Ядерный Ангел
Шрифт:
– Но почему Кис? Пошли одну из своих охранниц. Они ведь тоже киберклоны.
– Это было бы идеально. Но киборги из лаборатории Рютцеля снабжались особым биоэлектронным имплантантом-идентификатором, вроде пасса на твоей руке. Мне не удалось найти способ деактивировать эти имплантанты.
– Хочешь сказать, что все твои охранницы – работа Рютцеля?
– Верно. Все они были созданы больше пятнадцати лет назад. Повторить то, что делал этот нацистский Франкенштейн, я не смог. Если с вами будет киборг из «Вайсхайма», нацистская электронная разведка тут же сядет вам на хвост.
–
– Знаю, Леша, знаю. Я читал технологическую документацию Рютцеля. Я мало что соображаю в генной инженерии, но в электронной начинке для киборгов разбираюсь неплохо. Девочки-нибелунги отличные солдаты, но задолго до того, как вы подберетесь к месту, где спрятана цайт-машина, вас засекут нацистские радары. Операция будет провалена в самом начале. У Алины такого биочипа-идентификатора нет, ее электронные имплантанты американские. И не смотри на меня так. Если бы у меня был хоть один шанс из миллиона добраться до реактора прежде, чем излучение разложит меня на молекулы, я бы пошел вместо нее, пожертвовал собой.
– С чего это такая жертвенность, Димон?
– А мне нечего терять, дружище. Я стар и все равно скоро загнусь от болезни сердца. Худо-бедно, я прожил свою жизнь. Я провел тридцать одиноких страшных лет в страшном мире, Леша. Я с лихвой расплатился за свою глупость. И смерть меня не пугает, – Димон помолчал, посмотрел на меня печально.– И потом, даже если история будет возвращена в нормальное русло, я останусь в этом мире. Я не смогу вернуться обратно в Москву 2008 года. Никогда.
Глава тринадцатая.
Выбор Бога
– Ну, как тебе новый «Даунлодер»?
– Барахло. Мало того, что даун, еще и лодырь.
– Темнит, сволочь.
Эту фразу Тога повторил, наверное, раз двадцать, пока я пересказывал ему свою беседу с Димоном. Мне всегда казалось, что моего казанского друга очень трудно вывести из равновесия. Но сейчас он был потрясен. Просто шокирован.
– Ну, и что скажешь? – спросил я, закончив рассказ.
– Темнит, сволочь.
– Это я уже слышал. По сути что можешь сказать?
– А что скажешь? История, конечно, потрясная. Из-за одного умного умника вон что произошло. Конец света в чистом виде.
– Я про Алину говорю. Димон уготовил ей роль героини, которая должна пожертвовать собой. Мне такой расклад совсем не по душе.
– Почему?
– Не по душе, и все тут, – я замотал головой. – Взяли, козлы, ребенка, что-то с ней наделали, превратили в биоробота, а тут еще и собираются в реактор ее послать! Несправедливо это, Тога. Нельзя так. Должен быть другой путь.
– Похоже, Димон уже все решил. Ничего тут не переиграешь.
– Надо переиграть! – Я тряхнул Тогу за плечо. – Слушай, компьютерный гений, давай, придумай что-нибудь. Давай сделаем этого Димона. Мне жалко Алину, понимаешь?
– И мне жалко. Но Димон профи. А я так, чайник-самоучка. Если ты прав, и этот мир создан фантазией Димона, как мир эльфийских королевств был создан фантазией Данилы Савичева, мы вряд ли сможем повлиять на события. Димон уже придумал конец истории. Героиня-киборг спасает человечество, уничтожив нацистскую машину времени – спасает ценой собственной жизни. Как я понимаю, альтернативный конец не предусмотрен.
– Погоди, нам же удалось изменить ход событий в Орморке!
– Там немного другая ситуация, Леш. Данила не закончил свою сказку, не успел. Поэтому были варианты. Тебе же Консультант сам сказал: финала истории нет, и каждый участник Главного Квеста рисует собственный финал. Альтернативные развязки налицо. А здесь, как говорят татары, кисмет. Судьба, Леш. Димон определил финал, и я, честно говоря, без понятия, что реально можно сделать.
– Проклятый говнюк! – Я хлопнул ладонью о металлический косяк двери. – Должен быть способ, Тога. Я не принимаю финал Димона. Мы должны все переиграть.
– Не горячись. Лучше поспи немного. Мы теперь в безопасности. Димон наверняка даст нам отоспаться и окрепнуть, – Тога взял со столика кружку с горячим душистым кофе. – Вода у них отличная. И продукты хорошие. Можно сидеть в этой крепости хоть сто лет.
– А я вот думаю, на хрена он нас с тобой сюда притащил. Алина – понятно, для чего она тут. А мы ему на что? Да еще эта исповедь, которую он мне выдал. Зачем все это, Тога?
– Скажет как-нибудь.
– Нет, реально, или я что-то недопонимаю, или нам еще не объяснили ситуацию, – я забрался с ногами на пластиковую кровать, достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой. – Кишками чую какой-то подвох. У Димона в этом склепе целая армия. Апокалиты и его херувимчики. Оружия, как я понимаю, у них тоже навалом, может, даже ядерное есть. На кой хрен ему мы с тобой понадобились? Прислали бы ему америкосы Алину, сам бы Димон со своим архистратигом и прочим небесным генералитетом нашел бы установку и накрыл ее к чертям собачьим. Какова наша роль, Мейсон?
– Лех, не грузись. Давай отдыхать, наслаждаться тишиной и безопасностью. Утро вечера мудренее.
– Буду грузиться, – я мотнул головой. – Не хочу, чтобы меня использовали втемную. Надо еще раз поговорить с Димоном. Пусть колется, сволотина. С живого с него не слезу, пока все не выложит. Не для того я сюда тащился, чтобы меня втемную использовали.
– Послушай, – Тога помолчал, – а как так может быть, что Алина киборг? Что-то не верится.
– Вот и мне не верится. Поэтому Димона надо расколоть. Завтра скажу ему, что пока не буду знать всей правды от и до, пальцем не пошевелю. Пусть и дальше сидит в этом бункере со своими киберблондинками и со своей больной совестью. Я…
Договорить мне не дали: дверь в нашу комнату открылась, и вошел Ермолай.
– Создатель вас зовет, – сказал он сухо. – Идем, быстро.
Я очень не люблю, когда со мной говорят таким тоном, но здесь правила диктовали не мы. Ермолай повел нас не в апартаменты Димона, а куда-то вниз, на нижний уровень бункера. Мы долго переходили из коридора в коридор, спускались по лестницам и, наконец, оказались у бронированной двери, на которой по-немецки было написано: «Вычислительный блок».