Японские народные сказки
Шрифт:
Бросил Таро пустые забавы и начал трудиться на совесть. Стали у него расти заработки. А это для кувшинного человечка было невыносимо. Потерял он своего любимого бездельника.
— Послушай, Таро, посади меня назад в кувшинчик и отнеси на обочину дороги, — стал просить человечек плаксивым голоском.
Пожалел его Таро и выполнил просьбу. Посадил в кувшинчик и отнес на то место, где нашел.
Но только с тех пор так никто и не поднял этого кувшинчика. Люди-то в деревне были все работящие.
61. Сморкун-божок
Давно-давно в горной деревушке,
Как-то раз не удалось ему сбыть ни одной вязанки. Посреди города текла река, и был через нее переброшен мост. Много раз ходил старик через этот мост с одного берега на другой, но так и не нашел ни одного покупателя. Наконец выбился он из сил и остановился отдохнуть на середине моста. Тут начал он бросать в стремнину реки вязанки хвороста одну за другой, вознес моление дракону — Повелителю вод и пошел было в обратный путь домой, как вдруг из речной пучины появилась неведомая юная красавица и окликнула старика. На руках красавица держала маленького, ну совсем крошечного мальчика.
129
Провинция Хиго — ныне преф. Кумамото. В оригинале приводится название деревушки — Маюми.
— Ты честно трудишься каждый день, — говорит она старику, — а сегодня подарил нам много хвороста. Возрадовался божественный дракон и в награду дарит тебе этого мальчика. Возьми его с собой. Как понадобится тебе что-нибудь, только скажи: «Сморкун-божок, прошу тебя, дай мне то-то и то-то». Он исполнит любое твое желание. А ты ему за это подноси три раза в день салат из омаров. — Отдала красавица мальчика старику и снова опустилась в пучину вод.
Старик, не помня себя от радости, вернулся в свою деревню с мальчиком на руках. Дома он посадил его на полку в домашнем алтаре и усердно о нем заботился.
Что ни понадобится, рис или деньги, стоит только попросить мальчика — шмыгнет он носом, словно высморкался, и все, о чем просил старик, вдруг перед ним появится.
Дом у старика — грязная лачужка. Попросил он новый дом побольше. Мальчик шмыгнул носом — и прекрасный дом, кладовые, утварь для дома — все являлось одно за другим! Месяца не прошло, как старик стал первым богачом в деревне. Не надо таскать на спине вязанки хвороста. Сходи в город за свежими омарами — и больше не о чем беспокоиться.
Но время шло, и, поди ж ты, эта одна-единственная забота стала в докуку. Снял старик маленького сморкуна с алтаря и повел такую речь:
— Сморкун-божок, мне больше ничего от тебя не надо. Сделай милость, вернись во дворец дракона. И не забудь передать от меня приветствие твоему господину.
Услышав это, мальчик молча вышел из дома, громко шмыгнул носом и разом втянул в свои ноздри дом с утварью, кладовые, полные риса… Все исчезло — осталась только грязная лачуга.
Беда какая! Погнался было старик за мальчиком, чтобы удержать его и вернуть, но не тут-то было. Сморкун-божок пропал бесследно.
62. Откуда
В старину, в далекую старину жил у самого подножия горы Хикодзан [130] бедный вдовец по имени Токубэй. Всю жизнь усердно работал Токубэй, но в старости сломила его болезнь. Слег он в постель. Пришла в дом Токубэя горькая нужда. Каждый день приходилось гадать: умрешь ли сегодня голодной смертью или еще до завтра протянешь? Было у Токубэя двое детей: сын Гэнкити и дочка по имени Юки. Позвал он их однажды и сказал:
130
Гора Хикодзан высотой 1200 м находится на границе преф. Фукуока и Оита.
— Простите меня, дети мои. Лежу я беспомощный и не могу вас прокормить. Из-за меня вы голодаете.
— Что ты, что ты, отец! Об этом мы и не думаем. Одно нас печалит: не можем мы для тебя лекарства купить. А ты с каждым днем все больше слабеешь… Разве вот что! — воскликнул Гэнкити. — Пойду-ка я к дяде моему Гондзе, попрошу у него денег в долг. Тогда и ты, отец, поправишься, и сестренка Юки перестанет хныкать от голода.
— Но, Гэнкити, ты ведь знаешь, этот Гондза — страшный скряга. Он хуже собаки. Когда умирала твоя мать, Гондза не подумал навестить ее. А теперь делает вид, будто не знает, что я, его родной брат, при смерти. Если ты попросишь у него денег, только обидных слов наслушаешься. Ведь он готов из-за денег удавиться!
— Но ведь не погибать же нам голодной смертью!
— Ах, бедный мой сын! Прости меня.
— Постой, отец! Пришла мне в голову хорошая мысль. — И с этими словами Гэнкити выбежал из дома прямо под проливной дождь… Но куда бежать, этого он и сам не знал. Гэнкити только хотел успокоить отца.
Понемногу ноги юноши сами понесли его к дому дяди. «А вдруг да сжалится? — думал Гэнкити. — Ведь не каменное же у него сердце!»
Но все случилось, как говорил отец. Гондза его и слушать не стал.
— Нашел тоже богача! Нет у меня денег для таких, как вы, попрошаек. Убирайся отсюда!
— Но ведь отец умирает! Я вам отработаю, дядюшка. Буду трудиться день и ночь.
— Мне какое дело, кто будет жить, кто умрет. Ведь я не бог. Пошел прочь, ну, живо! Грязный оборванец, весь пол в кухне затоптал! Проваливай отсюда!
Выскочил Гэнкити из дома дяди как ошпаренный. Пошел он по горной дороге, ничего не видя от слез. С веток сосен и криптомерий струями лилась вода, будто и они плакали. Долго бродил Гэнкити. Он и сам не знал, сколько времени прошло.
Вдруг услышал он ласковый старческий голос:
— Стой, Гэнкити! Гэнкити, подожди!
— Кто меня зовет?
Перед Гэнкити, как из-под земли, вырос седобородый старик с парой грязных деревянных сандалий в руках.
— Скажи мне, отчего ты плачешь? — спрашивает старик.
— Мне очень нужны деньги, да негде их взять.
— А для чего тебе деньги?
— Надо купить лекарства и рис.
— Самому они тебе нужны или кому другому?
— Да если б мне самому, не стал бы я плакать. Отец у меня от болезни и голода умирает!