Яблоневый сад для Белоснежки
Шрифт:
– Мяв, – оглянувшись и увидев, что я не иду за ней, позвала меня снова.
– Ну пойдем, пойдем, – согласилась я, ожидая, что нахальная кошка поведет меня на кухню, чтобы я дала ей что-нибудь вкусненькое. Но кошка, важно прошествовав по направлению к лестнице, неожиданно остановилась перед кабинетом Антонио и шмыгнула в приоткрытую дверь. Я, воровато оглянувшись по сторонам, тоже подошла к кабинету и осторожно заглянула в проем. Антонио и его гостя там не было.
– Мя-ав, – требовательно раздалось из кабинета.
– Я не могу сюда войти! Муж рядом! – громко зашипела я по-русски кошке. Но зверюшка в ответ лишь нахально мяукнула. Я перевела дыхание, как
– Ну, чего ты от меня хочешь? Зачем привела сюда? – так же шепотом спросила я у зверюшки, которая уже вспрыгнула на стул, где стоял кейс мужа, а на спинке висел пиджак. Видимо, прежде чем отправляться решать важные вопросы со своим гостем, Антонио занес свои вещи в кабинет. Кошка посмотрела на меня разноцветными глазами и принялась обнюхивать кейс.
– Пошли отсюда! – зашипела я на нее и испуганно покосилась на дверь. В любую секунду сюда может войти Антонио, и что тогда я ему скажу? Что выгоняю из кабинета кошку? Поверит ли он? Мое излишнее любопытство и так уже под подозрением.
– Кис-кис, – позвала я непрошеную гостью, но киска, как-то так неудачно потеревшись о кейс, к моему великому ужасу, с громким стуком уронила его на пол. Содержимое высыпалось, видимо, чемоданчик не был заперт и от удара раскрылся.
– Что ты наделала?! – в ужасе громко зашептала я.
– Мяу-у!
Ну что она еще могла мне ответить? Я бросилась торопливо собирать высыпавшееся обратно в кейс, а кошка тем временем вспрыгнула на стол, оттуда – на шкаф, на котором лежала стопка каких-то то ли журналов, то ли бухгалтерских книг.
– Только попробуй еще что-нибудь рассыпать! – пригрозила я ей. Но в то же мгновение забыла о кошке, потому что, перевернув кейс, увидела выпавший из него пистолет.
– О господи… – прижала я руку ко рту. Оружие всегда внушало мне священный ужас. Зачем пистолет моему мужу? Он кого-то опасается? Или ему, как бизнесмену, просто нужно средство самообороны? На всякий случай… Натянув рукав на ладонь (насмотревшись детективных фильмов, уже знала, что чужое оружие лучше не марать своими отпечатками), я аккуратно взяла пистолет и положила его в кейс. И затем торопливо принялась собирать ручки, карандаши, блокнот, носовой платок.
И ключи.
Мои ключи, которые я якобы потеряла. Сомнений в том, что это были мои ключи, не было: я узнала брелок, который сама же и прицепила, сняв его со связки других, московских.
Антонио меня обманул. Он специально взял у меня ключи, а потом согласился со мной, что я их потеряла. Зачем? Чтобы не выходила из дома, чтобы сидела взаперти. С какой целью? Сейчас нет времени на раздумья, надо возвращаться к себе. Я сунула ключи в карман джинсов, вернула кейс обратно на стул и поднялась на ноги с тем, чтобы уйти из кабинета. Но тут к моим ногам, испугав еще больше, чем пистолет, шмякнулся какой-то пыльный пластиковый пакет. Кошка, о которой я уже успела забыть, опять «похозяйничала».
– Ты! Хулиганка! Просила же тебя больше ничего не трогать!
– Мяв, – бросила она мне презрительно, спрыгнула со шкафа и, невозмутимо задрав хвост, с чувством выполненного долга важно покинула кабинет. Я же, схватив упавший пакет, наполненный какими-то бумажками, похожими на газетные вырезки, сунула его за пазуху и пулей вылетела из кабинета. Потом верну на место, не хочу сейчас рисковать. Кошка предательски убежала из кабинета, лишив тем самым алиби перед мужем
В своей комнате я, прислонившись спиной к стене, попыталась отдышаться, потому что доза адреналина, полученная в результате такой «кабинетной ревизии» практически под носом у мужа, оказалась слишком большой. А затем присела на диван, отвернувшись от двери, вытащила из-за пазухи пакет и с интересом раскрыла него. Так и есть, какие-то старые газетные и журнальные вырезки. Из любопытства я перебрала их: короткие заметки, которые читать и разбирать времени не было. Так, с ходу, понять, о чем в них говорится, сложно. Тем более что многие статьи были, как я догадалась, на каталонском языке, которого я не знала. Некоторые из статей сопровождались фотографиями, на коих невольно остановился мой взгляд. В основном это были фотографии молодого, лет тридцати – тридцати пяти, мужчины-испанца довольно привлекательной наружности. На одной фотографии мужчина был вместе с молодой девушкой славянской внешности. Я поднесла эту газетную вырезку ближе к глазам, стараясь получше рассмотреть девушку. Она, как ни странно, кого-то мне напоминала. Качество оставляло желать лучшего, фотография к тому же была черно-белая и очень старая, но профиль девушки был определенно мне очень знаком. И улыбка… Да, я знаю эту улыбку, очень хорошо знаю! Черт возьми, так не бывает, не бывает! Потому что, если бы не дата, стоявшая в колонтитуле вырезки, – восемьдесят шестой год, я бы точно решила, что на этой фотографии – я сама.
– Кариньо! – неожиданно раздался громкий голос мужа, сопровождающийся деликатным стуком в дверь. Я вздрогнула и, вскочив на ноги, сунула пакет с вырезками в свою сумку, которая попалась мне на глаза. И после этого ответила срывающимся голосом:
– Да!
Дверь приоткрылась, и заглянул Антонио.
– Любовь моя, можешь приготовить нам с сеньором Санчесом два кофе с молоком? Я очень тебя прошу. Мы будем в кабинете.
– Да, конечно.
И когда он ушел, отправилась на кухню.
Я подогрела молоко, достала поднос, две кофейные чашки, засыпала кофе в кофеварку… Все это я делала на автомате, мыслями находясь далеко от того, что делаю. Девушка с фотографии… Я прочитала ее имя в заметке – Ирина Дикарева. Так странно, так пугающе на меня похожая. Нет, ни в какое тайное родство с ней я не верю, вряд ли она приходится мне сестрой, тетей или кем там еще. Просто у нас одинаковый типаж внешности. И фотография в газете слишком некачественная для того, чтобы найти «десять отличий». Черно-белый печатный вариант уравнивал нас внешне. Но мне было как-то неприятно от того, что эта девушка, которая сейчас уже должна быть взрослой тетенькой, так на меня похожа. Я подумала о том, что, пожалуй, отправлю Вере эсэмэску с тем, чтобы та поискала в Интернете или еще каких других источниках, кто такая Ирина Дикарева. Может быть, подруге удастся найти какую-то информацию? Сомнительно, потому что и имя не редкое, и фамилия – встречающаяся. Но вдруг повезет? Верка умная, что-нибудь да придумает.
Размышляя о фотографии, я поставила чашки, кофейник, молочник на поднос и отправилась к Антонио.
– …Здесь все правильно? – услышала я голос мужа из кабинета.
– Абсолютно! Сделано чисто, – ответил со смехом сеньор Санчес. – Как всегда! Все подписи.
– Смотри, консул…
Я аккуратно перенесла центр тяжести подноса на одну руку и подняла было другую, чтобы постучаться, как услышала, что разговор зашел обо мне.
– Эта девочка… Как ее, Дача, да? – спросил Санчес. – Она и в самом деле…