Яма
Шрифт:
В следующие выходные Доминика осталась в общежитии одна. Старшие сестры поехали домой еще в четверг вечером, чтобы за пятничный рабочий день успеть решить свои дела. Руся получала паспорт для предстоящей загранпрактики. А Але необходимо было появиться в районном отделе Государственной Службы Статистики, где она проходила практику, чтобы взять новые данные для курсового проекта. Так как оба случая не терпели отлагательств и требовали личного присутствия, скрепя сердце, они оставили Нику
Пятница прошла, не выделяясь событиями. Пары, репетиция, прогулка с друзьями, тихий одинокий вечер.
А вот суббота отбилась в памяти Ники на всю жизнь.
Она планировала отоспаться, прибраться в комнате, купить кое-что из продуктов и заняться домашними заданиями. Но за окном свирепствовал такой ветер, что она и за хлебом в ларек не рискнула спуститься. Перебивалась макаронами с соусом и
чаем.
В дверь, как назло, постоянно кто-то ломился. Вчера все решили, что Кузнецовы уехали втроем, но утром соседки поймали Нику в кухне. И началось:
— Порошок не одолжишь? У нас закончился, а я уже замочила куртку.
— Масло есть? Мы картоху жарим. Приходи!
— Что ты сидишь здесь одна? Давай кино посмотрим.
— Поможешь с вышкой[1]? Я четвертое задание не могу решить.
— Пойдем в четыреста тридцатую. Там ребята на гитаре играют. Нужна солистка.
К вечеру очередного гостя подмывало послать лесом. Из запланированных дел не выполнила и половины. Выходной — коту под хвост!
— Николя, это я!
— Ну, чтобы ты знала, мой смартфон высвечивает "Уварова", когда ты трезвонишь. — Да-да! Просто я в приподнятом настроении! Охота куда-то вырваться. Давай?
— Не, — протянула Доминика.
— Не будь такой козой. У меня к тебе предложение, от которого ты просто не сможешь отказаться!
— Да прям…
— Слушай. За городом сегодня устраивают закрытые гонки. Я полазила на сайте стритрейсеров — будет круто! Пойдем.
— Ты гонишь, — простонала Ника. — Погоду на улице видела? Нет, я точно пас. Спать уже ложусь.
— В шесть вечера?
— Полседьмого. У меня был трудный день и трудная неделя.
— Не будь ты занудой, Кузнецова! Молодость в жизни бывает только раз! Потом старой сморщенной клюшкой будешь сидеть со своими пятью котами и отчаянно жалеть!
— Ага, жалеть, что в мохнатом две тысячи одиннадцатом не присутствовала на таком поворотном историческом событии, как гонки!
— В воду глядишь!
— Не обижайся, но я не хочу.
Попыталась смягчить отказ восторгами по поводу новой фотосессии, которую Уварова выставила в сеть пару часов назад.
— Не заговаривай мне зубы. Я все равно очень расстроена, — заныла Катюха. — Пойду одна. Слышишь, мамуля, я одна гулять сегодня буду. Ника меня
Ментально Доминика надавала подруге подзатыльников. Ее крайне раздражала привычка той вмешивать в их диалог посторонних. В особенности, родителей.
— Вдруг со мной что-нибудь случится… Тогда ты будешь жалеть, что не пошла?
Стритрейсинг — дьявольские забавы. Атмосфера, которая царила на выбранном организаторами участке улицы, привела Доминику в трепетный ужас. Безумные крики людей, оглушающее рычание моторов, свист покрышек по асфальту, запахи бензина, масла и паленой резины, мощные вибрации воздуха.
У Ники внутри все дрожало.
В моменты, когда автомобили с немыслимой скоростью проносились мимо них, и вовсе подкатывала тошнота, и появлялось головокружение. Зато Катька, шалея от эмоций, подпрыгивала и визжала. Казалось, даже холода не ощущала, несмотря ка короткое трикотажное платье и тонкий капрон на ногах. Ника же ежилась и переминалась с ноги на ногу в теплой курточке, джинсах и зимних ботинках.
— Слезь с ограждения. Отойди. Вдруг кто-то не справится с управлением… — пыталась урезонить подругу.
Только, где там! Уварова продолжала вопить и прыгать. Так разошлась, что очередной свой восторг выразила матом.
— Еще долго?
Нике уже дважды звонила Алина. Не принимала вызов, чтобы не говорить ей, где находится. Соврать можно было, только если отойти от орущей толпы. А она боялась потерять Уварову из виду.
— Что?
— Я спрашиваю, когда это закончится?
— А, не знаю… — пожала плечами Катя.
Ответил какой-то парень, вообще им незнакомый.
— Последний заезд. Град всегда заканчивает.
У Кузнецовой внутри все онемело.
— Какой Град? Наш? Сережа? — сама не знала, кому адресует вопрос.
— Наш. Наш, — с восторгом закивала Катька. — Вон он, на старте. Желтая с черными полосами…
Звуки вокруг Ники увеличились во сто крат. Она бы и сама заорала, если бы хватило воздуха.
Не хватит…
Внутри нее все процессы застопорились.
Отступая шаг за шагом, Доминика пятилась назад. Толпа разомкнулась и сомкнулась. И, наконец, она осталась за пределами этого адского безумия.
Брела, не осознавая, куда и зачем. Лишь бы подальше отойти… Не видеть и не слышать.
"Никогда больше…"
Скорость способна убивать. Каким же безумцем нужно было быть, чтобы так глупо рисковать жизнью?
Шагала и шагала, пока не уткнулась расфокусированным взглядом в знакомое лицо.
— Привет, Ника.
— Привет.
Все вокруг будто сговорились. Мир сошел с ума. О Кузе говорили, слышал ее имя не меньше трех раз в день. Даже мать завернула, за завтраком вдруг спросила, знаком ли он с младшей Кузнецовой.