Я вернусь к тебе, милая!
Шрифт:
– Да, бросил. А что не так?
– Илья, если хочешь, я сейчас так сильно тебя возненавижу, что умру от приступа, и твоя тайна вместе со мной. Еще что-нибудь скажи, выгони женщин из палаты, чтобы без свидетелей. Пять минут подожди, послушай мои мучения, потом еще пять минут тишину и сбегай за медсестрой, скажи, что я умерла.
– Мирош, не говори ему. Он все равно тебе не поверит. А у нас семья, родители переживают. Всё равно любовь у вас уже прошла. Давай повстречаемся немного, а? Чего ты хочешь? Хочешь, телевизор в палату принесу? Кольцо куплю, хочешь?
– Хочу! Давай и телевизор, и кольцо, и
– Мирош, не так всё было. Не так. Ты первая, кто научил меня желать, любить по-настоящему, по-сильному, так, что без мозгов. Будто дышать не мог, так хотелось. Теперь я хочу, чтоб ты научила меня еще больше любить. У меня не было постоянной девчонки, только потому, что я их так не хотел. И ты первая, кто научила меня смотреть и видеть… Научи тебя любить!
– Этому тебя учить будет твой родной брат, а не я. Он умел. Если еще не забыл, научит.
– Когда дядь Миша помер, я ходил к тебе. И в больницу хотел, но … Мирош, остынь. Мой брат уедет, уже вещи собирает.
– Я очень спать хочу. Можно побуду одна?
– А можно я посижу немного? Хотя бы на краешке кровати?
– Моя мать тебе не простит моего приступа ненависти. Илья, лучше иди. За телевизором, кольцом и цветами. Не забудь брату пожелать счастливого пути.
– Не забуду. Выздоравливай.
– Обязательно!
Илья-насильник поставил пакет на стульчик и тихо вышел.
Никита собирает вещи и уезжает куда-то. Добрый доктор спит с женой или без жены после дежурства. Мамочка на работе, скоро прибежит с компотом, печеньем из овсяных хлопьев и вареными яичками, чтобы я не голодала после легкого ужина.
Вещи собирает. Господи, я же ему ничего не сказала, ни о чем не спросила. Осталось восемь… Нет, семь жизней.
Глава 4.
Прошло тяжелое время в больнице. До отъезда в областной центр осталось полчаса. Знаю, это странно, но у меня появилось чувство, что глаза моего доктора похожи на глаза святого, к которому меня мама водила, чтобы за здоровье свечу поставить. Я тогда шаталась от слабости и смотрела в эти волшебные синие глаза.
«Никита меня выслушает и простит» – думала я сейчас. – «Но я к нему не пойду, потому, что прощения просить мне не за что. Я лучше буду сидеть рядом с молодым, но опытным доктором Вадимом, и смотреть, как он пишет мне огромное направление и сопроводительное письмо».
– Так, Мирослава, я договорюсь насчет вас в Москве. Мне надо только подтвердить одно предположение, получить анализ на гормоны и увидеть показатели аутоиммунных заболеваний. Сегодня из областного вернетесь, ночью не бегать, не прыгать, не нервничать. А затем вам надо хорошо отдохнуть, выспаться и ждать. Как вызовут в Московский центр – сразу брать билеты, бронировать гостиницу и ехать с сопровождающим. Последний момент – как быстро вы снова набрали вес после эпизода резкой потери? Я смотрю у вас прошло меньше двух месяцев… Стали нормально полноценно принимать пищу и всё?
– Да, примерно так. А с каким сопровождающим? Это вы его дадите?
– Нет. Вам нужен родственник или друг, подруга. Родители есть? С вами могут поехать?
– Мама есть. Она единственная у нас работает сейчас, я не могу с ней. И ей не дадут отпуск.
– Даже несколько дней? Неужели у вас нет кого-то серьезного, ответственного, кто готов помочь?
– А что нужно делать будет?
– Вас довезти до кардиологического центра, проводить. Гостиница там есть, а я договорюсь насчет госпитализации. Если не возьмут, надо сразу вас перевезти в другой центр, в эндокринологию. На машине или на поезде, неважно. Когда всё решится, вас надо встретить и доставить в стационар уже ко мне. Мы еще понаблюдаем, я думаю.… Хотя пока рано думать, надо действовать. У вас тут одна из сложных ситуаций, неясный диагноз, под вопросом он у меня. Светлана Владимировна дала пояснения, и я неудовлетворён.
«У меня были только слова, а у него фотография. «Как, Милка, ты могла?» Эх, Никита, как же я могла…. Доктор неудовлетворён. Понятно».
Улыбнулась доктору, настрой был решительный.
И снова мысленно перенеслась.
«Когда он меня занес в черный список, вокруг все почернело. Пришло осознание того, что я могу только писать на бумаге бумажные письма. Я даже помню тот день, когда это случилось».
Раньше писала ему, ради удовольствия, как сочинения, и мы созванивались по телефону каждое воскресенье. Почему-то мне было важно, чтобы он разговаривал со мной именно по утрам. Бодрым и веселым голосом. Служил далеко-далеко, а я его слышала так близко-близко, как будто он рядом.
«Мила, остался ровно месяц, красота моя, я скоро обниму тебя. Я вернусь к тебе. И согрею тебя, будет так горячо!»
– Мирослава, вы меня слышите?
– Зовите меня Мира, пожалуйста. Вам будет легче.
– Мне и так несложно, у вас красивое имя, и девушка вы молодая, красивая, должна быть здоровая и крепкая.
«Это был последний его звонок».
– Вам нужно найти сопровождающего. В крайнем случае, незнакомого человека, который согласится вас доставить. Одной не советую, вы слишком слабы к нагрузке. Дайте мне контакты вашей матери, нужно несколько вопросов задать, она на мобильный не отвечает.
– Мама, когда на работе, не отвечает на незнакомые номера. Давайте я сама ей наберу, и вы поговорите.
Доктор вышел с моим телефоном в коридор, а я одела кофточку, взяла обувь в пакете, водичку в бутылке и стала собираться в полуторачасовую поездку на скорой. А потом в Москву.
Вышла к нему, он все еще разговаривал. Худой какой, напряженный. … Угрюмый сегодня.
– Так, найдут вам человека. Готовы? Медсестру позову, проводит.
День за дверью больницы оказался душистый и прохладный. Влажный, после дождя. На меня с деревьев срывались капли. Одна капнула на нос, и я улыбнулась.
Где-то цвела сирень и яблоня, ветер доносил аромат. Чувствовала, что в груди бьется. А в голове легко и свободно, будто там нет никакой трагической информации, а только ветер и аромат.
Села в скорую, бочком устроилась, сумочку рядом положила, карту медицинскую в папочке, и мы поехали.
Раньше мне казалось, что я жертва неверного бессовестного возлюбленного, который Лию, прекрасную жену себе нашел. Ушел к другой. Но теперь понимаю, что это вовсе не так. Не ушел и любит меня … неверную. Со мной рядом целых два года не было любимого человека, потому, что два других человека сделали всё, чтобы его не было.