Я видел как плачут животные
Шрифт:
Вскоре он нашел то, что ему было нужно.
"Вот", он кинул кипу бумаг, рассыпавшись как игральные карты передо мной. "Здесь все, что тебе нужно".
Я наклонился вперед и увидел несколько снимком тел, лежавших в странной позе.
– Что это?
– спросил я, не понимая к чему он меня подводит.
– Это ваша работа, МакКомли, - он сделал паузу и вскоре закурил. Дым стал медленно подниматься к потолку, - У нас умирают люди, уважаемый, умирают уже очень давно и с периодичностью в две-три недели.
– Убийство?
– Нет. Это не похоже на классическую смерть с кровью и пулевыми ранениями. Тут все иначе.
–
– Их тела нетронуты, но внутренности... точнее сердце, оно разорвано. В клочья. Как грязная тряпка. Мы проводили внутреннее расследование, но оно не дало никаких результатов. Более того, после вскрытия вопросы стали лишь множиться, а ответы, как вы понимаете, никто дать не мог. Здесь нужны иные навыки, мистер МакКомли, ваши навыки. Нам нужно знать, что видели и что запомнили перед смертью все эти парни. Солдаты, рабочие, шахтеры и ученые. Все они умерли одной и той же смертью, при этом тела их оставались целыми и невредимыми даже за куполом, где все собственно и происходило. Тела в морге, Светла Перова проводит вас туда и вы сможете все увидеть сами.
– Сколько их?
– Простите?
– переспросил Фалькон.
– Сколько тел?
– На данный момент сто двенадцать.
– Сто двенадцать!?
– чуть было не подскочив со стула, прокричал я.
– Но как такое возможно и... и почему мне никто не сказал заранее.
– Видимо потому, что вы просто бы отказались от этой затеи, верно? Ваш начальник тоже это знал, хотя я готов поспорить, что не раскрыл всех карт.
– он натянуто улыбнулся, - Поэтому прошу вас, займитесь этим делом и постарайтесь решить его как можно быстрее. Правила требуют от нас хранить тела до окончательного выяснения причин, но морг не черная дыра, он имеет свой лимит, и если в скором времени трупов станет больше чем надо, меня могут вышвырнуть с этого места, чего конечно я не очень хочу. Надеюсь, вы понимаете ту озабоченность, которую я ощущаю по отношению к этому деликатному вопросу.
Все было ясно.
Фалькон говорил быстро и очень кратко. Только важные детали и никакой воды. Когда же я вышел из кабинета и Света встретила меня у двери, первое, что она сделала - это извинилась за то, что не рассказала об этих смертях раньше.
– Прости, - говорила она, - Нам всем приказали держать язык за зубами.
– И почему же?
– Понимаешь, мы находимся здесь можно сказать на птичьих правах. Финансирование лаборатории два года назад урезали почти на половину и если в ближайшем будущем мы не предъявим серьезных причин на то, что бы продолжать свою работу, нас просто-напросто сократят, а потом расформируют. Иванова хватит удар, если это произойдет, ведь он отдал все свои силы на исследование Эндлера. Поэтому информация о погибших не выходит за пределы этой планеты. Рабочие это тоже понимают, ведь Эндлер для них хлеб насущный и закрытие исследовательской станции и лаборатории приведет к обнищанию и без того не богатого народа.
За пределами административного здания стало гораздо холоднее. Несмотря на все усилия, предпринятые учеными, климат планеты все же влиял на то, что происходило внутри энергетических куполов. Если температура на поверхности планеты падала ниже средней нормы, холод пробивался и сквозь барьер, делая жизнь рабочего персонала и ученых очень неприятной и затруднительной. Сейчас был как раз тот самый момент.
– Вам повезло, - сказала женщина, скребя подошвой черного сапога по небольшой снежной прослойке, покрывшей всю территорию под куполом.
– Сейчас у нас наступает зима.
– И долго это продлится?
– поинтересовался я.
– Обычно "минусовка" держится почти три недели. Поговаривали, что лет пятнадцать назад тут были настоящие сугробы, но климат стал меняться.
– Я видел взрывы ракет, когда спускался с трапа космического корабля.
Она ускорила шаг.
– Сэм сказал, что это ученые таким образом испытывают способы ускорить изменение климата до более "человеческих" показателей. Значит, испытания не прошли даром.
– Кто-то в это верит, я же склонна соглашаться с профессором Ивановым. Его гипотеза может показаться бредом сумасшедшего, но... но в ней есть нечто, что объясняет почти все, что мы видим на планете. Ее поведение, ее реакция на наше присутствие, ее изменение под нас.
– Вы говорите так, будто она живая.
– Иванов верит в это.
– А вы?
– я посмотрел прямо ей в глаза.
– А я верю ему.
В морге было холодно. Особенно в той его части, где хранились тела погибших перед тем как отправиться в крематорий для дальнейшей кремации. Нас встретил небольшого роста мужчина с залысиной. Прямо у входа, он крутился возле стола на котором лежал труп, обследованием которого он занимался все утро.
Взгляд был пуст. Точнее безразличен. Складывалось такое ощущение, что все для него было "ничем и никем", и что его царство, где он был полноправным королем, только что было осквернено пришельцами с другой планеты.
Дружбы не получилось. Даже улыбку у смотрителя морга нам так и не удалось выдавить, вместо этого, он стал еще более серьезным, отвечая на наши вопросы лишь короткими "да" или "нет", изредка разбавляя их более внятными ответами.
– Меня зовут Макс МакКомли, я прибыл с Земли для выяснения причин смерти.
– Хорошо, - коротко ответил он, не отрывая взгляда от бледного тела с явными следами химических ожогов.
– Где я могу взглянуть на тело?
– вновь спросил, но уже громче, стараясь достучаться до смотрителя.
Но он в ответ просто вытянул руку и провел ею по окружности.
Сам морг был почти идеальной круглой формы. Два с половиной этажа холодильной камеры, не имевшей окон и продуваемой холодным кондиционированным воздухом со всех сторон. По всей его окружности, словно патроны в старом дисковом магазине пулеметанаходились ячейки с телами. Подойдя к любой из них и нажав на кнопку "выпуская", из стены тут же показывались ступни, прикрытые белым покрывалось, а за ними и все тело, завернутое, как в паутине, до самой головы.
Смотритель так и не поднял головы. Мы были ему не интересны.
– Давай посмотрим хотя бы на одного.
– сказала Света, указывая вперед и делая шаг вперед.
Я все еще не спускал взгляда с этого странного мужчины. Здесь все было странно. Доктор с железной рукой, сумасшедший профессор, люди, потные как гончие собаки, вся эта планета, жившая каким-то странным образом отдельно от всего мира. Даже в морге, где царила мертвая тишина и холод, мне было не по себе.
Мы выбрали первого кто попался нам на пути. Имя на его бирке почти не читалось из-за осевшего на черные буквы толстой корки льда и инея. Лишь несколько корявых строчек со стандартной фразой для всех таких жертв "случайных стечений обстоятельств".