Я возьму твою дочь
Шрифт:
После последнего такта он развернул ее и крепко прижал к себе. Они стояли обнявшись, а гости аплодировали им.
Был час ночи, когда София и Йонатан наконец смогли уйти к себе.
Аманда спала под старым дубом в ржавом шезлонге с матерчатым, потрепанным и вылинявшим сиденьем. Его собирались выбросить еще два года назад, но до сих пор этого не сделали.
Риккардо нигде не было видно. Наверное, он еще несколько часов назад незаметно покинул праздник и ушел в свою комнату. Никто не жалел об его отсутствии.
Йонатан в этот вечер перезнакомился с половиной села
И только сейчас, когда они открыли дверь в свои апартаменты, до Йонатана дошло, что в этот вечер он практически не заботился о Софии. Его невеста была той, с кем он общался меньше всего, и ему стало стыдно.
В комнате он не стал включать свет, а зажег пару свечей.
– Прости меня, пожалуйста, – тихо сказал он, – у меня было так мало времени для тебя.
– Да, мне так тебя не хватало!
– Извини, но все хотели поговорить со мной, познакомиться, узнать, собираюсь ли я остаться здесь, на какие средства мы будем жить… Люди ужасно любопытны, но это тоже можно понять.
– И что? Что ты им сказал?
– Я сказал, что останусь. Я не хочу возвращаться в Германию. Никогда. Но как все будет здесь, я еще не знаю. У меня есть немного денег, София. Мы должны будем подумать вместе. Может быть, кое-что перестроить, чтобы стало больше места для жилья. А потом, возможно, придется переделать capanna, [50] чтобы сдавать ее постояльцам. И мы будем жить на эти деньги – ты, твои родители и я.
50
Хижина (итал.).
София поцеловала его. Жизнь вдруг показалась ей такой простой. Этот мужчина как-то сразу сумел взять на себя все заботы и решить все проблемы.
Йонатан взял ее руку и покрутил кольцо на ее пальце.
– Я буду тебя любить, уважать и почитать, буду хранить тебе верность и буду всегда с тобой, в болезни и здравии, ныне и все дни до конца нашей жизни.
– Voglio amarti, rispettarti e onorarti, saro fedele e sempre di te, in salute e malattia, ora e tutti і giorni fino alia fine della nostra vita, [51] – ответила София на своем родном языке.
51
Буду тебя любить, уважать и почитать, буду хранить тебе верность и буду всегда с тобой, в болезни и здравии, ныне и все дни до конца нашей жизни (итал.).
Портрет в мерцании свечей казался расплывчатым, дрожащая тень упала на лицо Жизель. У Йонатана возникло ощущение, что она улыбается.
София, прижавшаяся к его плечу, чувствовала себя счастливой и легкой.
Она медленно расстегнула молнию на своем белом свадебном платье, и оно соскользнуло с ее плеч. Потом сняла белье и оставила его на полу. Обнаженная София стояла перед Йонатаном и улыбалась.
– Иди сюда, – сказала она и протянула ему руки.
Еще
Он тоже разделся, прижал ее к себе, и она почувствовала, как сильно он ее желает.
Он хотел поднять ее на руки и отнести в постель, когда услышал тот голос в первый раз.
«ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЭТОГО СДЕЛАТЬ, – прошептала она. – НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО, ПАПА!»
Он застыл. Это однозначно был ееголос.
«Где ты, Жизель?» – подумал он и посмотрел на портрет».
«Я С ТОБОЙ».
София выскользнула из его объятий, подошла к кровати и легла на нее.
– Пожалуйста, иди сюда! – повторила она.
«ТЫ ХОЧЕШЬ ПЕРЕСПАТЬ СО СВОЕЙ ДОЧЕРЬЮ!»
Он направился к кровати.
«Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ ЭТО!»
Йонатан проигнорировал голос и закрыл глаза.
София чувствовала себя самой прекрасной женщиной на свете. Его руки, казалось, были везде и сразу. Они касались ее, электризовали каждый сантиметр ее тела, проникали туда, где не бывал еще никто. Это было как пожар и доводило ее просто до сумасшествия. Благодаря Йонатану она узнавала себя. Она рвалась ему навстречу, желая достичь полноты счастья, и одновременно надеялась, что это никогда не закончится.
Происходящее было так незнакомо для нее, так непривычно, и она наслаждалась всем в полной мере. Казалось, она коснулась двери в рай, которая теперь постоянно будет для нее открыта. Йонатан всегда будет с ней! Начиналась совершенно новая жизнь, и София была вне себя от счастья.
Ее ногти царапали кожу Йонатана, ее ноги обхватили его. Она не хотела больше никогда его отпускать!
«ТОЛЬКО ПОСМЕЙ!»
Голос звучал пронзительно, и Йонатану не удалось проигнорировать его.
Он сделал ошибку и открыл глаза. Ее взгляд поразил его, как стрела.
И все закончилось.
Йонатан почувствовал, как София разочарованно сжалась в комочек, и потерял над собой контроль. Он спрыгнул с постели и бросился в кухню за ножом, который был таким острым, что мог разрезать лист бумаги в воздухе.
– Что ты делаешь? – испуганно прошептала София, услышав, что он роется в столе.
Йонатан не ответил. Он разъярился настолько, что готов был взорваться. Он чувствовал, как пульсирует в голове кровь. Казалось, его череп вот-вот лопнет.
Словно в трансе, как безумный, он схватил нож и выколол глаза на портрете.
Энгельберт
17
Тоскана, 2007 год
Йонатан посмотрел на часы, было без четверти семь. Вполне достаточно времени для того, чтобы перед ужином просмотреть электронную почту и ответить на письма.
Женившись на Софии, Йонатан все свои деньги вложил в то, чтобы модернизировать одну из двух квартир для постояльцев и полностью заменить там мебель. Позже он распорядился снести старый сарай для овец, а на этом месте построить маленькую, но роскошную виллу, в которой было бы все, чего только можно пожелать. Там был бассейн и две прекрасные террасы, с которых открывался великолепный вид от Вальдарно до Сиены.