Ярмарка безумия
Шрифт:
– Я же должна была по-настоящему посадить их на крючок, - с досадой принялась оправдываться Гланька.
– Увы, достоинств моей скромной персоны оказалось маловато для того, чтобы они открыли финансирование! Извини!
Судя по всему, даже намек на то, что она сделала что-то не так, воспринимался ею как упрек. И она сразу занимала боевую стойку. Вечная воительница! Ледников подошел к ней, положил руки на плечи.
– Я не спрашиваю тебя, зачем ты это сделала, ты сделала все правильно. Просто нам хорошо бы
– Так спроси об этом своего друга!
– Спрошу. Но я привык, прежде чем спрашивать, собирать информацию. Чтобы знать, о чем нужно спрашивать и как.
– Вспомнил свои прокурорские замашки?
– А я их и не забывал. Они иногда приносят большую пользу.
– Не объяснишь, какую именно?
– сварливо спросила Гланька, которая все никак не могла смириться с тем, что оказалась в положении, когда не она задает тон разговора, а ее аккуратно направляют и просвещают.
Объяснить Ледников ничего не успел, потому что в комнату ввалился расстроенный донельзя Артем. Он тяжело плюхнулся на диван и хмыкнул:
– Все воркуете. Смотри, Ледников, сейчас заявится сюда ее папашка и понесет вас по кочкам. Он хоть и сам три раза женился, от других требует суровой добродетели.
– Ты можешь объяснить, что ты ищешь?
– резко спросил Ледников.
– А тебе какое дело?
– опешил от неожиданности Артем.
– В своем доме я могу искать чего хочу.
– Мы хотим тебе помочь.
– Слушай, Ледников, ты тут за ночь обалдел, что ли? Чего ради я должен перед тобой отчитываться? Помочь он хочет! А я тебя просил?
– Ты ищешь дневник отца?
– спокойно спросил Ледников.
Вопрос окончательно сбил Артема с толка. Говорить правду ему явно не хотелось, но и отпираться вроде бы не было никакого смысла. И потом, это было бы унизительно.
– Ну… допустим, - промычал он.
– Зачем он тебе?
– Слушай, это мое дело. Значит, нужен. А ты-то тут при чем?
– Дневник у меня, - неприятным голосом сказала Гланька.
– И отдавать его тебе я не собираюсь.
Артем на какое-то время окаменел, и только непонимающий взгляд его метался с Гланьки на Ледникова и обратно. Наконец он пришел в себя.
– Ты соображаешь, что говоришь?
– хрипло спросил он.
– Что значит, не собираюсь? Ты с кем разговариваешь? Ты понимаешь, что это документы моего отца? Понимаешь, дура, моего отца?
– Артем, хватит орать, - вмешался Ледников.
– Пойми ты, надо разобраться, что происходит. Какие-то люди ищут дневник твоего отца. Зачем? Что - им просто больше читать нечего? Ты знаешь, что их там интересует?
– Знаю. Какие-то сведения об убийстве Ампилоговых. Ну и что?
– А то, что сведениями об убийстве просто так не интересуются. Тем более, что ради этих сведений проводится вполне определенная работа.
–
– Совершенно определенная. Сначала они устанавливают наличие дневника, потом ищут способ, как его достать. Перебирают варианты, следят за домом, устраивают обыск, о котором говорила Виктория Алексеевна… Ничего не найдя, решают достать дневник через тебя. Думаю, они раздобыли какую-то информацию о тебе, которая дала им весомые аргументы для разговора. После этого они делают тебе предложение, которое ты, судя по всему, не можешь не принять. Неужели ты думаешь, что все это просто из любопытства к ничего не значащим запискам твоего отца?
– А что там может быть такого? Какие такие секретные сведения?
– насмешливо поинтересовался Артем.
– Я не знаю, - спокойно сказал Ледников.
– И ты тоже. Может быть, там ничего и нет интересного для них. Но тогда им важно установить точно - ничего нет. Это тоже бывает очень важно.
Артем молчал, но Ледников был уверен, что сейчас он все расскажет. Расскажет потому, что появилась возможность свалить всю ответственность на другого человека, а такие возможности он никогда в жизни не упускал.
– Ну, не знаю, по-моему, ты все дико преувеличиваешь, - пробормотал Артем.
– Придумал прямо детектив какой-то! Ну, мне действительно позвонил какой-то человек, представился Иваном Алексеевичем, сказал, что он в курсе моих проблем с банком и может помочь их урегулировать…
– И ты, как бобик, побежал рыться в бумагах отца?
– хмыкнул Ледников.
– А что мне еще оставалось делать?
– сразу окрысился Артем.
– Действительно, - не выдержала Гланька.
– Что еще можно сделать?
– А что у тебя за проблемы с банком?
– поинтересовался Ледников.
– На сколько они тянут?
Артем посопел и нехотя сказал:
– Тысяч на пятьдесят… евро… Там, понимаешь, такая история вышла… Банк этот - один из наших соучредителей. Хозяева банка пробили в мэрии один проект, который будет осуществляться на бюджетные средства. Деньги пустили через нашу контору. И я часть из них отправил на погашение долгов.
– Долгов конторы или своих собственных?
– уточнил Ледников, сразу понявший суть операции.
– И тех, и других. В общем, деньги ушли. А потом мне из банка сообщают, что пятьдесят штук я должен пропустить через какую-то фирму, потому что это заранее обговоренный откат человеку в мэрии, который завизировал проект. Я так понимаю, это фирмочка его жены или любовницы. Откуда я знал про откат? Они же, суки, меня не посвящали!
О господи, сколько лет прошло, а у него в сознании так ничего и не сдвинулось с места! Всегда, в любой ситуации моментально находит себе оправдание. У него алиби на всю жизнь. Человек, который никогда ни в чем не виноват, причем свято в это верит.