Ягодка опять
Шрифт:
— Давайте ключи от этой вашей с позволения сказать машины.
— Зачем это?
— Чтобы крюк достать и ввинтить, естественно.
— Какой еще крюк?
Возводит глаза к небу.
— А за что я, по-вашему мнению, ее цеплять должен, чтобы вытащить?
Честно? Не знаю. До этого момента меня ни за что цеплять никому не приходилось ни разу. От собственной беспомощной глупости злюсь еще больше.
— Что, совесть проснулась? Решили вернуться и вытащить?
— Совесть тут не причем. Троса у меня не было. Вот, купил…
Вытаскивает моток пестрой веревки такой толщины, что впору бегемота тащить из болота, не то что мой седанчик из кювета. Идем
Мужик лезет в снег, где зарылась морда моей машины. Как собака Шарик-Бобик прямо руками раскапывает сугроб, что-то там делает, а потом принимается энергично ввинчивать в мой передний бампер добытый в багажнике крюк… Никогда бы не подумала… Хотя… Там я действительно видела какое-то технологические отверстие, прикрытое лючком из пластика того же цвета, что и сама машина.
Дальше все несложно. Он связывает свою и мою машины купленной им веревкой, усаживает меня за руль моей, сам залезает в свою и… все. Моя бедная девочка боком, как краб, но уверенно выдергивается им из снежного плена и под задорный лай Шарика-Бобика благополучно доставляется до прочищенного у сторожки пятачка.
— Спасибо вам огромное. Мне сегодня никак нельзя было не ехать…
— Наняли бы трактор и почистили бы.
Чувствую, что краснею и отворачиваюсь.
— Я не знаю где… И… — Ну и черт с тобой! — И, если честно, у меня на это нет денег.
Оглядывает меня с ног до головы, потом осматривает машину, из которой только-только закончил вывинчивать крюк.
— У вас?
Вкладывает он в этот короткий вопрос столько издевки, что мне становится еще более стыдно.
— У меня. Это все… не настоящее. Так, воспоминания о прошлой жизни.
На работу меня, естественно, не берут. Кому нужна нянька, которая имеет обыкновение опаздывать?.. А степень «уважительности» причины опоздания никого, понятно, не волнует. Зато, когда возвращаюсь на дачу, обнаруживаю, что тот мужик нашел трактор и прочистил дорогу не только к себе, но и до моих ворот тоже…
Хам, но не жлоб.
В таких ситуациях каждый раз вспоминаю фильм, который совершенно случайно посмотрела по телевизору. Я вообще-то телевизор не смотрю совсем. Новости в интернете читаю, а то, что, как правило, по этому зомби-ящику показывают, меня не интересует вовсе. А тут что-то меня зацепило. Сначала стоя смотрела, потом присела…
Обычное документальное кино без затей. А вот человеческая судьба, которая легла в его основу… Эта пожилая женщина была дочерью очень большого человека. Одного из тех, кто во времена Сталина правил нашим государством. Звали его Алексей Рыков, и был он ни много не мало Председателем Советского правительства. Потом Рыкова расстреляли, как и многих других в ту страшную пору. А его дочь Наталья, как дочь врага народа, отправилась в лагеря… Пробыла она там двадцать лет. Села, когда ей самой было двадцать и вышла в сорок… Лучшие годы жизни. Освободилась — ни семьи, ни детей, ни работы, ни жилья. И перспективы никакой… Но как-то выжила и «на воле», приспособилась… Люди помогли. Сначала в лагере не дали пропасть, потом на свободе поддержали…
И знаете, что эта уже очень старая, но по-прежнему энергичная и жизнерадостная женщина, чья судьба
Хороших людей больше…
Я действительно запомнила это на всю жизнь. И с тех пор всегда стараюсь в каждом человеке, в каждом поступке усмотреть что-то светлое. Или по крайней мере найти произошедшему оправдательную причину. Муж мой всегда смеялся надо мной из-за этого. Тип, который сначала нахамил мне, а потом все-таки выдернул мою машину из снежного плена и даже после почистил дорогу, не взяв при этом с меня ни копейки, наверно посмеялся бы тоже… Чем-то он на Игоря неуловимо похож. Даже не знаю чем. Что-то общее в поведении, в манере держать себя… Какой-то налет властности и уверенности в себе что ли?.. Только откуда он у бомжа? Ладно. Бог с ним. Вообще непонятно, с чего это я столько времени посвящаю размышлениям о нем.
Переодеваюсь. Надо почистить дорожки и место для машины. Утром-то было и некогда, и вообще я как-то совершенно не подумала о том, что раз живешь в деревне вставать-то надо пора-а-аньше. Печь протопить, воду наносить… Ну, это я конечно загнула, воду, слава богу, насос гонит и пока в розетке есть электричество врукопашную ее таскать не придется, но вот дорожки чистить регулярно — это действительно никто кроме меня не сделает. К тому моменту, когда заканчиваю расчистку и загоняю машину на ее обычное место, чувствую себя чем-то вроде половой тряпки. По крайней мере, выжимать меня точно можно.
Иду в душ. А потом внезапно решаю натопить баню. Бабушкин домик еще при ее жизни я отремонтировала. А кроме того нанятые спецы споро выкопали на участке колодец, а ближе к забору септик. В маленькой пристройке расположился унитаз и душевая кабина, а напротив, через коридорчик небольшая парилка с настоящей дровяной печью. Бабушка все охала и ахала и благодарила меня так, что мне делалось до чертиков неудобно. А теперь вот, неожиданно, пользуюсь плодами моих тогдашних усилий сама…
Баня готова через час. Я не люблю, когда сильно жарко. Восемьдесят градусов — самое то. В первый раз сижу немножко, без фанатизма, и потом после душа даже на улицу не выхожу. А вот после второго раза, выскочив из парилки, вихрем проношусь через домик до входной двери, распахиваю ее и с визгом прыгаю в снег. Сердце замирает, кожу как кипятком ошпаривает. Ору так, что тут же хрипну, а потом принимаюсь хохотать. Как же здорово! Господи, как же здорово.
Выбираюсь из сугроба и… оказываюсь нос к носу с тем самым мужиком, который вытягивал мою машину из снежного плена.
Глава 2
Мужик стоит, смотрит на мои босые ноги на снегу, и лицо его медленно наливается краской. Как, наверняка, и мое. Хорошо, что хоть прыгала в сугроб не «в чем мама родила», а в полотенчике.
— Простите. Вы так кричали, что я подумал…
Что уж он там подумал в очередной раз, слушать не могу — пяткам уж больно холодно. Молча протискиваюсь мимо и бегу в дом. На ступеньках от торопливости и неловкости поскальзываюсь. Но его крепкая рука не дает мне позорно грохнуться. Оказывается этот тип идет следом. Водворяет меня в целости и сохранности в дом, входит сам, хотя его никто и не звал. Принюхивается, по-прежнему не сводя с меня взгляда. Внезапно пугаюсь. Я в полотенчике, рядом совершенно незнакомый мне мужик, и на многие километры вокруг больше ни одной живой души. А вдруг он маньяк? Подумаешь — очки на носу. В отличие от бомжей, маньяки очки носят за милую душу.