась?
– Она кивнула.
– Да, засада! Версия с сестрой не прокатит.
Подумал и предлагаю:
– Ладно, раз язык не можешь держать за зубами, то пусть будут эти вещи куплены в Московских магазинах на деньги за несколько песен. Новых песен нет и неизвестно, когда будут, и соответственно не будет обновок.
– Вещи конечно красивые, но нельзя ли было купить чего подешевле?
– Робко спросила меня. (Ого, мне удалось маму смутить!)
– Нельзя, неужели ты думаешь, что я ходил и выбирал в магазине? Я дал спекулянту твои размеры, назвал твой возраст и сферу деятельности. Он сам где-то отбирал, а потом вынес все и назвал цену. Я в сумму укладывался и купил.
– Ввел ее в курс.
– А если не подойдет? С ума сошел так покупать?
– Снова завелась мама.
– Но ты сама видишь, что подходит. А если, что-то не подойдет, то продашь. Желающие найдутся.
– Отмахнулся я.
– А можешь все продать, - провоцирую я.
– С ума сошел, продавать такую красоту, - пугается она. Вот и пойми этих женщин.
– Все я побежала, опаздываю. А ты себе куртку купил?
– Вспоминает она в дверях. Киваю.
Перенес вещи ребят в сарай. У наших ребят было принято оборудовать в сараях летние жилые помещения. У кого позволяли условия оборудовали целую комнату, с кроватями или полатями, столом с стульями. Клеили обои или обклеивали красотками из журналов. Проводили свет. Приносили радиоприемники или радиомагнитолы. Летом там жили. Домой ходили только поесть. Как правило, жили компаниями. Бывало, приводили подружек.
У меня подобных условий не было. В гараже находились два мотоцикла и в углу был закопан кессон для хранения овощей с дачи. Но полтора метра шириной я сумел отвоевать у родителей и отгородить себе часть гаража. За это пришлось мастерить дополнительные полки для старых вещей в общем помещении гаража. У меня за стенкой размещался узкий топчан с поднимающейся крышкой (можно хранить свои вещи), небольшой столик и проведен свет. Стены тоже обклеил красотками. Отец иногда использовал мое помещение для посиделок с друзьями. Хотя, раньше стойко отстаивал свою территорию от моих посягательств.
Вот туда и сгрузил все пакеты. Подумав, отправился к Стасу. По дороге встретил участников в сборе икон. Они не выдержав, направлялись ко мне. Мысленно поморщился - я рассчитывал со всеми встречаться наедине. Пришлось возле сарая организовать очередь. Сначала запустил Яшку и вынес ему пакет с его вещью, указав на ее цену. Отсчитал сдачу. Вижу, что он немного расстроен, т.к. рассчитывал получить сразу джинсы. Попросил его подождать следующего раза, или продать эту вещь, добавить и в следующий раз я его обеспечу джинсами. Почти аналогичный разговор произошел с Вермутом, только он был доволен - на джинсы ему хватило (Ага, хватило, я добавил). Яшка скинув одежду на мотоцикл красовался в батнике (по размеру). Стасу объявил об отдельном разговоре, чем заинтересовал всех. Но вопросов не последовало, т.к. все знали, что есть темы, которые касаются только двоих и не принято лезть в чужие тайны. Вермут тоже влез в обновки. Все подошло. Яшка тоже отказался продавать батник, Зато загорелся и пообещал принести мне в следующий раз десяток икон. Я сразу всех предупредил, что краденое могут не приносить. Если вещь имеет хозяина, то хозяин должен быть согласен ее продать. А ребята должны потом с ним рассчитаться так, чтобы он остался доволен. Я не собираюсь объясняться с милицией. Если кто подставит меня, пусть пеняет на себя. Портить свое будущее из-за денег я не намерен. Если кто попадется на краже - пусть выкручивается сам, но дел с таким я иметь в дальнейшем не желаю. Дождавшись пока Стас останется один вручил ему его деньги и достал все его пакеты.