Ярость и пули
Шрифт:
Жар распространяется по моей шее.
— Да… нет… я имею в виду, технически мы не встречаемся, но…
— Тогда никаких проблем, — говорит он, оглядываясь на Тэда.
— Тут есть небольшая проблема, — возражает Тэд, положив свои мощные руки на колени, облаченные в черные брюки-карго. — То, что ты творишь — непочтительно, и, если не прекратишь, то будет большая проблема — особенно твоему физическому состоянию.
Я откидываюсь на траву, опираясь на локти, вытягивая ноги и скрещивая лодыжки.
— Почему ты так боишься? — спрашивает Хасс, выдергивая травинку из земли. Не глядя на нее, он сворачивает ее пальцами,
— Джай крепкий засранец. Я наблюдал, как он расправляется с людьми... поверь мне, ты не захочешь быть на той стороне.
Хасс бросает травинку в Тэда, та попадает по щеке и падает на землю. Хасс может говорить все, что захочет. Я знаю, что он просто прикалывается. Такие парни, как он, любят раздражать и подливать масла в огонь. Это волнение от игры с другими заставляет их чувствовать себя удовлетворенными. Даже если говорит серьезно, он должен знать, что зря тратит время. Я никогда в своей жизни не была так не заинтересована в сексе. Возможно, это из-за гигантской тату черепа на его голове… Или из-за того, что я слишком увлечена кое-кем другим. Какой бы ни была причина, Хасс и я никогда не будем вместе.
— Джай сожрет тебя живьем, и ты знаешь это, — смеюсь я, а Хасс открывает рот, чтобы возразить мне. — Но, — говорю я, переключая свое внимание на Тэда, — ты не закончил свою историю.
Тэд оживляется, скептическая улыбка медленно расползается на его губах. Не знаю, почему он так упорно пересказывает свои секс-истории. Некоторые настолько неправдоподобны, что я сомневаюсь в том, что они вообще случались.
Тэд откашливается.
— Как я уже говорил, когда она испытывала оргазм, то теряла чертову связь с реальностью… Она не могла управлять своими конечностями, и это не сексуально, поверьте.
Хасс спрашивает первым:
— Как она кончала?
Безупречное, казалось бы, сосредоточенное на чем-то лицо Тэда застывает в шоке и ужасе, когда он вспоминает это событие. Его потрясающие золотистые глаза ярко сверкают в лучах солнца, делая угольно-черные крапинки в них заметными.
— Она начинала молотить меня кулаками по лицу, называя имена всех своих бывших в алфавитном порядке. Адам — удар. Брендан — удар. Эндрю — удар. — Тэд придвигается ближе, стремясь выложить остальное. — Только послушайте, она скакала на мне, действительно, жестко. Когда я уже собрался кончить, она спрыгнула с меня и ударила по гребаным яйцам.
Громкий смех вырывается у меня изо рта. Я обязана встретиться с этой девушкой. Должна знать ее в лицо — или по оргазму в данном случае.
Хасс морщит лицо, все его тело напрягается.
— Ну ты и трепло.
Тэд медленно придвигается ближе.
— Клянусь жизнью своей матушки, эта девчонка ударила меня по яйцам перед тем, как я чуть не кончил в нее.
Когда удостоверился, что история Тэда правда, Хасс ржет. Он так сильно гогочет, что аж перекатывается на спину, уставившись в небо. Мой собственный смех в груди порождает пузырьки искреннего счастья — счастья, которое приходит, когда ты шутишь с братьями и сестрами. Не думаю, что когда-либо смеялась так сильно. Сквозь наш смех я слышу, как по стене хлопает задняя дверь. Я не вижу, кто это, так как слезы от смеха затуманили мое зрение.
— Пришлось сделать рентген и удостовериться, что член не сломан. Мне даже запретили
Стянув рукав синей толстовки, я вытираю им глаза, смаргиваю слезы и вижу, как, засунув руки в карманы джинсов, приближается Джай. Он выглядит хорошо со всех сторон, особенно в черной футболке, которая обтягивает его грудь и руки. Прошлой ночью он был несчастным, а вернувшись в постель — раздраженным, но этим утром проснулся довольным. Они и Джоэлом даже непринужденно разговаривали за завтраком, не вызывая друг у друга гнева. Приятно видеть, как они ладят. Их лица жуть как похожи, когда они не скалят зубы друг на друга.
— Я захочу знать? — спрашивает Джай, темным взглядом осматривая нас.
Я качаю головой.
— Определенно нет.
— Что делает Джоэл? — спрашивает Тэд, поднимаясь на ноги.
— Чистит оружие и считает боеприпасы.
Я хмурюсь.
— Он собирается пройти через это?
Взгляд Джая встречаются с моим, и в моей груди трепещет сердце. Он кивает.
— Я не могу остановить его... так что, собираюсь ему помочь.
Приоткрыв губы, я прерывисто выдыхаю. Смешанные эмоции захлестывают меня: беспокойство, сожаление, тревога. Не готова я к этому. Я хочу остаться в этом пузыре навсегда — вдали от остального мира. Здесь я другой человек, и я счастлива. Наконец-то я счастлива.
— Я ничего не хочу приукрашивать для вас, парни... — Джай прочищает горло, переводя взгляд с Тэда на Хасса. — Есть огромный шанс, что мы сюда не вернемся. Горстка нас против их армии? Очевидно, что шансы не в нашу пользу.
Хасс и Тэд обмениваются взглядами, а Джай делает короткую паузу.
— Поэтому, парни, я даю вам шанс слиться. Вы можете уйти прямо сейчас без лишних вопросов. Никакого осуждения.
Тэд издает смешок, похожий на нервный, когда понимает, что Джай не шутит.
— О, — протяжный смешок вырывается из груди Тэда. — Ты серьезно?
Джай кивает.
— Серьезно.
— Это, блядь, просто невероятно. — Тэд проводит тяжелой ладонью по лицу. — Ты знаешь, чем я занимаюсь в участке? Каждое утро просыпаюсь, надеваю форму, пристегиваю пистолет и везу свой зад на работу. Знаешь, что они заставляют меня делать, когда я туда прихожу?
Джай качает головой.
— Регулировать движение. Ты можешь поверить в это дерьмо? Я стал копом для того, чтобы защищать невинных и ловить плохих парней. Ради этого я и родился. Вместо этого я нянчусь с дорожными рабочими и иногда регулирую движение. Это не приносит удовлетворения. Не, я на это не подписывался. Поэтому скажу тебе, что собираюсь сделать. В этот раз я собираюсь защищать невиновных, и поймать плохого парня. Затем я вернусь к регулировке движения.
На лице Джая мелькает разочарование, но он быстро берет себя в руки, переводя взгляд на Хасса. По его лицу могу сказать, что Джай думает, будто Хасс определенно откажется, но я считаю, что Хасс просто наслаждается вызовом.
— Когда мы выступаем? — спрашивает он, отщипывая тонкие желтые лепестки уже с другого цветка гелениума.
— От тебя не будет никакой пользы, Хасс, — указываю я. — Этим утром ты даже не мог надеть рубашку без моей помощи.
Он вздергивает бровь идеальной формы, выражение его лица хитрое и самодовольное.