Ягайло - князь Литовский
Шрифт:
— Напрасно, брат, беспокоишься о крестоносцах. Поверь мне, они ничего не делают даром. Я не знаю, каким образом мы отплатим за гостеприимство, но что немцы дадут нам возможность рассчитаться — это точно. — Заметил Товтивил. — Впрочем, меня больше волнует судьба брата.
— И меня тоже, — признался Жигимонт. — Вчера как узнал я, что Скиргайло опять занял Троки — едва не заплакал.
— Брат, мы с тобой столько пережили, но слез в твоих глазах я не видел ни разу.
— Жаль Витовта, если погиб. Столько месяцев к нему добирались и не увидим? Нет, Товтивил, этого не может быть.
— Не переживай раньше времени, Жигимонт, наш Витовт выкручивался и не из таких передряг. — Попытался успокоить младшего брата Товтивил и добавил. — Троки и окрестности он знает, как свои пять пальцев. Будем надеяться, ему повезло и на этот раз.
— И зачем Витовту надо была эта война? — В отчаянии спросил Жигимонт. — Жили бы как-нибудь и без княжества, зато вместе. Втроем нанялись бы ко двору какого-нибудь короля или герцога, да служили ему верой и правдой. Благо, силы и ратного искусства нам не занимать.
— Нет, Жигимонт, если Витовт прекратит борьбу и откажется от законных прав, он предаст память нашего невинно убиенного отца. И поэтому, если Витовт погиб, я клянусь продолжить его справедливую борьбу, даже если это будет стоить мне жизни.
— Прости за малодушие, брат. — Твердым голосом сказал Жигимонт. — Я клянусь, что не отступлю от тебя ни на шаг, даже если вслед за тобой придется сложить голову.
— Благодарю, брат. Теперь я слышу слова достойные сына Кейстута.
В это время за порогом послышались шаги. Братья насторожились. В следующее мгновенье дверь без стука распахнулась, и оба в один голос воскликнули:
— Витовт!?
Радость встречи была неописуемой. Едва ли в прусской столице были люди более счастливые, чем эти три человека. Минут десять братья провели в объятьях друг друга. Но вот первые страсти улеглись, и меж ними завязался разговор.
— Ну и силища у тебя, Товтивил, чуть все ребра не переломал. — Сказал счастливый Витовт, освободившись от объятий брата.
— Прости, Витовт, не хотел тебя покалечить.
— Охотно верю. — Рассмеялся литовский князь. — Но женщин с такой силой обнимать не советую, иначе твои объятия станут последним событием в их земной жизни.
— Наверное, из этих соображений он обходил стороной всех встречавшихся нам красоток. — Заметил Жигимонт.
— А младший брат как вырос, возмужал! — Витовт обратил свой взор на Жигимонта. — Тоже, поди, подковы гнешь руками?
— Не пробовал пока, — признался юноша. — Да и занятие это бесполезное.
— Ты прав, оставим эту работу кузнецам. — Согласился Витовт. — Расскажите лучше, где все это время вы пропадали.
— В разных странах были. — Начал речь Товтивил. — Когда узнали, что тебя с отцом Ягайло заточил в темницу, собрали дружину жемайтийцев и думали попытаться вас спасти. Но тут нас повсюду начали искать люди Ягайлы. В одной из стычек нас постигла неудача: погибло большинство воинов, остальные разбежались по лесам. Мы с братом чудом спаслись и добрались до польского пограничья.
Товтивил остановил свою речь, чтобы перевести дыхание и собраться с мыслями.
— А дальше что? — Нетерпеливо спросил Витовт.
— А дальше мы из одной войны попали в другую. К тому времени умер польско-венгерский король Людовик, и паны были заняты тем, что саблями и мечами выдвигали своих князей на польский трон. Пока доехали до Кракова, нас раз пять останавливали вопросом: за кого мы стоим?
— И что же вы отвечали?
— Мы выдавали себя за литовских бояр, которые решили развлечься, путешествуя по чужим странам. Поляки принимали нас дружелюбно, несмотря на постоянную вражду между Литвой и Польшей. Владельцы замков давали кров, стол и с любопытством расспрашивали о Литве.
— И, тем не менее, в Польше вы не остались?
— Нет. Выдавая себя за путешественников, мы с братом и впрямь решили в них превратиться. Далее мы перебрались ко двору германского императора.
— Ого! — Воскликнул Витовт.
— Не выражай так своего восторга, брат, ибо императора мы видели только издали. Пару недель мы гостили у одного добродушного немецкого барона, ведавшего императорскими лошадьми. Надо сказать, что нам с Жигимонтом страшно везло на хороших людей, до определенного момента, конечно. А поскольку на западе так мало известно о нашем крае, то мы, литовцы, везде вызывали всеобщий интерес.
— При дворе императора вы тоже надолго не задержались?
— Совершенно верно, Витовт. К этому времени мы с братом вошли во вкус бродячей жизни. Новые земли, города, новые люди — все это несколько заглушало в нас тоску по родине и горечь потери родных. — Сказав это, Товтивил виновато потупил голову. — А дальше мы проехали еще с десяток немецких княжеств и графств и, наконец, достигли Франции. Очень красивая страна, но страшно разоренная войной.
— С кем воевала Франция?
— С Англией. Война эта длится десятки лет* и конца ей не видно. Во Франции мы были недолго.
— Почему же, если говоришь, что красивая страна?
— Покинуть этот волшебный край нам пришлось не по своей вине. Нас взял в плен один из отрядов могущественного герцога бургундского, воевавшего на стороне Англии. Узнав, что мы литовские путешественники, бургундцы через неделю нас отпустили. Правда, наши самые ценные вещи они решили оставить себе — видимо на память о нашем пребывании.