Я возьму твою дочь
Шрифт:
Несколько машин, брошенных водителями, стояло в придорожных кюветах. Снег блестел в свете уличных фонарей, когда они добрались до Сан Гусме, где начиналась дорога, засыпанная щебенкой.
– Пожалуйста, осторожнее! – умоляла София, которая ощущала малейший занос машины.
– Выбраться на гору будет непросто, – пробормотал он, – у нас нет ни зимних шин, ни цепей противоскольжения.
Перед Монте Беники они первый раз забуксовали на подъеме, и колеса начали вращаться вхолостую. Йонатан задним ходом спустился до первого ровного участка
Теперь началась дорога через лес. Йонатан ехал настолько медленно, что спидометр вообще ничего не показывал. На участках дороги, ведущих вниз, было невозможно тормозить или управлять машиной, она просто бесконтрольно сползала. Йонатан радовался, что София не видит того, что происходит.
Сейчас снег валил так густо, что Йонатан с трудом различал дорогу. Он двигался сквозь снежный буран практически на ощупь и пытался вспомнить, где находится опасное место, которого он всегда боялся. Дорога там круто опускалась и делала резкий поворот направо. Если машина без торможения будет ехать прямо, они упадут в ущелье.
Йонатан взмок, и София чувствовала, что он боится. Хотя в машине было тепло, ее начала бить дрожь.
Опасное место было ближе, чем ожидал Йонатан. В последний момент ему удалось остановиться. Дальше дорога начинала спускаться.
– Выходи! – приказал он. – Этот участок я проеду один.
– Нет, – ответила она.
– София, слушай внимательно. – Он пытался говорить спокойно, хотя и опасался, что придется вытаскивать ее из машины силой. – Здесь дорога круто спускается вниз…
– Я знаю это место.
– Может случиться так, что я не впишусь в поворот и машина упадет в ущелье. Я смогу выпрыгнуть в последнюю минуту, а ты нет, потому что не увидишь, когда это будет нужно сделать. А если мне это не удастся, ты, по крайней мере, сможешь позвать на помощь.
Ее глаза наполнились слезами.
– Я боюсь за тебя.
– Не надо. Я буду осторожен. Со мной ничего не случится.
– Почему мы не можем оставить машину здесь и дойти до Ла Пассереллы пешком?
– София! – Он не представлял, как такое могло прийти ей в голову. – У нас не та обувь, в которой можно пройти по снегу, а идти далеко! У нас нет даже карманного фонарика.
– Я найду дорогу. Мне все равно, темно или светло.
Об этом он забыл.
– О'кей. Но если снегопад не прекратится, мы не сможем завтра утром вытащить машину. А может, и на следующей неделе, и через неделю. Нет, ничего не получится. Нужно попытаться добраться домой.
София не стала дальше с ним спорить и вышла из машины. Ей мгновенно стало холодно. Казалось, она стоит босиком в снегу.
Йонатан пустил машину накатом. Она разогналась сильнее, чем он предполагал. Его охватила паника. Он попытался тормозить, но машина ползла дальше. Прямо перед обрывом он рванул руль в сторону, машину развернуло, и она поползла боком к обрыву, причем стороной водителя, поэтому
Страх мешал Йонатану думать. Он закрыл глаза, ожидая, что через несколько секунд раздастся грохот падения, отпустил руль и переполз на сиденье рядом с водительским. Ему понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что автомобиль стоит на месте, а не падает в пропасть.
Йонатан выбрался из машины. Он больше не чувствовал холода, ему было страшно жарко. София с трудом, спотыкаясь, спускалась вниз с горы. Он встал поперек дороги и поймал ее в объятия.
Она всхлипнула и обняла его.
– Все в порядке, все хорошо, – прошептал он и крепко прижал ее к себе. – Ничего не случилось, но дальше мы ехать не сможем. Я отнесу тебя наверх.
Он взял ее на руки и медленно, метр за метром, борясь со снегом, пошел на гору. Его ноги окоченели от холода.
– Я буду беречь тебя, – шептал он Софии на ухо. – Ни один волосок не упадет с твоей головы, клянусь! Позволь мне это, София! Ты снова придала смысл моей жизни.
– Да, – сказала она, и это прозвучало как вздох. – Да.
Была почти полночь, когда София и Йонатан наконец добрались до Ла Пассереллы. Аманда была вне себя. Ее волосы были растрепаны, глаза заплаканные и покрасневшие. В руке она держала стакан, наполненный самбукой, который сжимала крепко, словно собираясь выдавить, как спелый лимон.
– Что вы себе думаете? – всхлипнула она. – На улице какой-то конец света, а вас все нет!
– Аманда так беспокоилась… – пробормотал Риккардо и раздраженно посмотрел на Йонатана. Он не понимал, зачем Йонатан по такой погоде поехал с его дочерью на прогулку.
– Мы были в Сиене, мама. А когда начался снег, отправились назад, но у нас не получилось добраться быстрее.
– Ах! – Аманда снова разразилась слезами.
– Мне очень жаль, но когда мы уезжали, то и представить не могли, что будет такой сильный снегопад.
Йонатан надеялся, что на этом дискуссия закончилась. В конце концов, ни Софии, ни ему было уже не шестнадцать лет. Он хотел выпить горячего чаю, может быть, постоять под душем и лечь спать. Просто уснуть.
Риккардо встал и молча вышел из кухни. Его дочь снова была здесь, и для него вопрос был решен.
Аманда уже не обращала внимания на Йонатана и Софию. Она держала в руке стакан и, обращаясь к нему, произносила монолог, о котором завтра даже не вспомнит.
– София, – бормотала она, – мой ангелочек, мое сокровище, мой солнечный луч, что же мне делать, чтобы ты не убегала? Я же не могу тебя привязать или посадить под замок. Я не могу смотреть за тобой целый день. Зачем ты заставляешь маму беспокоиться? Я тут умираю тысячью смертей, а ты где-то развлекаешься! Это нехорошо, ты слышишь? Ты меня поняла? Слушай внимательно, дорогая моя: речь идет не о том, что хочешь ты. Мы не будем плясать под твою дудку. Здесь живут также и другие люди.