Я жду вас всегда с интересом (Рассказы) (1980г.)
Шрифт:
— Так что же эвридика… ах, да — аврелика…
Он радостно воскликнул:
— Я так и знал, что вы начнете путать, это со многими происходит! Но я все учел, — он подмигнул мне, — все оговорил в моей докторской диссертации. Путайте себе на здоровье и пеняйте на себя во всех случаях.
Я сделал вид, что понял. Он сказал:
— Когда человек все понимает, он находится на высоте необозримой и недосягаемой.
Оказавшись на «неимоверной высоте», я все-таки спросил:
— Каким
Он глубоко вздохнул. Не так-то, мол, все просто было.
— Постараюсь объяснить. Слушайте меня внимательно и не перебивайте. Итак: в любом разговоре вы вставляете постоянно слово АВРЕЛИКА, к примеру: «Здравствуйте, аврелика; до свидания, аврелика; передайте привет, аврелика; примите мои соболезнования, аврелика». Вы все время вставляете это слово в разговоре. Вы меня хорошо поняли?
— Досконально, — сказал я. — Но смысл какой?
— Не опешите, не спешите. Итак, вы нарочно вставляете это слово при любом разговоре, с любым собеседником, так?
— Ну, так, а дальше что?
— Вы проделываете это с серьезным лицом, — выставил он указательный палец перед своим носом, — иначе…
— Что?
— Провал. Воспримут несерьезно.
— Ах, вот что!
— То-то и оно.
— Не вижу здесь вообще ничего серьезного, — сказал я серьезно.
— Вы серьезный человек? — спросил он серьезно.
— Аврелика — это имя? — спросил я на всякий случай.
— Не в этом суть.
— Каким же образом это слово пошло по свету?
Лицо его стало настолько серьезным, что я усомнился в несерьезности.
— Послушайте внимательно: тот, кому вы вдалбливаете аврелику…
— Зачем мне ее… эту вашу аврелику, кому-то вдалбливать!
— Да не спешите вы! Если вы будете спешить, я не стану… не стану объяснять… и… в конце концов… молчите. Можете вы помолчать? Вы у меня спросили, я вам согласился отвечать… а вы молчите, и все тут.
— Слова вам сказать нельзя?
— Можно! Можно!!! Но не сейчас. Так вот… Итак, тот, кому вдалбливаете аврелику, сам в конце концов начинает произносить это слово, то есть ваш собеседник в свою очередь пересыпает свою речь авреликой, и таким образом, аврелика передается друг другу.
— Для чего?
— Мое учение АВРЕЛИКИЗМ, погодите улыбаться, необходимо человеку как вода. Как воздух. Как стройматериалы, в конце концов, бетонные перекрытия, блочные дома, музыкальные инструменты, автобусы, троллейбусы, балконы, авиационная промышленность, еда, питье, самовары и одежда!
— И вы еще считаете меня нетерпеливым, — сказал я.
— А что? — Он крутанул головой в одну, в другую сторону и оглядел меня мутным взглядом. По взгляду этому я понял, что, когда его заносит, он не так быстро останавливается.
Он
— Человеку гораздо легче говорить, пересыпая авреликой свою речь. Он меньше заикается, если раньше заикался, меньше волнуется, если склонен к волнению, меньше спотыкается на словах, имеет возможность найти нить своей речи, если она теряется… аврелика ему помогает сосредоточиться…
Он выполз из кресла, оперся о подлокотники, подался весь вперед. Я спросил его:
— По-вашему, выходит, засоренная речь лучше чистой речи?
— Не в этом суть. В крайнем случае, можно делать ударение на последнем слоге, слово-то остается. Да и не в ударении дело, если на то пошло. Гибкость всегда хороша. И везде.
— Не о том я толкую, — сказал я с досадой.
— Да вам не втолкуешь, — сказал он с досадой.
— Но почему вы уверены, что ваше слово пошло по свету?
— Здесь у меня целая теория. Сотни страниц, исписанные мелким бисерным почерком. Все учтено. И оговорено. Возьмите кавказские народы. У них добавляют в разговоре «Э» или «А». К примеру: «Послушай, а… куда идешь, э… домой не приходи, а… хуже будет, э…» и так далее. Так вот. Если аканье и эканье удобно, целесообразно, смягчает интонацию речи, сближает и уравнивает собеседников, то звучное «аврелика», как некое эсперанто, заменит «А» и «Э». Красивей и целесообразней, согласитесь, хотя и длинней. Но зато легче найти нить: произнесешь, к примеру, медленно: АВ-РЕ-ЛИ-КА… — и вот уже ускользнувшие слова выплывают, как расписные.
— По-вашему, выходит, все люди теряют нить разговора, в голове у них целый сумбур и сумятица?
— У большинства.
— И вы своей авреликой в два счета устраните эту сумятицу и мозги у людей заработают как часы?
— А что?
— Да ничего.
— Вот то-то и оно.
— И вы в этом нисколько не сомневаетесь?
На секунду он задумался.
— Те люди, которые шпарят без запинки и не теряют нить, пусть себе шпарят, но… не исключено, что они начнут вдруг шпарить одно лишь слово АВРЕЛИКА, АВРЕЛИКА, АВРЕЛИКА… ха-ха! Слишком восприимчивые люди, сами понимаете… близко к сердцу все принимают.
— Да ну вас! — отмахнулся я.
— Конечно, некоторые, вроде вас, обрывают меня и смеются, а воспитанные люди в большинстве случаев делают вид, что не слышат аврелики, но на самом-то деле… слышат. Должно привиться. Ведь в диссертации все учтено и оговорено.
— Но почему вы именно это слово выбрали, не пойму. То есть вы его изобрели, прошу прощения. Бессмысленных-то слов сколько угодно можно изобрести. Любым словом можно «пересыпать», как выразились вы.
— Любым?