Ярмарка безумия
Шрифт:
– Он сказал, что заберет ее отсюда! Увезет за границу!.. Я стал объяснять ему, что это стоит сумасшедших денег, но он ничего не хотел слушать. И я не смогу ему помешать! Хотя готов сам оплачивать ее пребывание здесь. Но он не хочет ничего слушать. И я ничего не смогу сделать, если он заберет ее!
Цапцын, судя по всему, действительно был в отчаянии. Но утешить его было нечем. Ледников мог только оставить ему свою старую, времен работы в прокуратуре, визитку, чтобы звонил, если потребуется помощь.
Глава 15
Мера пресечения
– Аллах акбар!
Сережа Прядко смотрел на Ледникова ясными и внимательными, как у первоклассника на уроке, глазами.
– Господи, помилуй!
Ледников, проведший всю ночь за компьютером, потому как нужно было срочно закончить давно обещанный отцу текст, смотрел на Сережу, ничего не понимая.
– Так-так, - благодушно сказал Сережа, - налицо признаки бессонной ночи. И чем же мы по ночам занимаемся?
15
В уголовном процессе способ пресечения попыток обвиняемого уклониться от явки в следственные органы и в суд, помешать установлению истины или продолжить преступную деятельность.
– Книжки читаем, - буркнул Ледников, которому надоело стоять в дверях в халате и босиком.
– Давай проходи.
Он уже понял, что ничего хорошего ждать от нежданного визита Сережи не приходится. Что-то случилось! Что-то случилось… Просто так Сережа не приперся бы поутру. Что-то он хочет сообщить или, наоборот, выяснить.
Они прошли на кухню. Сережа уселся на угловом диванчике, устроился поудобнее, ободряюще улыбнулся: мол, держись, старичок!
Неужели что-то с Гланькой? Но он же разговаривал с ней около часа ночи, она была в гостинице. Сегодня она прилетает из Питера, и мужики обещали посадить ее в самолет и вообще все время быть рядом! Но до самолета еще несколько часов, Гланька еще в Питере, и Сережа вряд ли что мог знать, даже если бы с ней что-то случилось… А если не она, то… Артем? Андрей?
– Валя, не ломай себе голову, - засмеялся Сережа.
– Я прямо вижу, как у тебя шарики с роликами в башке закрутились так, что аж свистят! Ничего с твоими друзьями Востросаблиными не случилось. Никто их пока не трогал. Я по твою душу…
– Тоже интересно!
Ледников налил себе в стакан холодного кипятка. А Сережа достал из кармана и положил на стол визитную карточку.
– Твоя?
Ледников посмотрел на карточку. Действительно его, времен работы в прокуратуре. Он пожал плечами.
– Моя. И что с того?
Потом не удержался и пошутил:
– Нашел на месте преступления?
– Неинтересно с тобой, Валек, - разочарованно сказал Сережа.
– Все-то ты заранее знаешь, все-то у тебя предусмотрено.
Ничего себе предусмотрено! Чего предусмотрено?
– Сережа, ты можешь объяснить по-человечески! Или ты с женой тоже как опер уже разговариваешь? Норовишь из нее все выудить, но при этом сам ни о чем не сказать? Уже по-другому не можешь?
Сережа задумчиво покрутил головой.
– Ну, с женой! С женой поговоришь! Если я как опер с ней разговариваю, то она со мной - как следователь по особо важным делам! Причем Генеральной прокуратуры.
И он засмеялся, довольный своей шуткой.
Ледников понимал, что надо дать Сереже отыграть ситуацию. Потому что у того была метода - поначалу слегка оглушить собеседника, заморочить ему голову и посмотреть, как тот себя поведет. Все по науке, как в учебниках по юридической психологии. Если обвиняемому неизвестно, какими доказательствами располагает следователь, какая мера пресечения может быть избрана, он впадает в состояние тревоги, невозможности правильного предвидения сложившейся ситуации и управления ею… Такое психологическое состояние следователь должен уметь создать и использовать.
Но Сережа действовал так не потому, что был когда-то отличником, а потому, что сам додумался до всех следовательских хитростей и заморочек, допер своим умом. А скорее всего и не умом даже, а собачьим нюхом, инстинктом. Просто он чувствовал - надо так, а не так. И почти не ошибался. Только если уж попадался субъект с совсем уж навороченной психикой.
Когда Сережа наигрался в загадочность, он коротко и ясно рассказал:
– Сегодня утром у своего дома был сбит машиной гражданин Цапцын Игорь Ефимович. Насмерть. Машина скрылась. Свидетелей пока разыскать не удалось. Так что понять - умышленный это наезд или случайность - пока невозможно. Место, правда, такое, что случайно наехать там сложно, но… Ты же знаешь, какие у нас люди встречаются за рулем. Купил права и разъезжает.
Ледников согласно кивнул. И подумал: бедный инопланетянин Цапцын, куда ж тебя занесло? Кто же придумал тебе такую жалкую и страшную судьбу?
– И еще. У жертвы обнаружена твоя визитная карточка. Ну, и я, само собой, подумал, может, ты что-то объяснишь. Это, кстати, - Сережа постучал по визитке пальцем, - не она.
– Не она?
– тупо спросил Ледников.
– В каком смысле?
– В таком!
– засмеялся Сережа.
– А ты думал, я положу в карман документ, найденный на месте преступления? Эту, - он еще постучал пальцем по визитке, - я вынул из своего бумажника, она там валяется уже несколько лет. От той, что найдена у погибшего гражданина Цапцына, она ничем не отличается… Ты ее когда ему вручил? Как и мне, много лет назад?
– Понятно, - пробормотал Ледников. У него перед глазами стоял этот самый Цапцын и умолял о помощи.
Сережа, судя по всему, уже утратил терпение, ему надоел разговор, полный намеков и умолчаний. Он решил сменить тактику допроса и полез напролом.
– Ну, конечно, ему все понятно! А мне вот ничего непонятно… Может, просветишь? Валя, кончай там про себя варианты считать! Я же вижу, ты в голове что-то крутишь.
Ледников, чего греха таить, далеко не всегда, даже во времена совместной работы, был откровенен с Сережей Прядко. Он сразу увидел, что Сережа со своей бульдожьей хваткой, прыскающей во все стороны энергией, смутными представлениями об этике и деликатности, врожденным желанием выкладывать перед начальством все козыри разом, чтобы покрасоваться и запомниться, в какой-то ненужный момент не побоится наломать дров. Пара зашибленных случайно, по ходу дела, посторонних голов для него не были проблемой. С человеком, первый раз оказавшимся в роли подозреваемого или обвиняемого, он вел себя так же, как с упертыми сволочами. Поэтому Ледников всегда соизмерял, что Сереже стоит говорить, а что не стоит. Сережа это прекрасно знал, но и знал также, что есть вещи, в которых Ледников всегда сильнее его, и потому если и обижался, то ненадолго. Потому что понимал: выгоды от сотрудничества ему все равно будет больше.
Теперь, после того что случилось с Цапцыным, стало ясно: Сережу надо подключать. Если это Негодин, то Сережа своей активностью может немного отвлечь его от Востросаблиных. Однако действовать ему придется с куда большей осторожностью.
И он рассказал ему про несчастного доктора Цапцына, когда-то безнадежно влюбленного в соседскую девочку, про Екатерину Юрьевну Дроздецкую-Аристархову, которой жизнь обещала столь много, но потом обрушила на ее голову все мыслимые несчастья, про высокомерного и хладнокровного выдумщика запутанных комбинаций, ключ к которым был у него одного, Станислава Рудольфовича Негодина, вдруг потерявшего голову от любви…