Яков. Воспоминания

Антонова Лада

Я прикрыл за собой дверь и помог ей избавиться от пальто. Она обернулась ко мне и ласковым, каким-то удивительно домашним и уютным жестом освободила меня от плаща и картуза. Было видно, что она даже не задумывается о своих действиях, погруженная в бесконечную усталость. Мне же вдруг стало неожиданно неловко от ее заботы. Она сделала то, что стало для нас совершенно естественным, будто мы прожили вместе много лет, будто так всегда было. Будто я был ей мужем.

Чувства нахлынули, принося мне неуверенность и даже страх. Имею ли я право здесь быть? Имею ли я вообще права в этой жизни? И тем более, в ее жизни?

— Как

Вам здесь? — спросил я, пытаясь разговором отгородиться от неуверенности. — Не тесновато?

— Хорошо, — ответила Анна Викторовна, устало опускаясь на стул. — Дома последние дни совсем невыносимо было.

Ах, да, она же тоже беглянка. Адвокат Миронов уже, небось, весь участок на уши поставил, разыскивая дочь. Вот бы взглянуть, как Виктор Иванович атакует господина Увакова. На Илью Петровича я бы точно не поставил.

— И когда же Вы думаете вернуться? — спросил я, усмехнувшись представившейся мне картинке.

— Когда Вы победите, Яков Платоныч, — с легкой улыбкой и тенью прежнего задора в голосе ответила Анна.

У меня сжалось сердце. А когда она будет, эта моя победа? До нее еще гораздо дольше, чем Анна Викторовна может себе представить. Что же я делаю? Зачем я ей в ее жизни? Мне нужно уйти сейчас. Уйти и вернуться победителем. Вернуться, чтобы остаться навсегда.

— Простите, я Вас, наверное, стесняю, — неуверенно сказал я, понимая, что должен уйти, прямо сейчас, и не в силах сделать этот шаг.

— Яков Платоныч, — вздохнула Анна, протягивая ко мне руку. — Бросьте Вы, а?

И вместо шага назад я сделал шаг вперед, согревая ее ладонь в своих. Не уйду. Не могу уйти. Быть по сему.

— Вы очень сильно устали, — сказала Анна Викторовна, прижимаясь к моей руке щекой, — и Вам надо отдохнуть.

— Да-да, — вздохнул я, осторожно обнимая ее за плечи. — И Вам тоже.

— Я чаю сделаю? — спросила Анна, заглядывая мне в глаза снизу вверх.

Я лишь кивнул, не в силах слова вымолвить от нежности, накатывающей на меня при взгляде на нее. Она устала безмерно, и голубые прозрачные тени залегли под глазами. И все же она продолжала заботиться обо мне, не жалуясь ни на усталость, ни на страх, ни на боль. Такая хрупкая и одновременно такая сильная, бесконечно любимая моя женщина. Счастье мое, ангел мой, барышня на колесиках. Когда-то на берегу реки, разговаривая с ней в первый раз в жизни, я размышлял о том, кому она достанется, со своим характером. Мог ли я знать тогда… Да нет, я всегда знал. С той самой минуты, когда едва успел увернуться из-под колес единственного велосипеда в Затонске. Меня всегда восхищало в ней все: ее непреклонность, ее чистая душа, ее открытость. Маленькая девочка выросла на моих глазах, превратившись в прекрасную стойкую женщину, которую я любил всем сердцем. Ее не сломить никакими невзгодами, она моя любовь, мой мир, мое счастье. И ради нее одной я смогу все преодолеть и победить всех врагов. Чтобы вернуться к ней. И выпить чашку чая, который она для меня приготовит.

Анна устало поднялась и подошла к столу. Я же выглянул в окно, чтобы отвлечь себя от мыслей, захвативших мое сознание. Увиденное вымело их прочь мгновенно. Напротив гостиницы стоял Жук с газетой в правой руке. Бог мой, я совсем забыл о них! Видимо, отчаявшись разыскать Анну или хотя бы меня, филер пошел к гостинице, надеясь, что я найду его там. Нужно немедленно предупредить их! Уваков

нашел в моем столе их доклады, и знает, что у меня есть помощники. Он вполне может выйти на квартиру, а там папка с документами.

— Ах, ты… — невольно сказал я вслух. И пояснил для Анны, надевая пальто: — На улице мой филер. Я выйду и сразу вернусь.

Анна Викторовна кинулась ко мне, ухватилась за пальто, не позволяя мне уйти.

— Куда? — воскликнула она в волнении. — Вы что, с ума сошли? Как Вы обратно вернетесь?

Черт, она была права, полностью. Еще слишком рано, портье мог и не спать. Стоит хоть кому-то меня заметить и узнать…

Анна Викторовна выглянула в окно.

— Я выйду, — сказала она мне. — Что ему передать?

Это было опасно. Но это было менее опасно, чем идти самому. Я могу и не успеть дойти. А если Уваков получит папку, погибнут тысячи людей. И это необходимо предотвратить. Но Анна! Что если с ней случиться что-нибудь? Я не могу ею рисковать!

Я взглянул на нее. Анна Викторовна смотрела прямо мне в глаза, с тревогой ожидая от меня ответа. Но во взгляде ее была знакомая мне непреклонность. Она знала, что может мне помочь и хотела этого. И была твердо намерена заставить меня принять ее помощь. И отступать от своего решения не собиралась.

— Передайте ему, чтобы он забрал документы, — решился я наконец. — Папку с документами, из квартиры. Он знает, что за квартира.

— Хорошо, — кивнула Анна Викторовна, протягивая руку за одеждой.

На мгновение она помедлила, утешающе взглянув мне в глаза, провела рукой по моему плечу и скрылась за дверями. Я припал к окну, ожидая.

Несколько минут спустя я увидел, как Жук встрепенулся и быстро перешел улицу по направлению к гостинице. Больше отсюда ничего видно не было. Я замер у окна, ожидая увидеть хоть что-то. Но минуты шли за минутами, а картина не менялась. И Анна не возвращалась в номер.

Не в силах более смотреть на неменяющийся ночной пейзаж, я опустился на стул и до боли прикусил кулак. Сердце колотилось как сумасшедшее, далеко опережая отсчитывающие секунды часы. Что могло случиться? Где Анна? Что ее задержало? Жук увидел ее и перешел улицу, стало быть, они поговорили недалеко от входа. На улице ей не могло ничего грозить. Да и филер убедился бы, что она вошла в гостиницу, я был в этом уверен. Значит, что-то задержало ее уже внутри. Что? Неужели Лассаль? Он мог быть у Нежинской, мог выйти и встретить Анну Викторовну. И тогда… Но зачем она ему? Выманить на меня папку? Да ему не нужна папка, у него теперь Браун. Впрочем, если он тронет Анну, я отдам ему эти документы. Отдам, а потом убью, просто за то, что он посмел ей угрожать. А найду я их легко. Гостиницу он точно не покидал, а значит, прячется в номере Нежинской. Да, вполне возможно, все так и было. И я должен это проверить, должен ее найти немедленно!

Но в тот миг, когда я готов был уже встать и отправиться на поиски, дверь отворилась, пропуская в номер Анну Викторовну. Слава Богу!

Я подошел к ней, взял за плечи осторожно, желая прикоснуться, чтобы поверить, что она здесь, со мной, что с ней ничего не случилось.

— Я уже хотел идти на поиски, — выдохнул я с неимоверным облегчением, заглядывая ей в глаза.

— Все в порядке, — попыталась успокоить меня Анна Викторовна. — Я Вашему человеку все передала.

Я помог ей снять пальто.