Я - Янис

Мёллер Канни

Тут вернулся парень в униформе с кружкой воды.

Она выпила почти всю воду залпом.

Адидас все еще болтался рядом.

Я понимала, что он хочет сделать с сумкой. Уж точно не конфетку достать.

— Можешь идти, если хочешь! Спасибо тебе! — сказала Глория, и я заметила, что она едва не уронила сумочку. Я поправила ремешок, чтобы не падала. Казалось, старушка очень устала, рука совсем ослабла.

Адидас злобно скорчился.

— Но я же должна была чем-то помочь? — нервно спросила я.

—

Ты уже помогла, не понимаешь? А я посижу пока, отдохну…

— Ну, пока, — сказала я. — И… не роняйсумку!

— Не уроню, — сказала она. — Я никогдане роняю сумку!

— Ты точно доберешься до дома?

Она нетерпеливо кивнула и махнула рукой, показывая, что мне пора идти. Я обернулась. Она сидела на скамейке.

Сумка была с ней.

3. О том, что такое старший брат

Я спряталась за колонной в метро и ждала поезда, то и дело высматривая Адидаса.

В поезде было безопаснее. Я сжалась в комок и забилась в угол. В вагоне больше никого не было. Когда осталось проехать всего три станции, на сиденье напротив приземлился он. Бежать было некуда. Двери закрылись, поезд тронулся.

Он прижал мои ступни своими.

— Сюрприз?

Я пожала плечами, глядя в окно. Как будто сквозь Адидаса. Тогда он стал шарить по моим карманам и под курткой.

— Сколько у нее было?

Я извивалась, как червяк, было ужас как противно, что он трогает меня руками.

— Я у нее ничего не брала! Она добрая!

— Не ври! Ты ее обчистила! Давай сюда!

— У меня ничего нет, говорю!

Он стянул с меня куртку, но ничего не нашел. Только старую жеваную жвачку.

— Ч-черт, да ты совсем дура, — пробормотал он, бросив куртку мне в лицо. Молния больно поцарапала щеку, так что из глаз полились слезы, я не виновата.

— Разбуди, когда приедем, — прошипел Адидас.

Он уселся в углу возле окна и натянул куртку на голову. У его отца магазин спорттоваров. Он говорит, что отец и дарит ему всякие вещи. Но я не уверена. Я слышала, Адидас ворует. И куртки, и кроссовки. Но точно я не знаю.

Когда поезд остановился на нашей станции, я выскользнула, а его не стала будить. Это была месть. Я надеялась, что он уедет далеко и будет долго добираться домой.

Мама ужасно разозлилась, когда узнала, что Зак меня бросил. Он оправдывался и говорил, что я просто исчезла. И что он мог поделать!

— Она же не маленький ребенок, чтобы водить ее за руку!

Я решила смотреть сквозь него, и потому пошла в ванную и заперлась там. Пусть ругаются без меня.

Вскоре за дверью послышался голос Зака. Он шептал, ясное дело.

— Открой, Янис! Надо поговорить!

Но я молчала. Потом открыла кран. Раз уже мне придется здесь сидеть, то можно и ванну принять. Очень приятно принять ванну, когда холодно. Вот еще бы еды прямо сюда.

— Ну открой! — умолял Зак.

Иногда на него находит, он повторяет одно и то же, как зацикленный. Одно и то же, раз за разом. Ну, плюс еще «пожалуйста». Но я не открывала. Потом послышался мамин голос.

— Открой дверь, Янис! Сейчас же!

Но я уже лежала в ванне и плескалась в горячей воде и пене. Если бы я стала вылезать, чтобы открыть дверь, то залила бы весь пол.

Через некоторое время мама нашла запасной ключ, который висел на крючке в кухне. Она ворвалась в ванную с безумным видом. У нее за спиной стоял Зак, вид у него был еще глупее, чем обычно.

— Янис, милая моя девочка, — воскликнула она, обнаружив меня в ванне, и опустилась на колени. — Почему ты не открывала? Почему не отвечала?

Мне и на этот вопрос не хотелось отвечать.

— Что случилось?

— Я же сказал, — испуганно произнес Зак. — Она просто исчезла.

— Выйди вон! Я хочу поговорить с Янис наедине!

Зак вышел и закрыл дверь. Тогда я, наконец, открыла глаза. Мама шмыгнула носом и погладила меня по голове.

— Я так беспокоилась, девочка моя!Ну, рассказывай!

Я хотела рассказать все как было, что Зак отнял у меня деньги, но слова не шли. Я все еще злилась, но брага предавать не хотела. Так не делают.

— Как же ты могла просто исчезнуть? — спросила мама.

Я пожала плечами.

— Но теперь ты дома. Проголодалась, наверное. Приготовить пиццу?

Я кивнула и одарила маму самой сияющей улыбкой. Ей это было так нужно. Она не виновата, что Зак идиот.

Весь вечер я делала вид, что Зака нет. И когда мы улеглись по кроватям — тоже. Я в верхней, ом в нижней. Эти кровати у нас всегда были. Хотя скоро мы из них вырастем, как говорит мама. Когда Зак потягивается, ноги высовываются наружу.

Я слышала, как Зак ворочается, пыхтит и шуршит простынями.

— Спасибо, что не сказала маме.

Он ждал, что я отвечу. В конце концов он встал и, как всегда, стукнулся головой о потолок — мою кровать.

— Ну что мне было делать?

Я продолжала делать вид, что его нет.

— Она за тебя заплатила, да?

Я повернулась на бок и собралась спать.

— Наших денег все равно не хватило бы… — ныл Зак, и тогда я не сдержалась.

— Это были мои деньги.