Япония, японцы и японоведы
Шрифт:
Но судейские чиновники в мантиях не оправдали надежд патриотической общественности. Спустя три месяца, 16 декабря 1959 года, вопреки законам и чаяниям общественности Верховный суд принял решение аннулировать приговор токийского суда и объявил, что конституция Японии не препятствует использованию территории страны в качестве военного плацдарма иностранной державы.
Это решение Верховного суда вызвало в стране бурю негодования. "Верховный суд стал на колени перед политикой!" - говорилось в заявлении Генерального совета профсоюзов. Еще резче высказался тогда лидер парламентской фракции японских коммунистов, член президиума ЦК КПЯ Сига Ёсио: "Отныне можно вполне категорически утверждать, что Верховный суд Японии не является судебным органом независимого государства - это простой придаток американского империализма".
Процесс по "делу Сунакава" открыл многим глаза на подлинную сущность переговоров о пересмотре "договора
Первые волны движения против
"договора безопасности"
Людские массы похожи на море. Море нельзя всколыхнуть двумя-тремя порывами ветра, какими бы резкими и сильными они ни были. Нельзя и миллионы простых людей поднять на борьбу двумя-тремя призывами, как бы страстно и убедительно они ни звучали. Демократическим силам Японии пришлось преодолевать эту естественную инерцию масс более года, прежде чем поднялся исторический шторм.
Началом движения против пересмотра "договора безопасности" явилось создание 28 марта 1959 года Национального совета борьбы против пересмотра договора безопасности, в котором были представлены основные демократические организации страны, и в том числе коммунистическая и социалистическая партии. Формально представители компартии вошли в исполнительный комитет Национального совета лишь в качестве наблюдателей. Фактически же они участвовали в работе совета на равных началах с другими членами. Во многих местных организациях Национального совета коммунисты играли ведущую роль. Сотрудничество в рамках Национального совета коммунистов и социалистов открыло широкие перспективы для быстрого роста этого антиамериканского движения. Политическая инерция многомиллионных масс преодолевалась Национальным советом путем организации "дней совместных действий" или "волн совместных действий". Только в 1959 году эти волны десять раз прокатывались по стране.
Хорошо запомнился мне первый день совместных действий - 15 апреля 1959 года. По центральным улицам Токио шли колонны демонстрации, организованной Генеральным советом профсоюзов. А в интервалах между колоннами двигались вереницы грузовиков, на которых были установлены, словно паруса, транспаранты с лозунгами "Приветствуем и поддерживаем решение токийского суда по делу Сунакава!", "Защитим мирную конституцию!" и т.п. В тех же колоннах двигались автобусы с мощными громкоговорителями, из которых, перекрывая уличный шум, неслись призывы к освобождению Японии от иностранной зависимости, к ликвидации военного союза с США и переходу страны на путь миролюбивой политики. Вечером несколько тысяч человек собрались на массовый митинг в парке Хибия. "Пересмотр договора безопасности,- говорилось в принятой ими декларации,- представляет собой подготовку Японии к агрессии против стран Азии на базе милитаризма, и его осуществление создаст реальную угрозу не только для японского народа, но и для народов всех стран Азии. Мирные граждане Японии! Не позволим военным преступникам снова распоряжаться нашим будущим, не позволим снова толкнуть нас на гибель от атомных бомб! Сплотим же все силы народа на защиту мира и демократии, на борьбу за уничтожение американо-японского договора безопасности и свержение кабинета Киси!"
К осени 1959 года массовость движения нарастала от волны к волне. Сами же волны становились все грознее. Во время восьмой волны, 27 ноября в Токио, недалеко от парламента разыгрались события, серьезно осложнившие внутриполитическую обстановку.
Мне довелось в тот день быть в нужный час в нужном месте и наблюдать все происходившее от начала и до конца, находясь у ворот парламента, обращенных к императорскому дворцу.
С полудня колонны демонстрантов двинулись к парламенту, чтобы вручить правительству и депутатам свои петиции с протестами против намерения кабинета Киси укрепить военный союз Японии с США. Но путь им у парламента преградили свыше десяти тысяч полицейских, вооруженных дубинками. Глухими черными цепями выстроились они поперек улицы, а при приближении демонстрантов в их сторону понеслись грозные предупреждения: "Разойдитесь немедленно - демонстрация не разрешена!" Но люди не расходились, а наоборот, двигались вперед под нажимом шедших сзади. Вскоре здесь собралось около 80 тысяч человек. Навстречу демонстрантам из парламентских ворот вышла колонна депутатов-социалистов и коммунистов. Они организовали в гуще собравшихся летучий митинг. С речами выступили генеральный секретарь социалистической партии Асанума Инэдзиро, председатель ЦК коммунистической партии Носака Сандзо, генеральный секретарь Генсовета профсоюзов Иваи Акира. Ораторы призывали народ объединить силы для отпора врагам мира и независимости страны. Гул одобрения покрывал их голоса.
Но потом ситуация вышла из-под контроля депутатов парламента. Некоторые горячие головы из числа студенческих объединений
Далее наступило замешательство. Участники этого стихийного штурма парламента не имели, как стало ясно, никакого определенного плана действий. Одни, построившись в колонны, маршировали взад и вперед с революционными песнями, другие, стоя у подъезда, победно размахивали красными флагами, третьи спокойно отдыхали на ступенях. Когда же стемнело, демонстранты стали расходиться. А на окрестных улицах еще долго завывали сирены - это машины "скорой помощи" увозили раненых. Их оказалось более четырехсот человек.
На следующий день в печати и в политических кругах началась жаркая дискуссия, кто ответственен за кровопролитие. Консервативные политики и газеты утверждали, что вина лежит на руководителях демонстрации. Некоторые депутаты правящей партии истерически завопили о том, что страна, якобы, находится накануне революции. А кое-кто пошел еще дальше. "Япония уже не накануне революции, а в состоянии революции!" - писала в те дни наиболее правая газета "Санкэй Симбун".
Вся эта шумиха по поводу революции была призвана дать правительству Киси благовидный предлог для репрессий против противников "договора безопасности". В последующие дни были арестованы некоторые из участников демонстрации, а в парламент был внесен законопроект о запрещении массовых демонстраций в центре столицы.
Но демократическая общественность дала отпор реакции. В специальном заявлении ЦК КПЯ говорилось: "Самое важное в настоящий момент - это не позволить либерально-демократической партии и кабинету Киси повернуть политику на путь репрессий, разоблачать заговорщические планы и пропаганду реакционных кругов и идти по пути совместных действий".
Довольно пространное сообщение о событиях, происшедших в центре Токио 27 ноября, было срочно направлено мною в Москву, и "Правда" сразу же, 28 ноября, опубликовала его без сокращений под заголовком "Сражение у стен японского парламента". В этой информации я опередил своих коллег советских журналистов, так как никто из них в момент прорыва демонстрантов на территорию парламента на месте происшествия не был, а потому и не дал подробного описания этого эпизода. Я же проникся еще больше убеждением в необходимости ездить и впредь на места предполагаемых событий, какие бы технические сложности и трудности со временем не возникали с последующим их описанием и отправкой сообщений о них телеграфом в Москву.
Ниже я не буду подробно в хронологическом порядке излагать все этапы движения за ликвидацию "договора безопасности", набравшего в первой половине 1960 года еще невиданный по масштабам размах. Остановлюсь лишь на наиболее важных эпизодах движения - тех, которые навсегда врезались в мою память.
Одним из этих эпизодов стали события, происшедшие в Токио 16 января 1960 года, в день отлета премьер-министра Японии Киси Нобусукэ в Вашингтон на церемонию подписания в Белом доме текста нового варианта японо-американского "договора безопасности". В течение предшествовавших дней представители прессы, дипломатические круги и даже члены правящей либерально-демократической партии тщетно пытались узнать в канцелярии премьер-министра, в какой час и каким путем направится правительственная делегация на аэродром Ханэда, чтобы вылететь в США. Хотя давно уже было известно, вплоть до часов и минут, расписание поездки японского премьер-министра в Соединенные Штаты, тем не менее план его вылета из Токио оставался в секрете как большая государственная тайна. Причина тому была одна: Киси боялся, как бы его путь на аэродром не был перекрыт японскими противниками "договора безопасности". Опасения Киси были не напрасны. Еще накануне свыше тысячи демонстрантов, главным образом студентов - членов Всеяпонской федерации студенческих организаций (Дзэнгакурэн), вступили в пределы аэродрома Ханэда, заполнили помещения аэровокзала и находились там всю ночь в ожидании прибытия возглавлявшейся Киси правительственной делегации, чтобы затем стать стеной на ее пути к самолету.