Янтарное море
Шрифт:
Но было и одно утешение: оба они притерлись друг к другу, усвоили достоинства и недостатки один другого, и, кажется, были согласны между собой, хотя и безмолвно, что выбрали для такой долгой засады товарища по сердцу.
Особенно часто думал о том, как важно выбрать товарища по сердцу, Делиньш. Он был еще молод, горяч, не умел сдерживать свои чувства с той осторожной холодностью, какую проявлял его командир. И теперь радовался хоть тому, что трудную зиму будет не с кем-нибудь другим, а именно с командиром. Командир как-то умел сдерживаться, словно раз навсегда сжал сердце в кулаке, и был ровен, приветлив, никогда не повышал голоса, не хмурился, не печалился, не сердился. А Делиньш давно догадывался, что командиру совсем не легко, видно, что-то случилось у него в семье, хотя Лидумс ни слова не говорил о своих неприятностях…
Прошло рождество, наступал Новый год.
На праздники хозяин хутора устроил для своих постояльцев сюрприз: наварил пива, закупил вина, каждому приготовил маленький подарок. Он был чутким человеком и хотел хоть немного скрасить тяжкую жизнь гостей. Тем более, что она проходила на виду у него, и он видел, как они маются от безделья, неизвестности и неуверенности в будущем.
Даже Вилксу как будто немного полегчало от этих забот.
По радио поймали какую-то церковную службу. Передавали ее не то из Швеции, не то из Западной Германии, но Вилксу было достаточно того, что она напомнила ему о детстве. Пол был устлан можжевельником, на столе стояло угощение, на какое-то время Вилксу и Эгле показалось, что вернулось прошлое. Лидумс и Делиньш не мешали своим подопечным развлекаться, не такой уж сладкой была подпольная жизнь, пусть хоть немного утешатся. Но в назначенное для сеанса радиосвязи время Делиньш все-таки развернул радиопередатчик, настроил его на нужную волну и принял от английского разведцентра очередную телеграмму для Вилкса.
Англичане спрашивали Вилкса о его теперешнем состоянии и интересовались, может ли он приютить и продержать в безопасности одного или двух человек, не знающих латышского языка, пока их дальнейший путь на север не будет налажен…
До сих пор всякий ответ на телеграммы англичан Вилкс обязательно показывал Будрису. Но, то ли сентиментальные воспоминания растрогали его, то ли дала себя знать болезнь, на этот раз не удержался, тут же набросал и зашифровал ответ и попросил Делиньша передать немедленно.
«Могу укрыть ваших людей», —
сообщил он.
И Делиньш, передавая этот ответ, понял, его учитель наконец-то увидел первые плоды своей тяжелой работы. Если уж англичане начали разговор о заброске, он согласен на все, чтобы это дело закончилось как можно быстрее, может быть, англичане догадаются тогда, как сам он нуждается в помощи, и отзовут его из этой негостеприимной страны…
На следующий день Лидумс ушел в район за продуктами.
Пока оперработник, проживавший на соседнем хуторе, ходил по рынку с его кошелкой, Лидумс, вновь превратившийся в Вэтру, звонил Балодису.
— Кажется, англичане от переговоров с нами переходят к практическому осуществлению своих планов, товарищ полковник, — осторожно сказал он. — Но самое главное в том, что речь идет об одном-двух людях, не знающих латышского. Похоже, что мы должны создать перевалочную базу…
В трубке молчание. Наконец Балодис ответил:
— Боюсь, что это опять только пробный камень. Посуди сам, каким путем они попадут к нам в это время года? Скорее всего речь пойдет о подготовке места приземления для весеннего транспорта. А что говорит Вилкс? Он советовался с вами? Просил вызвать меня?
— Он сообщил англичанам без согласования с вами, что берется укрыть людей… Поэтому я и поспешил сюда.
— В чем дело? — Балодис, вероятно, рассердился.
— Я думаю, это оттого, что он очень болен, — примирительно ответил Вэтра. — Он, наверно, надеется, что те, кто придут, заменят его и ему можно будет вернуться в Англию.
— Ну что же, продолжайте ваше дело. Я пока не поеду к вам, подожду, узнаю, насколько самостоятельным чувствует себя Вилкс.
— Как дела у меня дома, Август? — каким-то чужим голосом спросил Вэтра.
— Отлично! — слишком оживленно ответил Балодис. — Передали Анне три ваших письма и ваши деньги. Ответ я привезу.
Он не сказал: «Ответ получен…» или «Ответ посылаю…» Он сказал: «Привезу сам». Это могло означать только то, что ответа еще не было…
Вэтра положил трубку на рычаг.
Он посидел еще несколько минут в пустом кабинете районного уполномоченного, полистал газеты. Но сегодня и с газетного листа требовательно смотрело лицо Анны. А ведь Анна и не подозревает, какой долгой может стать их разлука…
Оперработник принес аккуратно уложенную кошелку с продуктами. Захватив ее, Лидумс отправился в обратный путь.
На другой день Балодис сообщил через оперработника, что выезжает для консультации в Москву. За время его отсутствия Делиньш принял несколько радиограмм для Вилкса. Теперь англичане торопили Вилкса, просили адреса надежных квартир, запрашивали о возможностях приземления вертолетов. Они торопились!
Да и Вилкс начал поторапливать их. Он долго терпел свою болезнь, но, как видно, потерял всякую надежду на скорое излечение и писал требовательно:
«Из-за тяжелой жизни в лесу получил болезнь, подобную параличу ног. Без палки трудно ходить. Обстоятельства не позволяют лечиться. Ответьте, можете ли помочь и вывезти меня? Могу указать место, где в любую ночь может приземлиться ваш геликоптер…»
Об этом же он писал и в тайнописном послании, в которое включал сжатый отчет о своей работе в течение осени.
В середине февраля Делиньш принял из Лондона ответ на радиограмму Вилкса:
«Обсуждаем, как сделать, чтобы вывезти тебя быстрее. Сообщи, кого оставишь вместо себя? С тобой ли еще товарищ по школе? Можешь ли ты попросить вашего руководителя направить с тобой представителя Будриса к нам? Вопрос о средствах и о помощи, как мы надеемся, будет решен успешно…»
Делиньш передал расшифрованную радиограмму адресату. Вилкс, лежавший возле печки на узком топчане, вскочил, схватил палку, проковылял к лампе.
Лицо Вилкса побледнело, затем начало медленно покрываться румянцем. Он как бы выздоравливал на глазах, — так подействовала на него радиограмма. Лидумс, сидевший у стола с книгой в руках, удивленно вскинул глаза на Вилкса. Вилкс повернулся к нему, крикнул:
— Ура, командир! Ты поедешь со мной! Вот когда мы утрем им нос!
— Куда мы поедем? — Лидумс осторожно положил книгу, встал, с усмешкой глядя на взволнованного Вилкса.