Ярослав Мудрый, князь Ростовский, Новгородский и Киевский
Шрифт:
Больше того, иконоборцы находят поддержку в провинциях, в Армении дольше других. В Болгарии они порождают движение богомилов. Здесь они учат, что насилие, неравенство и несправедливость от дьявола, тогда как добро, справедливость и равенство от Бога, из чего следует, что насилие, неравенство и несправедливость должны быть уничтожены. Они отвергают церковную иерархию, обряды и таинства и добиваются, как это было в Восточной Римской империи, раздела церковных имуществ. Князья их преследуют в мирное время, но не могут и не хотят искоренить их до конца, потому что именно богомилы служат им опорой в бесчисленных и кровопролитных войнах за независимость.
Власть неожиданным образом преображает Василия. Он становится религиозным фанатиком, как это подчас приключается с теми, кто бессмысленно
После этого нельзя не понять, что болгарские богомилы стоят ему поперек горла вдвойне, как болгары и как отрицатели икон, мощей и обрядов. В полном смысле этого слова он отправляется в крестовый поход, вдохновляемый Богоматерью, икону которой вешает себе на грудь перед боем. На этот раз икона не помогает ему. Василий терпит жестокое поражение и возвращается в Константинополь с жалкой кучкой деморализованных, ни на что не годных солдат.
Крестовый поход чуть не становится для него роковым. Варда Фока находит момент подходящим, укрепляет свою армию наемниками из грузин и, возможно, иконоборцев армян, облачается в пурпур, объявляет себя императором и намеревается силой воцарится в Константинополе.
Корона и сама жизнь Василия повисают на волоске. Император без войска, он вынужден унижаться во имя спасения. Он обращается к вождю тавроскифов, как здесь именуют восточных славян, обитающих где-то на севере, в лесах и болотах. Вождь тавроскифов изъявляет готовность направить на защиту жизни, короны и чести шесть тысяч варягов, нанятых им в Скандинавии, однако ставит условие, оскорбительное для не в меру просвещенного грека: Василий должен, в обмен на спасение, выдать за него сестру свою Анну. Василий проклинает всеми проклятиями надутого наглостью варвара, но не может не согласиться, получает отряд, сильный доблестью и привычкой к оружию, и выступает во главе его против мятежного самозванца.
Впрочем, на этот раз варягам не удается отличиться в бою. Не особенно рассчитывая на них, Василий накануне решающего сражения подкупает любимого слугу Варды Фоки. Утром удачливый полководец, выигравший десятки сражений, вместе с вином получает предательский яд. Отрава действует медленно. Фока успевает построить солдат, бросить их на врага, которому клялся в верности и который облагодетельствовал его, и сам мчится впереди всех, но вдруг на всем скаку падает из седла. Константин, брат Василия, добивает его. Армия самозванца в панике разбегается. Варягам, присланным с севера, только и остается преследовать потерявшего голову неприятеля и добивать безоружных.
Василий возвращается в Константинополь с должными, заслуженными подлостью почестями. Торжества и пиры гремят, но кончаются. Приходит время исполнять свое обещание. Но что стоит обещание, данное варвару? Оказывается, императору Восточной Римской империи, только что покончившим со своим противником черным убийством, обещание, данное варвару, стоит не больше прошлогоднего снега. Он ставит условие, которое считает неисполнимым: пусть вождь тавроскифов, а вместе с ним и все его дикари, поклоняющиеся своим деревянным кумирам, станут православными христианами, то есть просветятся истинной верой.
Тут источники и той и другой стороны напускают такого туману, что сквозь него трудно хоть что-нибудь зримое разглядеть.
3
Этот вождь тавроскифов Владимир, сын Святослава, попадает в ложное положение ещё до рождения. Как-то на досуге между походами Святослав соблазняет Малушу, дочь Малька из Любеча, ключницу Ольги и, не дожидаясь последствий, торопится в новый поход на болгар. Малуша остается беременной. Обнаружив грех, благочестивая Ольга приходит в праведный гнев и ссылает негодяйку в свою деревеньку Будутино. Там у опозоренной матери рождается сын. Славянка Малуша дает ему русское имя Владимир. Вдали от Киева он и воспитывается, вполне предоставленный собственному разумению и собственным силам, прекрасные условия для формирования ума и характера.
Естественное развитие мальчика внезапно прерывается унижением, которому его, как ни странно, наносит отец. Отправляясь в свой последний поход, Святослав передает власть своим сыновьям. Ярополк получает Киев и большую часть подвластных тогда Святославу земель. Олегу достается Овруч в древлянской земле. Владимиру не достается ничего и ничего не может достаться. Он сын холопки, рабыни, это лишает его права наследования, и он, уже чуткий, не может не понимать, что он в этой жизни – ничто.
Случай выручает его. Видимо, к этому времени Великий Новгород уже не подчиняется Киеву и не желает ему подчиняться. Тем не менее большому торговому городу необходим князь и дружина для защиты его интересов и торговых путей. Хитроумным новгородцам, уже тогда известным своей изворотливостью, приходит на ум замечательный трюк. Они спешно направляют к быстроногому Святославу свою депутацию. С достоинством поклонившись, представители Великого Новгорода просят киевского князя дать им одного из своих сыновей, в противном случае они станут искать себе князя у кого-нибудь из соседей. Ярополк и Олег отказываются от предложенной чести, может быть, потому, что уже те первые времена новгородцы успели прославиться своей неуживчивостью. Тогда Добрыня, который приходится братом Малуше, нашептывает новгородцам, чтобы просили Владимира, в таком случае сам он, Добрыня, прославленный воин, при малолетнем племяннике возглавит дружину. Новгородцы бьют челом ещё раз. Святослав соглашается, лишь бы поскорей развязаться с киевскими делами и возвратиться в Болгарию, где он вознамерился основать свое новое княжество.
Три года безмятежно правит он в Новгороде, не причиняя новгородцам, по совету Добрыни, особых хлопот, и, похоже, новгородцы если не уважают, то снисходительно терпят его. Ничего не меняется и после того, как Святослав погибает в бою с печенегами. Ярополк остается в Киеве, Олег в Овруче, Владимир в Новгороде. Держава, сшитая на живую нитку насилием, а не общими интересами, распадается.
В этом отчуждении проходит два года. Олег и Владимир вполне довольны своим независимым положением. Ярополк оказывается государем слабым и невоинственным. По всей видимости, ему безразлично быть князем великим или удельным. Это не безразлично Свенельду, долго бывшему правой рукой Святослава. Он продолжает жить той, уже утраченной славой и не может примириться с утратой великой державы. Возможно, к этому примешивается и личная месть, которую летописец считает первой причиной. Как бы там ни было, Свенельд увлекает Ярополка в завоевательный поход против его брата Олега. Олег терпит поражение в первом же столкновении, спасается бегством и случайно погибает в сумятице отступления.
Неизвестно, собирается ли Ярополк походом на Новгород. Тем не менее Владимир уверен, что его, сына рабыни, ждет та же участь. Не дожидаясь, как развернутся события, он укрывается в Швеции. Возможно, не склонный к кровопролитию Ярополк облегченно вздыхает, направляет в Великий Новгород своего посадника или наместника и продолжает управлять Киевом без особенных происшествий. Правда, более поздние летописцы доводят до сведения потомков, будто Ярополк наносит поражение печенегов и берет к себе на службу хана Ильдею и будто Киев посещают послы Восточной Римской империи, заключившие мир и обещавшие платить дань, как платили её Святославу и Игорю, чему можно поверить, если учесть, что Восточной Римской империи мир с тавроскифами необходим по зарез, однако гордые византийцы о таком посольстве молчат.
Владимир попадает в Швецию в критический и для него самого крайне важный момент. Во время своих кровавых походов наиболее честолюбивые конунги принимают христианство от католической церкви и, возвратившись домой, где убеждением, где обещанием привилегий, где грубым насилием насаждают новую веру среди своих подданных, закоренелых язычников. Их власть над теми, кто принял новую веру, становится неоспоримей и крепче, зато усердные поклонники своим деревянным богам наотрез отказываются им подчиняться. Непокорные, но разрозненные, они из чувства чести не поднимают руку на конунга и устремляются в новые набеги к берегам Нормандии или Англии, а немногие в поисках счастья уходят на Русь.