Ядерные материалы
Шрифт:
– Значит, тому есть причина, - задумчиво проговорил Каменцев.
– Какая вот?..
– Взглянув на часы, заторопился: - Пора проведать больного... Пойдемте вместе? Чайку попьем...
– Он запнулся: в коридоре появился Крохин.
Поравнявшись с Каменцевым, Владимир равнодушно поинтересовался:
– Как там этот-то?.. С проломленной черепушкой?
– Думаю, пойдет на поправку, Вова, - в тон ему отозвался Каменцев.
– Ну и хорошо. Хотя и без него, говорят, обойдутся...
– То есть?
– спросил Забелин.
– Связались со спецами, те будут консультировать погружение батискафа с материка. А арабы наладили сегодня всю электронику. Так что - подходим к лодке и в течение рабочего дня завершаем все манипуляции. Пробы воды, то-се...
– Вот так все простенько, да?
– спросил Забелин.
– С вашей точки зрения?
– С точки зрения господина Ассафара!
– внушительно поднял палец Крохин.
Когда прислужник араба канул за дверью своей каюты, Забелин произнес:
– Мне действительно начинает резко не нравиться вся эта история... Прилетел какой-то Ибн Ассафарыч, еще непонятно тип, якобы из МЧС...
– И сразу дело сдвинулось, - поддакнул Каменцев.
– Кстати. А вы-то какие функции исполняете во всей этой кутерьме.
– Даю рекомендации по обследованию лодок. Где находится боезапас, реакторная зона... Чтобы аппараты могли брать пробы воды и грунта в строго актуальных местах... По крайней мере таким образом мне поясняли мои обязанности.
– А сейчас вы думаете, что вас могут использовать втемную
– Сейчас думаю именно так. Ладно, - подытожил Забелин.
– Надо определяться с действиями. Действие номер один - я влезу в процессор, управляющий мониторами батискафа. Он отстроен, готов к монтажу. Без него, вслепую, ничего не сделаешь.
– Как именно в него влезть?
– спросил Каменцев.
– Да очень просто. Достаточно воткнуть его в сеть без адаптера.
– Это создаст большую творческую паузу?
– Естественно. Только существует большая проблема проникновения в лабораторию. Там всегда торчит кто-нибудь из спецов. И как их отвлечь?.. Подумаю. А сначала, кстати, надо увидеть Кальянрамана, у него пара вопросов, касающихся погружения батисферы и углов ее возможного отклонения придонными течениями.
– А при чем здесь батисфера?
– Не знаю. Вопросы возникли сегодня, с приездом араба. Кстати. Я терпеть не могу шпионов, но вы, доктор, навестите каюту Кальянрамана, посмотрите там что-либо в вещах и в бумагах, может, что-нибудь узреете толковое... Я его задержу на часок с нашими учеными дебатами...
– Почему именно его каюту?
– Потому что сейчас он - ключевая фигура во всей технической части экспедиции. И располагает, уверен, всей информацией. Кроме того, как я заметил, у него разболтанный замок на двери каюты. Думаю, войдете туда без осложнений. И еще. Я к вам не обращался до сей поры, но мне нужны сильные болеутоляющие. Грыжа позвоночника. Вернее, целых три. Нога - отваливается.
Каменцев озабоченно присвистнул.
– Лекарства я, конечно, найду... Но вам бы толкового хиропрактора... Грыжи не уберет, но хотя бы даст комплекс упражнений, чтобы отодвинуть то, во что грыжи упираются...
– Падно об этом - после, - отмахнулся Забелин.
– К делу.
С замком каюты Кальянрамана Каменцев действительно справился имущество пакистанца состояло из сумки, в которой, по-олежды, обнаружились папки с технической документацией, набитый шприцами пакет и ампулы с инсулином. Оказывается, на ый муж страдал от диабета. И видимо, давно, поскольку к корабельному врачу не обращался, зная, как самостоятельно сбавляться со своей хворью.
Обследовав нехитрые пожитки и не обнаружив среди них ни-его существенного, Каменцев переключился на исследование меблировки, что тоже не принесло результата.
На откидном столике у иллюминатора лежал ворох каких-то исписанных бумаг.
Руководимый логикой и инстинктом сыщика поневоле, Каменцев попробовал вчитаться в тест и рассмотреть чертежи, в которых явственно угадывался профиль подводной лодки.
Отрывочные слова постепенно выстраивались в систему: "Комсомолец", поврежденный борт, расстояние от него до выброшенной после произвольного взрыва горючего ракетоторпеды, боеголовки, вес снаряда, геометрия механизма манипулятора в режиме захвата..."
– Хрена себе...
– произнес он себе под нос. А после подумал, что процессор батискафа действительно имеет смысл всерьез вывести из строя. Как, впрочем, и единственного технического специалиста, в чьей каюте он в настоящее время пребывал, изрядно притом рискуя.
Посмотрел на картонную коробку с ампулами инсулина, видневшуюся в чреве раскрытой сумки...
А через полчаса, попивая чаек в санчасти и глядя на свои предательски дрожащие пальцы, он услышал сигнал пожарной тревоги.
Какое событие этот сигнал знаменовал, он, Каменцев, в данный момент знал лучше всех на судне.
Не знал Каменцев другого: когда, воспользовавшись начавшейся суматохой, Забелин вошел в опустевшую лабораторию, дверь которой осталась раскрытой, то не увидел на монтажном етоле заветного процессора. Он, похоже, уже стоял на батискафе, а проникнуть внутрь батискафа, находящегося под неусыпным присмотром, не было ни малейшей возможности.
ПРОЗОРОВ
За всю свою долгую службу Прозоров впервые очутился в открытом море на крупнотоннажном судне специального назначения.
Каким образом управляется этот металлический гигант, оборудованный огромными трюмами и лабораториями, чья общая площадь вполне соотносилась с просторами какого-нибудь научно-исследовательского института застойных совдеповских лет, - Прозоров не знал, но, хотя и позволил себе растеряться на минутку-другую, блуждая вслед за капитаном-гидом по бесконечным коридорам водоплавающего монстра и уважительно озирая череду помещений, профессиональная склонность к анализу поставила все на свои места: корабль был создан людьми и людьми управлялся, а потому без них представлял собой всего лишь нагромождение листов железа и механизмов.