Я выбираю быть твоей
Шрифт:
— Нет, адамир. Не хочу. Прошу прощения, что позволила себе лишнее, — смиренно произносит женщина.
— Умница. Разговор на этом закончен. Можешь идти, — сухо отпускает её Рок.
Слышу мягкие шаги и из-за поворота справа показывается высокая стройная блондинка в синем платье и направляется к лестнице. Заметив нас, она тормозит, бросает быстрый взгляд на Жозелин, а потом внимательно рассматривает меня. На лице не отражается никаких эмоций. Лишь глаза задумчиво прищуриваются. А потом губы расползаются в доброжелательной улыбке.
— Светлого дня вам, сьера. Жозелин, не представишь нас?
Моя компаньонка никак не успевает ответить, потому что следом за блондинкой является и мой вчерашний спаситель. Взгляд чёрных глаз устремляется на меня и в них вспыхивает что-то напоминающее удивление. И откуда-то, грея моё женское самолюбие, приходит ощущение, что ему очень нравится увиденное. Мужчина, не обращая ни на кого внимания, поднимается мне навстречу и подаёт руку.
— Соломия, — произносит он ровно вместо приветствия. — Позволь помочь. Жозелин, можешь быть свободна.
Его просьба просьбой отнюдь не выглядит. Ситуация тоже не самая приятная. Но это не причина отказываться от помощи. Во-первых элементарная вежливость, а во-вторых… Есть у меня небольшая фобия, касающаяся лестниц, после того, как в детстве я с одной упала.
— Благодарю, адамир — выдавливаю из себя благодарную улыбку под пристальным взглядом его… любовницы, если я правильно понимаю ситуацию. И опираюсь на предложенную руку.
Блондинка никуда не уходит, терпеливо дожидаясь, пока мы спустимся.
— Соломия, позволь представить тебе сьеру Эмари, мою аманте. Эмари, это сьера Соломия, гостья моего дома, — знакомит нас хозяин замка и камень преткновения. И если я хоть что-то понимаю в этикетах, то меня только-что поставили выше. С чего бы?
— Рада знакомству, сьера, — несмотря на неловкость, вины я за собой не чувствую, поэтому смотрю на неё абсолютно спокойно, транслируя мысль, что на внимание этого мужчины не претендую и быть ей соперницей не собираюсь.
— Взаимно, сьера, — кивает та. — Надеюсь, у нас появится возможность пообщаться и познакомится ближе. — А я вот как-то на обратное надеюсь. — А сейчас, прошу простить, мне пора.
Она склоняет голову перед адамиром и величественно уплывает прочь.
А мы остаёмся наедине. Я ещё слышу шаги удаляющейся девушки, а кожей чувствую, что внимание Рока теперь полностью сосредоточенно на мне. И как-то слишком остро ощущается, что он по-прежнему сжимает мои пальцы. И смотрит. Внимательно, изучающе. Заставляя теряться… и нервничать. Слишком уж подавляющая аура витает вокруг этого мужчины. Властная. Жёсткая. Пугающая до мурашек. И лишь воспоминание о том, что он вчера спас меня и моего ребёнка помогает немного успокоиться. И более-менее уверенно встретить его взгляд, запрокинув голову. Высокий он, просто жуть, мощный, хищный даже, в чёрной рубашке с закатанными рукавами, строгом приталенном жилете, который только подчёркивает развитую мускулатуру и широкий разворот плеч, темноволосый, с резкими чертами мужественного лица и аккуратной бородой. Привлекательный, если уж быть с собой честной. Чисто с эстетической точки зрения. С другой смотреть не собираюсь.
— Я рад, что твоё самочувствие настолько улучшилось, — наконец нарушает воцарившееся между нами молчание хозяин дома, удовлетворённо блеснув чёрными глазами. — Пойдём, обед уже накрыт.
Мужская ладонь как-то слишком по-хозяйски опускается мне на талию, увлекая в тот коридор, из которого Рок недавно появился. Но окружающая обстановка остаётся вне моего внимания. Слишком занимает другой вопрос. Реплика адамира наталкивает на мысль, что о моём самочувствии он судит не просто по внешнему виду. А значит может сказать и том, как себя чувствует мой малыш. Я даже открываю рот, чтобы спросить, но вовремя замечаю замершего у большой двойной двери мужчину. Высокий, худощавый, седой и невозмутимый, он сразу же предупредительно распахивает перед нами эту самую дверь.
— Благодарю Дварт. Можешь быть свободен, я сам поухаживаю за сьерой. И проследи, чтобы нам не помешали, — распоряжается мой спутник.
— Как прикажете, адамир, — учтиво склоняет голову судя по всему дворецкий.
Рок заводит меня в просторную столовую, где уже действительно накрыт стол для двоих персон. Дверь за нами сразу же закрывается.
— Ты что-то хочешь спросить? — с усмешкой интересуется он, как только помогает мне сесть и занимает место напротив.
— Я очень многое хочу спросить, — вздыхаю я. — Только не уверена, на все ли вопросы вы мне ответите.
— Тогда начни, а мы посмотрим, — хмыкает мужчина.
— Самое главное для меня сейчас здоровье моего ребёнка. С ним всё в порядке?
— Пока ещё не совсем, но скоро будет, — заставляет моё сердце испуганно трепыхнуться своей честностью мужчина. — Он очень много недополучил и только чудом выжил. За твой счёт. Единожды подпитав, полностью восстановить его резерв было просто невозможно без последствий для вашего здоровья.
Пока я перевариваю услышанное, мужчина снимает круглые блестящие крышки с блюд на столе, разом распространяя вокруг умопомрачительные запахи еды. Мой желудок тут же отзывается голодным урчанием, заставив смутиться.
— Я приказал не будить тебя к завтраку, потому что сон тебе был более необходим чем пища, но ты сейчас, наверное, очень голодна, — замечает Рок. — Не стесняйся. Все вопросы можно обсудить потом.
Благодарно кивнув, желаю ему приятного аппетита и действительно принимаюсь за еду. И мне даже не мешает тот факт, что Рок продолжает за мной наблюдать. Множества разных ложок и вилок на столе не наблюдается, так что можно просто насладиться едой. Очень вкусной, кстати. Главное ведь я услышала, а остальное действительно подождёт — некоторые моменты и аппетита могут лишить. Обедаем мы почти молча, лишь иногда обмениваясь малосодержательным репликами по поводу блюд на столе. Когда заканчиваем с едой, Рок предлагает мне пройти с ним в соседнюю гостиную для разговора.
И вот я сижу в глубоком кресле у самого настоящего массивного каменного камина, напротив меня устроился самый настоящий местный правитель. И ожидается, что мне сейчас объяснят, как выжить в самом настоящем другом мире. Делаю глубокий вдох…
— У тебя в родном мире остался кто-то кроме сестры, Соломия? — опережает меня Рок, разом вышибая дух. Про Ваську я ничего не говорила, значит он увидел сам. Пугающе, но я помню, что позволила.
— Кого вы имеете в виду? — осторожно интересуюсь.