Я. Люди. События. История первая
Шрифт:
– Славик болеет, Настя переживает, ну и я вместе с ней.
– Ах, вот в чем дело!
– вспылил я.
– Так бы сразу и сказал, а то я сижу, голову ломаю - вдруг с тобой что-то не так, оказывается, Славик болеет. И чем же болен ваш ненаглядный Славик? Неужели при смерти? Надо пойти, навестить, посидеть у постели тяжелобольного. Попрощаться.
– Ромка, чего ты злишься?
– Из-за Славика вашего ненаглядного! Почему мой отец должен страдать из-за него?! Кто он тебе? Никто и звать его никак!
– Он сын моей жены.
– Спасибо, что напомнил.
– Я пошел, вечером увидимся. Я немного задержусь. Если не смогу прийти, позвоню, сообщу.
– Пап, ты обиделся? Пап, извини, я был неправ. Погорячился. Что со Славиком? Что за болезнь такая, что ты не в себе?
– Не хочу обсуждать ЭТО с тобой?
– Дело во мне или дело в том, что произошло?
– Я не знаю, как ты к ЭТОМУ отнесешься.
– Звучит интригующе. Хочу напомнить - я не кисейная барышня. Взрослый разумный человек, чем смогу - помогу, можешь на меня рассчитывать.
– Одна голова хорошо, а две...
– задумчиво пробормотал батя, пристально рассматривая меня, причем смотрел на макушку, как будто у меня на голове сидел живописный петух и собирался кукарекать. Не отдавая отчета своим действиям, я положил на голову руку, сообразил, что выгляжу нелепо, и стал ожесточенно приглаживать волосы.
– Тебе бы подстричься не мешало, - порекомендовал мой родитель.
– В моде длинные волосы.
– Хиппи ты никогда не будешь, - по-прежнему безучастно выдал приверженец всего правильного, не буржуазного.
Откровения не спешили литься из отца. Он положил локти на стол и принялся изучать хлебные крошки, рассыпанные на цветастой клеенке, которой был застелен кухонный стол. Я подскочил, взял тряпку и с ее помощью смахнул крошки в ладонь. Отец заметил на столе еще одну хлебную крошку, взял ее двумя пальцами и отправил в рот. Дело плохо, - подумал я, - очень любопытно, чем же болен наш незабвенный Славик? Зря я язвил, отец обиделся и закрылся. Надо его задобрить.
– Пап, я купил новую грампластинку фирмы "Мелодия". На ней такие песни - закачаешься!
– закатил я глаза. Поздно понял, что сморозил глупость - отцу точно сейчас не до песен. Отец опять обратил на меня свой взор. Теперь его взгляд говорил, что сын слегка помешался в уме по причине весеннего обострения. Я снова извинился перед ним. Нервно пошаркал ногами под столом, отец скривился - видимо, своим шарканьем я помешал работе мысли.
– Может, чайку попьем? У меня есть печенье... Как ты любишь.
– Деньги не закончились?
– Нет, конечно. Я не транжира.
Я не стал говорить, что подрабатываю грузчиком в магазине, в котором работает товароведом наша соседка. Прихожу в магазин рано утром, еще до школы, когда приезжает машина с молокозавода. Перетаскиваю ящики с молочными продуктами в стеклянных бутылках из машины в подсобку. Работа временная - постоянный грузчик сейчас в отпуске, я его замещаю. Деньги мне нужны на подарок отцу ко дню рождения, первого мая. Не буду же я просить деньги у именинника или у бабушки-пенсионерки, пусть и работающей. Бабушка, конечно, мне не откажет, тем более, она не бедствует - у нее хорошая пенсия, максимальная, плюс небольшая зарплата гардеробщицы в театре. Захотелось самому заработать на подарок, заодно мышцы подкачать, а главное - провести испытания своего организма.
О моей проблеме со здоровьем соседка не догадывалась. С виду я парень крепкий, кровь с молоком, хоть и очкарик. Не скажу, что новая работа меня сильно утомляет, но сердце дает о себе знать неприятной одышкой и терпимой болью в области грудной клетки. Но ничего, я выдержу. Недолго осталось до возвращения в строй постоянного грузчика. Я успел заработать целых восемьдесят рублей. Сумасшедшие деньги. Можно купить в подарок что-нибудь приличное. Кое-какие задумки у меня есть, хочу исполнить давнюю отцовскую мечту...
Без всякого вступления отец заговорил о том, что его мучило.
– На территории школы, где учится Славик, есть заброшенное кирпичное строение. Раньше там хранился всякий инструмент для хозяйственных работ во время субботников. От сырости инструмент быстро приходил в негодность, поэтому для его хранения нашли другое, более подходящее, место. На двери постоянно висит замок. Ключи хранятся у завхоза, еще один ключ есть у дворника. Сейчас дворник редко заглядывает в сарай: на дворе весна, а там хранятся лопаты для уборки снега, да бочки с песком. Но что-то дворнику понадобилось в том сарае. Он кинулся ключа, а ключа и нет. Висел у него в подсобке на крючке, и куда-то делся. Подумал, что забыл ключ в замке. Отправился с проверкой в сарай. Вход в сарай расположен так, что со стороны школы при всем желании не увидишь, открыта дверь или нет: вход "смотрит" в бетонный забор, огораживающий территорию школы. К тому же расстояние от здания школы до кирпичного сарая достаточное - надо пересечь большую спортивную площадку с футбольным полем и огибающими поле дорожками для бега. Когда дворник завернул за угол сарая, то обомлел - дверь приоткрыта, висячий замок валяется рядом, в траве. Из замка торчит ключ. По всей видимости, тот самый ключ, что висел у него в подсобке на крючке и пропал. Дворник всегда запирал свою подсобку на замок, но бывали случаи, когда отлучался на минутку и оставлял дверь открытой. Вероятнее всего, тогда-то ключ от сарая и похитили.
– Наверное, кто-то из учеников и свистнул ключ, - предположил я.
– Но зачем? Ты сам сказал, что ничего ценного в сарае не хранится.
– Слушай дальше. Прежде чем навесить замок и закрыть его, дворник заглянул внутрь помещения, что естественно - надо проверить, все ли в порядке. Заглянул. И... увидел труп одного из учеников восьмого класса "Б", в котором учится Славик Саможенов.
– "Веселая" картинка.
– Веселее не придумаешь.
– Да, история неприятная. Убийство в школе - явление редкое. Славик узнал, расстроился и слег? Этот парень, убитый, был его другом?
– Нет, они не дружили. Учились в одном классе.
– Мало ли, кто с кем учится! Не Славик же его укокошил?! Кишка тонка у вашего Славика!
От моих слов отец скривился, как от зубной боли, даже ладонь приложил к челюсти. И не забыл осуждающе покачать головой.
– Погибший парень и его приятель...
– Приятель еще жив?
– вклинился я со своим вопросом, прямо скажем - идиотским.
– Тебе бы всё шутки шутить, - набычился отец, - а дело серьезное. Эти парни издевались над Славиком. Унижали его перед всем классом. Мать ничего об этом не знала. Ну, ладно мать, слабая женщина, но мне-то он мог рассказать, поделиться возникшей проблемой с одноклассниками.
– Кто ты ему? Муж его матери. Поженились вы недавно, привыкнуть он к тебе не успел. С какой стати ему делиться с незнакомым человеком своими проблемами. Вот я бы, например, ни за что бы не стал...
– Ты!
– хмыкнул отец.
– Ты - совсем другое дело! А Славик - умный маленький мальчик, немного не от мира сего.
– От большого ума?
– Не знаю. Но мне кажется, не только от большого ума. Он воспитывался женщиной, без участи мужчины, который мог из него сделать Человека.