Ярость феникса
Шрифт:
– Не работает, - тихо сказал Пэнь. Он поднял голову. – Прости.
Ее руки дрожали на коленях.
– Что с ним будет?
Пэнь потер подбородок, его рука дрожала.
– Не знаю точно. Надеюсь, он сражается с духом Чжуна Йе. Думаю… он…
– Что? – ногти Аи Линг впились в ноги.
– Если он не сможет одолеть Чжуна Йе, он умрет.
– Нет! – Аи Линг вскочила на ноги, но Пэнь поймал ее за запястье.
– Или проснется одержимый Чжуном Йе.
Она опустилась на пол.
– Нет, -
– Да. И он все еще жив и борется. Но он смертный. А Чжун Йе…
– Больше мы ничего не можем сделать?
Молчания Пэня было достаточно.
– Я могу войти в дух Чэнь Юна. Сражусь с Чжуном Йе!
– Но так он и стал одержимым. Ты – проводник Чжуна Йе. Хочешь сделать все еще хуже?
Она заставила себя подняться.
– Нет, я помогу ему. Я уже так делала.
– Не надо, - он схватил ее за плечо. – Это слишком опасно.
Аи Линг отпустила дух к Чэнь Юну. Она сразу ощутила его душу. Она была разбита, но все еще ярко сияла. Она обернула его своим духом, притянулась к нему, как к солнцу. Притяжение усилилось, забирая ее. Она бы закричала, если бы был голос. Она успела ощутить удар его сердца, силу своей любви к нему и рухнула в черную бездну.
Чжун Йе раскрыл глаза, жизнь наполняла его. Он слышал всхлипы, словно кому-то было сложно дышать. Старик, конечно, умер. Он забрал его душу. Его пронзил страх, он вскочил на ноги. В дверях стояла Серебряный Феникс, рука закрывала рот, другая сжимала пергамент. Она дрожала, в ее глазах плескался ужас. Он не успел заговорить, а она развернулась и убежала.
– Серебряный Феникс! Нет! – он перешагнул труп и побежал за ней. Она не могла сравниться с ним, и он схватил ее во дворе. Она извивалась, как кошка, ударяла его по лицу. В ушах его звенело.
– Пусти меня! – верещала она.
Он не мог. Он попытался обнять ее. Она била его по груди кулаками.
– Как ты мог, Чжун? Что ты наделал?
– Ничего, любимая. Ничего, - шептал он в ее шею. Она с силой оттолкнула его и чуть не упала назад. Он схватил ее за запястье.
– Ты забрал его жизнь, - прошептала она. Ее лицо было опухшим, покрытым потом и слезами. Пряди черных волос прилипли к щекам. Она была такой юной. Он посмотрел в ее красивые глаза, его сердце разбилось.
– Он был преступником. Он все равно умер бы, - она молчала, он схватил ее и второй рукой. – Ты могла бы попробовать. Ради меня… и нас.
– Почему тебе не хватает того, что у нас уже есть? Всего, что мы уже получили? – слезы все еще текли по ее щекам.
Они бы никогда не сбежал из семьи фермером, если бы довольствовался малым. Никогда не попал бы во дворец, не встретил бы ее.
– Но мы можем получить куда больше, - сказал он.
Она смотрела на землю, и когда он поднял
– Нашей любви тебе не достаточно?
– Это все для меня, - он прижал ладонь к сердцу. Она была для него миром.
– Ты врал мне.
Он замешкался на миг.
– Как мне заставить тебя передумать?
– Никак, - она подняла пергамент, что обронила, меню для их свадьбы.
– Я люблю тебя, - он раскинул руки, желая обнять ее. – Я не хочу тебя терять.
– Я тоже тебя люблю, - она коснулась его щеки. – И не потеряю тебя. Ты прекратишь работать с этим проклятым алхимиком. Это закончится, если я стану твоей женой.
Ее черные глаза пылали яростью, когда она взглянула на него. Словно они видели друг друга впервые.
Наступил день их свадьбы, все было готово. Чжун Йе и Серебряный Феникс провели предыдущий вечер по отдельности, и он уже скучал. Слуги помогали ему одеться, шнуруя его черную тунику жениха. Близились сумерки. Свадебный паланкин скоро повезет Серебряную Феникс к свадебным покоям.
Он услышал, как пронзительно кричат его имя, топот шагов. Служанка ворвалась в его комнату без стука и бросилась к его ногам.
– Господин Чжун, это госпожа… Мы оставили ее ненадолго, она попросила уединения…
Ужас сковал его желудок.
– Что случилось? – он сдержал дрожь. – Серебряный Феникс больна?
Девочка прятала лицо в ладонях.
Чжун Йе сорвался с места.
Он забежал в покои Серебряной Феникс, ворвался в ее спальню. Она лежала на огромной свадебной постели, руки обхватили живот.
Алая повязка на грудь оборачивала ее шею, словно шарф.
Две служанки склонились над ней, рыдая.
– Что случилось? – он оттолкнул их. – Она в обмороке?
– О-она п-повесилась. И о-она м-мертва.
Чжун Йе в ярости повернулся в девочке, что продолжала заикаться. Он не понимал ее слова. Не мог принять.
– Вызовите королевского лекаря! – взревел он. – Прочь!
Они выбежали из комнаты.
– Серебряный Феникс? – он коснулся ее лба. Она была теплой, словно спала. Словно просто устала.
Он взял ее за руку, ладонь была тяжелой. Она повесилась. Он подавил всхлип, разорвал ее одеяние и прижал ладонь к сердцу.
Ничего.
Он поцеловал ее губы. Холодные. Прислушался к дыханию.
Тишина.
– Нет, - он гладил ее руки. – Нет, - ее щеки. – Нет. Нет-нет-нет-нет, - Чжун Йе откинул голову и взвыл от ярости и боли. От неверия. Он прижал ее к себе, ее голова оказалась на его плече, как и было всегда. Она пахла жасмином.
Он качал ее, гладил волосы, что падали на ее нежные плечи, плакал, пока ее волосы не промокли от его слез.
Когда пришел лекарь, он битый час просил Чжуна Йе отпустить ее.