Японский фронт маршала Сталина

Кошкин Анатолий Аркадьевич

Хотя Горбачев после визита в Японию назвал его результаты «ничьей», в действительности это была серьезная уступка, отступление от прежней позиции СССР в территориальном споре с Японией. И это явилось проявлением осознанного решения Горбачева. Впоследствии, лишившись всех своих постов, он сетовал: «Если бы я остался на своем посту, вопрос о северных территориях, вероятно, уже давно был бы разрешен» [610] .

Сетуют по этому поводу и в Японии: «Он (Горбачев) должен был заявить: «Я собираюсь возвратить четыре северных острова Японии и получить взамен долгосрочный кредит под низкие проценты… Однако четыре дня, проведенные М. Горбачевым в Японии в апреле 1991 г., со всей ясностью показали, что характер его лидерства уже изменился, превратившись из «новаторского» в «представительское». Они показали также, что Горбачев опустился до уровня

политика, который думает только о том, как удержаться у власти…» [611]

610

Вехи на пути к заключению мирного договора между Японией и Россией / Пер. с яп. М., 2000. С. 142.

611

Кимура Х. Указ. соч. С. 170.

Одной из причин, по которым Горбачев не смог совершить сделку «Курилы за кредиты», была позиция Б. Ельцина. Последний стремился перехватить инициативу в переговорах с японским правительством, не допустить, чтобы разрешение территориального спора было связано с именем Горбачева. Речь шла, конечно, не об отстаивании законных прав России на Курилы, а о том, чтобы японская финансовая помощь была получена не союзным, а российским руководством. Следует согласиться с оценкой расчетов российского руководства во главе с Ельциным, данной в одной из посвященных «курильской проблеме» книг: «Демократы, боровшиеся тогда за то, чтобы отобрать власть у КПСС, остро нуждались в каком-либо крупном прорыве на любом участке борьбы, осуществленным ими в пику коммунистам. Японское направление представлялось им чрезвычайно перспективным. Многое говорит о том, что демократы, особенно их радикальное крыло, склонялись тогда к тому, чтобы в том или ином объеме принять японские требования в отношении так называемых северных территорий… Они рассчитывали, что в ответ на это Япония окажет мощную финансовую поддержку, которая поможет демократам прийти к власти и решить сложные экономические трудности, стоявшие перед страной» [612] .

612

Курилы. Острова в океане проблем. М., 1998. С. 318.

Другими словами, замыслы Ельцина и его команды в отношении Курил практически не отличались от замыслов Горбачева и его сторонников. И те и другие намеревались превратить Курильские острова в предмет торга с Японией. Различие состояло лишь в том, что Горбачев стремился получить японскую помощь как можно скорее для спасения перестройки, а Ельцин уговаривал японцев, оказывая финансовую поддержку России, подождать с получением островов. Именно на это был направлен так называемый «пятиэтапный план Ельцина», согласно которому территориальный спор должен был найти свое разрешение в пользу Японии по прошествии 15–20 лет.

После распада Советского Союза российское правительство стало склоняться к тому, чтобы в расчете на японскую помощь достичь соглашения с Токио о Курилах как можно скорее. Для этого была предложена формула «два плюс альфа». Согласно этой формуле Японии безотлагательно передавались острова Малой Курильской гряды – Хабомаи и Шикотан, а по поводу двух других островов – Кунашира и Итурупа предлагалось вести переговоры. Эту формулу российское правительство предполагало осуществить в ходе намеченного на осень 1992 г. официального визита президента РФ в Японию. Однако развернувшееся в России широкое движение протеста против ничем не обоснованных территориальных уступок Японии заставило Ельцина отменить этот визит.

Думается, не последнюю роль в принятии такого решения сыграло направленное Ельцину и опубликованное в прессе открытое письмо российских специалистов по Японии, которые предупреждали, что уступка Курил не приведет к крупномасштабной японской помощи России. Ученые писали: «Глубоким заблуждением, навязанным руководству нашей страны японской пропагандой, является мысль, будто территориальные уступки или же обещания уступок в будущем… приведут к тому, что на нашу страну прольются обильные «иеновые дожди»: японские банки и предпринимательские фирмы не подчиняются токийским политикам и дипломатам и никогда не пойдут на альтруистические, благотворительные финансовые и экономические операции» [613] .

613

Русские Курилы. М., 2002. С. 193.

Осложнение

экономической и политической ситуации в России в 1993 г. заставляло Ельцина учитывать настроения народа. Он понимал, что территориальный спор с Японией превращался из дипломатической проблемы в острый вопрос внутриполитической борьбы. В июле 1993 г. он вынужден был заявить японским журналистам: «Российскому народу сейчас трудно. Добавить ему еще территориальную проблему – он не выдержит и взорвется. Из Японии я уеду под аплодисменты, а в Россию меня не пустят».

Поэтому состоявшийся после трагических событий осени 1993 г. в Москве визит Ельцина в Японию уже не мог привести к каким-либо незамедлительным радикальным решениям территориального спора. В подписанной в Токио российско-японской декларации фиксировалось: «Президент Российской Федерации и Премьер-министр Японии, придерживаясь общего понимания о необходимости преодоления в двусторонних отношениях тяжелого наследия прошлого, провели серьезные переговоры по вопросу о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи. Стороны соглашаются в том, что следует продолжать переговоры с целью скорейшего заключения мирного договора путем решения указанного вопроса, исходя из исторических и юридических фактов и на основе выработанных по договоренности между двумя странами документов, а также принципов законности и справедливости, и таким образом полностью нормализовать двусторонние отношения».

Хотя подобные формулировки были на руку японской дипломатии и свидетельствовали о намерении Ельцина «решать вопрос», в действительности они не выходили за рамки декларативных заявлений. Существенное значение имело и то, что российская сторона вопреки настояниям японцев уклонилась от включения в текст документа подтверждения действенности пункта Советско-японской совместной декларации 1956 г., в которой говорилось о возможности передачи Японии островов Хабомаи и Шикотан после подписания мирного договора. По сути, в токийской декларации содержалось лишь признание российским правительством факта существования «территориальной проблемы» и заявлялось о намерении сторон искать пути для ее решения.

В те годы позиция российского правительства на японском направлении отличалась двойственностью и непоследовательностью. При явном стремлении российского МИДа удовлетворить японские требования, более здравомыслящие политики считали, что этого делать не следует. Так, например, премьер-министр В. Черномырдин заявлял: «Курильские острова Россия никому не собирается отдавать. Чужого нам не надо, но свое останется при нас». О том, что в Москве не рассматривали токийскую декларацию как некую «прелюдию» сдачи Курил, Черномырдин недвусмысленно заявил в ноябре 1994 г. в интервью японской газете «Ёмиури», что не намерен превращать наши острова в предмет разговора и у него нет намерений возвращать территории Японии [614] . Трудно представить, что тогдашний премьер мог делать подобные заявления, не согласовав их с Ельциным.

614

Известия. 1994. 9 нояб.

В очередной раз иллюзии и обманчивые надежды были порождены так называемыми «встречами без галстуков» Ельцина и премьер-министра Японии Р. Хасимоты. Во время этих встреч Ельцин в форме «экспромта» неожиданно заявил о намерении подписать мирный договор с Японией не позднее 2000 г. Это было воспринято как решение уступить японским требованиям о «возвращении» южнокурильских островов. Однако вскоре в Токио поняли, что данное в неофициальной обстановке обещание российского президента нельзя рассматривать всерьез. Японская газета «Майнити» писала не без сарказма: «Похоже, в России только один Ельцин верит, что территориальную проблему можно будет решить до 2000 г.» [615] .

615

Майнити. 1998. 20 нояб.

Не увенчалась успехом и попытка Ельцина с подачи тогдашнего премьер-министра Е. Примакова предложить японской стороне без разрешения территориального вопроса подписать сначала Договор о мире, дружбе и сотрудничестве. Это предложение сразу же было отвергнуто японской стороной, для которой именно удовлетворение территориальных претензий является главной и единственной целью заключения мирного договора. В конце концов под сильным давлением российской общественности, требующей неукоснительного соблюдения положений Конституции РФ о целостности и неприкосновенности территории государства, Ельцин и его правительство вынуждено было отказаться от попыток форсировать заключение мирного договора с Японией.