Япония, японцы и японоведы
Шрифт:
Как говорил мне потом полковник Денисов, у Гагарина было большое желание либо незаметно инкогнито побродить с женой по городу, либо просто запереться в комнате и отдохнуть у телевизора. Но бремя славы безжалостно требовало от него все новых и новых встреч с японцами. Одна из этих встреч приняла поистине грандиозный характер: 23 мая в центре японской столицы в спортивном зале Тайикукан на ней присутствовали свыше пятнадцати тысяч представителей различных японских общественных организаций. Эта людская масса то приветственно ревела в направлении трибуны, где сидел Гагарин, то стихала, слушая его выступление, то вновь ревела, скандируя хором: "Гагарин, банзай!"
Каюсь, осуждая японцев за неумеренное навязывание Гагарину все новых и новых встреч с общественностью, я чуть-чуть также злоупотребил его временем. Вернее, получилось так. Николай Николаевич
Наша короткая встреча на этом оборвалась: японцы, как всегда, стали торопить Гагарина к отъезду на какую-то очередную встречу, а я вернулся в корпункт. И - черт меня побери! Когда я попытался открыть камеру аппарата, чтобы вынуть кассету с пленкой, то увидел, что... пленки там не было. Значит, почему-то утром в спешке я забыл проверить наличие в аппарате кассеты, и все затея со съемками сына на коленях у Гагарина закончилась впустую. Ну а просить Гагарина повторить все заново я, естественно, уже не стал.
Как яркая комета пронесся Гагарин в те дни по Японии, оставив у тысяч японцев светлую, добрую память о себе. Вряд ли кто-нибудь мог предположить тогда, что через каких-то несколько лет этот жизнерадостный, умный, удалой русский человек, ставший первым в мире покорителем космоса, так неожиданно и опрометчиво уйдет из жизни.
Период 50-х - 60-х годов был, таким образом, периодом довольно длительного по времени просвета в советско-японских отношениях, периодом развития этих отношений по восходящей линии. Это было время преуспевания Советского Союза в мировом соревновании с Соединенными Штатами и превращения нашей страны во вторую мировую ядерную сверхдержаву. Значительная часть японцев поверили тогда в способность Советского Союза быть и далее центральным оплотом мира и социализма во всем мире. В лице этой части японского населения наша страна обрела искренних сторонников советско-японского добрососедства. И это вселяло оптимизм, хотя и в те годы в Японии не прекращалась злонамеренная возня недругов нашей страны.
Мне повезло, следовательно, начать свою журналистскую работу в Японии в сравнительно благоприятной для Советского Союза политической и духовной атмосфере - в условиях, когда нашу державу уважали даже те, кто ее не любил, когда еще не было открытого раскола ни в мировом социалистическом лагере, ни в рядах японских сторонников японо-советского добрососедства. Видимо, поэтому в моих корреспонденциях, отправлявшихся в те годы в Москву, так часто писалось о добрых чувствах многих японцев в отношении нашей страны. И я не приукрашивал действительность. Так было тогда! Другое дело, что политические настроения общественности, как погода, подвержены постоянным изменениям. И многое из того, что наблюдалось тогда, не наблюдается, увы, в наши дни.
Годы дружбы с руководителями
и работниками ЦК КПЯ
Время, когда я прибыл в Японию в качестве собственного корреспондента "Правды", можно назвать, пожалуй, самым благополучным периодом в истории мирового коммунистического движения. В конце 50-х годов не было еще раскола, ослабившего это движение позднее, в 60-х годах. КПСС и компартия Китая шли тогда еще в ногу. Наращивали силы в то время компартии Индонезии, Вьетнама и ряда других развивающихся стран. На путь социализма круто поворачивала Куба, порождая надежды на то, что ее примеру последуют и другие страны Латинской Америки. В Москве в ноябре 1957 года состоялось совещание ряда руководителей коммунистических и рабочих партий, способствовавшее сплочению этих партий на единой идейной основе. Успех Советского Союза в запуске искусственного спутника Земли был воспринят зарубежными коммунистами как наглядное свидетельство прогресса и преимуществ социалистической системы над капитализмом. Влияние Советского Союза, опиравшегося на могучие вооруженные силы и ядерный арсенал, давало мировому коммунистическому движению уверенность в неодолимости блока социалистических стран. Способствовали росту популярности коммунистических идей и выезды в США и другие зарубежные страны Н. С. Хрущева, не скрывавшего в своих публичных заявлениях намерения КПСС добиться победы в мирном соревновании с США и другими странами капиталистического мира
Возрастание влияния Москвы на идеологию значительных слоев японского общества я ощутил в первые же дни пребывания на японской земле. Ведь прибыл я в Японию всего за три дня до сороковой годовщины Октябрьской революции. А годовщину эту японские политические деятели левого толка, включая и коммунистов и социалистов, отмечали более широко и торжественно, чем это можно было предположить, находясь в Москве. Достаточно сказать, что в центре Токио в крупнейшем столичном спортивном зале "Тайикукан" 5 ноября 1957 года состоялся массовый митинг столичной общественности, посвященный именно этому событию, в котором собравшиеся видели исторический рубеж мирового масштаба.
Оказавшись в тот вечер на митинге, я чувствовал себя именинником: разве не "Правда" была центральным органом той партии, которая совершила Октябрьский переворот в России, отмечавшийся столь торжественно участниками митинга! И хотя на мое присутствие в числе советских журналистов никто тогда не обратил внимания, я был безмерно доволен всем происходившим и испытывал гордость за свою страну.
Митинг был поистине впечатляющим. С верхних скамей гигантского спортивного зала я увидел массу людей, заполнивших зал до отказа, красные флаги и транспарант под трибуной с приветствием по случаю 40-летнего юбилея Октября. А на трибуне находились руководители компартии Японии, плечом к плечу с представителями ряда других политических, профсоюзных и общественных организаций. Тогда мне хотелось написать об этом митинге пространное сообщение в духе живого, взволнованного репортажа с места события. Но это был лишь второй день моего пребывания в Японии. У меня не было еще своего места для работы. Писать пришлось в офисе ТАСС, к тому же в крайней спешке, т.к. было уже поздно и не осталось времени, чтобы написать что-то большее, чем короткую информацию: сообщения корреспондентов из Токио в Москву передавались тогда лишь по телеграфу клером (то есть латинскими буквами), что требовало также соответствующей сноровки. В тот вечер, правда, дружескую помощь в пересылке моей первой корреспонденции в Москву оказали мне тассовцы. Лишь поэтому она попала в тот номер газеты, для которого предназначалась. Текст этой информации, опубликованной в праздничном номере "Правды" от 7 ноября 1997 года, был следующий:
"В ознаменование Великого Октября в Токио состоялся торжественный митинг, организованный ЦК Коммунистической партии Японии. На митинге присутствовали 20 тысяч человек.
Впервые в истории Японии представители социалистической партии вместе с коммунистами приняли участие в праздновании годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Это событие было с радостью воспринято участниками митинга как свидетельство крепнущего единства демократических сил Японии и показатель неуклонного роста симпатий японской общественности к Советскому Союзу и странам социалистического лагеря. Аплодисментами встретили собравшиеся приветственную речь генерального секретаря соцпартии Асанума, отметившего исключительные успехи Советского Союза за минувшие 40 лет.
С глубоким вниманием прослушали участники митинга доклад первого секретаря ЦК КПЯ Сандзо Носака, посвященный юбилею Октябрьской революции. Носака остановился на громадных прогрессивных изменениях, внесенных Октябрем в жизнь человечества, на выдающихся успехах, достигнутых Советским Союзом и странами народной демократии в результате их движения по пути социализма.
После митинга состоялся большой концерт".
Сегодня эти строки навевают грустные мысли: нет теперь ни Советского Союза, ни стран социализма. Забыты и те достижения в строительстве общества социальной справедливости, которыми гордились не только мы, советские люди, но и наши зарубежные друзья. Но ошибется тот, кто поставит под сомнение правдивость приведенных выше строк: все было именно так - было такое время, когда наша страна, действительно, воспринималась японскими коммунистами и социалистами как образец, на который они собирались равняться в будущем, да и на КПСС, несмотря на осуждение Хрущевым сталинской политики, японские коммунисты продолжали смотреть как на своего влиятельного союзника и единомышленника.