"Я"
Шрифт:
Глава 7. Битвы между звезд.
Мы успешно достигли одной из наших планетарных систем. Военная база здесь была небольшая; поэтому в космосе возле нее находилась соответствующая охранная группировка наших кораблей. Такие сторожевые группировки есть у каждой населенной системы в Галактике. Не задерживаясь, мы доложили о себе командованию, и пролетев сквозь строй кораблей, заскользили дальше.
Я объявил отбой боевой тревоги. Мне нужно было проанализировать сложившуюся ситуацию, поэтому я, не сходя с боевого поста на капитанском мостике и не вставая с кресла, открыл обсуждение:
– Мы должны научиться уходить от погони на строго научной основе, – начал я. – Обычному кораблю такое умение ни к чему: он сражается в составе больших групп и сражается, в основном, против столь же крупных соединений вражеских кораблей, а у нас уже трижды получилось атаковать планетарную систему и успешно
– Обыкновенная черная дыра обладает гигантским полем тяготения, – сказал один из пилотов, – это поле достаточно стабильно, вот почему движение около такой звезды трудностей не представляет. Единственное, что можно сделать, это, как обычно, выстрелить вблизи нее основным оружием, надеясь на то, что некоторые из наших преследователей выпрыгнут слишком близко к ней и будут затянуты внутрь ее гравитационным полем и затем, попав за горизонт событий, никогда не вернутся оттуда.
– Но ведь основная масса преследователей не пострадает, – вступил в разговор штурман, – одиночная черная дыра, как и одиночная нейтронная звезда или же белый карлик, – вообще говоря, любая одиночная звезда без массивных планет или же без звезды-спутника обладает достаточно стабильным распределением массы и энергии в пространстве и это распределение можно легко узнать из давно уже сделанных и проверенных звездных карт. Одиночный космический объект нам не подходит, – подытожил он. – Нам нужен периодический процесс, желательно не взрывного характера, а такие процессы идут у двойных звезд.
– А что, – обдумав эту мысль, сказал я, – если рассмотреть рентгеновский пульсар? Это система, состоящая из двух звезд, в которой идет процесс обмена массой, и плазма с обычной звезды перетекает на нейтронную, но непосредственно на звезду вещество не попадает, так как этому препятствует очень сильное магнитное поле нейтронной звезды. В дальнейшем плазма получает возможность поступать в магнитосферу и по силовым линиям скатывается на магнитные полюса звезды. Там вещество ударяется о твердую поверхность нейтронной звезды со скоростью, достигающей одной трети скорости света и разогревается до температуры в несколько миллиардов градусов, в результате чего звезда излучает с обоих магнитных полюсов два потока рентгеновских лучей, которые вращаются вместе со звездой, как два гигантских прожектора. В непосредственной близости от такого монстра нам делать нечего, тем более, учитывая его исполинское магнитное поле, а вот чуть дальше от него мы получим то, что хотим: период вращения пучков излучения обычно составляет более ста секунд, а это значит, что каждые несколько минут распределение вещества и энергии в системе будет резко меняться – как гигантской метлой пульсар сотрет все следы нашего прыжка, а если мы еще и выстрелим перед ним – тогда ищи-свищи ветра в поле!
– Отличная мысль! – одобрил второй пилот, а потом на мгновение глянув на свои приборы, продолжил, – и главное для нас – это не попасть в пучок излучения.
– А что, если вместо рентгеновского пульсара рассмотреть рентгеновский барстер? – предложил первый пилот. – И пусть в нем идут взрывные процессы, но он, по моему мнению, не настолько опасен как пульсар, который мне совсем не нравится: пульсар вращается исключительно быстро, притом что его светимость может быть как у тысяч и даже сотен тысяч Солнц – малейшая ошибка или же неточность – и всем конец – звездолет разорвет на куски!
У барстера же напряженность магнитного поля в десятки тысяч раз меньше, чем у рентгеновского пульсара, поэтому процесс обмена массой в такой двойной системе протекает аналогично процессам, в результате который взрываются новые звезды, только вместо белого карлика там находится нейтронная звезда: то же самое вещество, та же самая плазма с нормальной звезды – с обычного с красного карлика – постепенно перетекает на нейтронную. Когда температура и плотность гелия на поверхности звезды достигнут определенных критических значений, тогда произойдет термоядерный взрыв. Время между взрывами новых звезд велико, достигая сотен лет, а в данном случае период равен нескольким часам: все дело в том, что площадь поверхности нейтронной звезды в миллион раз меньше площади поверхности белого карлика, поэтому температура и плотность, необходимые для термоядерного взрыва в этом случае достигаются гораздо раньше, и сам взрыв получается гораздо слабее – со светимостью примерно в несколько десятков тысяч Солнц. Нам нужно просто рассчитать минимальное расстояние, меньше которого к двойной приближаться нельзя, – и все будет в порядке: как и рентгеновский пульсар, вспышка барстера вычистит космос ото всех следов нашего пребывания, дав нам возможность спокойно прыгнуть и оторваться от преследования.
– Итак, мы нашли еще и барстеры. Поздравляю, – похвалил их я. – Первый и второй пилоты, выполните необходимые расчеты, а мы со штурманом тем временем поищем такие объекты в районе боевых действий, – приказал я.
Мы, конечно же, все хорошо продумали, но и наши враги тоже будут думать; кроме того, не следует забывать, что кто-нибудь другой раньше нас может сделать нечто подобное, а это будет означать, что противник подготовится и поставит заградительные отряды возле всех этих двойных. И неважно, кто первым применит технологию отрыва от погони с использованием двойных звезд: мы или они, а важно то, что рано или поздно мы столкнемся с неприятелем как раз там, где будем надеяться на спасение. Вряд ли мы выпрыгнем близко к ним, как раз под выстрел вражеских крейсеров – космос велик, и им для этого должно очень хорошо повезти, но то, что в конце концов свои корабли неприятель расставит так, чтобы мы мы ни в коем случае не оторвались от погони – это яснее ясного; таким образом, мы будем принужден прыгать наугад – и это все, что нам останется. Но самый лучший вариант – это согласовать свои действия с командованием для того, чтобы оно постаралось поставить вспомогательные отряды ко всем этим космическим объектам, и чтобы ради нашего спасения бойцы удерживали их от захвата противником, однако, как мне думается, пока что это нереально: ради одного корабля руководство делать ничего такого не будет – только если поставить технологию атак на планеты на поток, тогда это станет вполне возможным, но, как мне кажется, у такой технологии есть один принципиальный недостаток – она не гарантирует успеха (иначе почему за более чем два месяца войны всего лишь несколько экипажей смогли сделать нечто подобное?), и поэтому, скорее всего, подытоживая все вышесказанное, пока мы должны будем рассчитывать исключительно на свои силы. Но события, предоставленные сами себе, имеют тенденцию развиваться от плохого к еще более худшему, поэтому нам надо рассчитывать именно на худшее потому, что если вдруг у нас получится лучший результат, то мы будем радоваться ему, ну а если же нам не повезет, то мы будем готовы к этому!
Итак, пусть к своим мы уйти не сможем – у нас на это не хватит времени, и следовательно, противник настигнет нас. Оторваться от него мы сможем только там, где никто не думает об этом, то есть там, где очень опасно. В двойной звездной системе, находящейся в режиме обмена массой, вроде пульсара или барстера – опасно, но в целом эти опасности какие-то легко прогнозируемые, а значит, их также легко можно избежать, однако сама суть моей новой идеи заключается в том, что сложность или же опасность должны быть для наших преследователей, но отнюдь не для нас!
Это хорошая мысль – рассуждаем дальше: у нас должно быть то, чего нет у преследователей, чтобы с помощью этого мы могли бы преодолевать трудности, которые будут непреодолимы для них. Принимаем, что для любого объекта физические условия и для нас, и для наших противников будут одинаковы; знания о природе звезд мы все черпаем из одних и тех же наук: физики, астрономии, химии и так далее, то есть мы знаем то же, что знают и они. Далее, в целом техника у нас всех примерно одинакова – корабли враждующих сторон по своим характеристикам похожи друг на друга довольно сильно. Итого: мы равны своему противнику по знаниям и техническим возможностям. Вывод: в такой ситуации нам долго не продержаться – как бы мы не старались скрыться от погони около двойных звезд, нас рано или поздно настигнут, а раз сейчас я рассчитываю худший вариант, то значит, настигнут обязательно и притом очень быстро – нас ждет героическая смерть, но это очень слабое утешение; правда, мы выполним свой долг до конца, но хотелось бы еще и пожить.
И тут я подумал: "НАС ждет?!"
В принципе, какое мне дело до этих "нас"?
Меня, именно меня ждет смерть, а это лично для меня очень важно! Но есть ли у меня выбор? – возможно, поэтому надо надеяться на удачу, и рассуждать дальше спокойно и сосредоточенно.
Я продолжал напряженно думать дальше. Неожиданно меня заинтересовал рентгеновский пульсар, – вернее не он сам, а пучки его излучения: глупо самому попасть под излучение этого галактического исполина – хорошо бы, чтобы в поток рентгеновских лучей попал не наш корабль, а вражеский!