Ярчайшая мечта
Шрифт:
– Да. – Али захлюпала носом. – Это уязвило вашу гордость.
Андре кивнул.
– Да, пожалуй. И еще я ужасно испугался. Ведь я понятия не имел, что случится дальше и какие еще сюрпризы мне приготовлены.
– Но если бы я сразу же рассказала вам все, вы бы прогнали меня. И что бы тогда со мной стало?..
Тяжко вздохнув, Андре пробормотал:
– Если честно… даже не знаю, как бы я тогда поступил. Да я и сейчас этого не знаю, – добавил он, помолчав.
Сердце Али болезненно сжалось.
– Хандрей,
– Нет, конечно, нет. Хотя нужно было бы – чтобы преподать тебе урок. И знаешь… Вообще-то нам нужно серьезно поговорить. – Устроившись прямо на земле, Андре спросил: – Значит, все то, о чем говорил твой дядя, – это правда?
– Насчет брачного выкупа? Нет, неправда. Я ведь уже рассказывала, как все было. Хаджи собирался продать меня в рабство. Он больше не хотел кормить меня.
– Да, понимаю. Жо-Жан говорил мне о вашей беседе. Но я о другом… О том, как ты оказалась в той деревне. Хаджи назвал тебя «неверной», что весьма странно. Ведь ты постоянно упоминаешь Аллаха…
– Я не знаю, почему Хаджи сказал, что я – неверная. Может, просто так, чтобы посильнее оскорбить. Он ненавидит неверных и ненавидит меня. Вот и сказал, понимаете?..
– Может, и так, – пробормотал Андре не очень-то уверенно. – Но он еще сказал, что ты – не турчанка. Хотя, на мой взгляд, у тебя вполне турецкий облик – черные волосы и темно-карие глаза.
– Вы считаете, что я тоже из тех проклятых сирийцев? – забеспокоилась Али. – О, я уверена, что нет! Я никогда не смогу нанести удар в спину. Клянусь, Хандрей!
Андре нахмурился.
– Ты хочешь сказать, что не знаешь своего происхождения?
Али со вздохом кивнула.
– Да, это так. Я знаю только одно: я не из этих мест.
Андре взял ее за руку и осмотрел ладонь.
– Как же я не заметил этого раньше?.. – пробормотал он. – Скажи, Али, сколько тебе лет? Одиннадцать? Двенадцать?
– Больше. Но сколько именно, не знаю.
– А сколько лет ты прожила в деревне? – спросил Андре, по-прежнему рассматривая ее руку.
– Я прожила в деревне десять лет, а появилась там уже не таким уж маленьким ребенком, хотя тогда у меня еще не выпали молочные зубы. Но, с другой стороны, все то, что должно было начаться, у меня началось не раньше, чем у тех девчонок, которые вроде бы были моложе меня. – Али вспыхнула, сообразив, что сказала, но Андре остался невозмутимым.
– То есть у тебя уже есть регулы? – спросил он.
– Но Хандрей… – Али замялась. – Я не знаю, можем ли мы обсуждать такие вещи.
– То, что ты раздевала меня догола и делала массаж, – это в порядке вещей, а вот задать тебе вполне логичный вопрос – это неприемлемо? – с усмешкой
Али искоса взглянула на него.
– Жожан предупредил, чтобы я не упоминала о том, что видела вас без одежды, потому что вы рассердитесь.
– Правда? – Андре негромко рассмеялся. – Он, наверное, думает, что я очень чувствительный. Но не бойся, меня моя нагота не смущает. Как и обсуждение твоих регул. Итак, они уже начались?
– Да. – Али посмотрела прямо ему в глаза. – В прошлом году.
– Хм… – Андре ненадолго задумался, потом пробормотал: – Очевидно, ты еще не развилась… в других отношениях.
– Неправда! – возмутилась Али, на миг забыв о том, что ей ужасно не хотелось быть женщиной. – Просто вы не обращали внимания!..
– Приношу свои нижайшие извинения, но тут еще не на что обращать внимание, – отрезал Андре с усмешкой.
Али ударила его по руке и пробурчала:
– Это я пока такая худая. Но вы еще увидите, как однажды я удивлю вас своей великолепной грудью.
– Неужели? – Андре хохотнул. – Ладно, хорошо. Все еще впереди. А пока… Я не думаю, что тебе больше тринадцати. – Он рассеянно подобрал с земли маленький камешек и покрутил его в пальцах. – И это обстоятельство возвращает меня к первоначальному вопросу. Скажи, ты помнишь что-нибудь о том, как появилась в деревне? Тебе был понятен их язык?
– Мне кажется… что да, – в задумчивости пробормотала Али. – Но я не уверена. Ведь это было так давно…
Андре помассировал виски.
– К сожалению, это ничего не объясняет. И я не думаю… Впрочем, не важно.
– Не важно? Но почему, Хандрей? – встревожилась девушка. – Я постараюсь все вспомнить. Обязательно постараюсь.
Он кивнул.
– Да-да, конечно. А ты, случайно, не помнишь, как звали твоего отца?
– Помню. – Али просияла. – Его звали Паппах!
– Папа?.. – переспросил Андре. – Но это не имя. Может, ты услышала это слово от кого-нибудь еще – например, от Жо-Жана?
Али решительно покачала головой:
– Нет-нет! Именно это я действительно запомнила. Я… Я тогда все плакала и плакала по нему, но он не приходил… – Али содрогнулась от этих полузабытых воспоминаний о тех кошмарных часах, когда она, совсем еще малышка, сидела одна в пещере, дожидаясь отца.
– Милая, успокойся. – Андре взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза. – Прости, мне очень жаль. То были жуткие времена. Ты позволишь мне помочь тебе? Позволь сделать все, что в моих силах, чтобы жизнь твоя стала лучше.
Али всхлипнула, кивнула и, взяв его за руку, прошептала:
– Да, конечно. Спасибо. Спасибо за то, что беспокоитесь обо мне.
– Разумеется, беспокоюсь! – Андре откинул волосы с ее лба. – А теперь… вернемся к нашим делам. Ты говоришь, что называла отца папой. Скажи, что ты можешь о нем вспомнить? Ну, хоть что-нибудь…