Яртур
Шрифт:
– Вот ты и пришел, – произнес Вий почти злорадно. – Пришел тот, кого мы ждали. Радуйтесь, бесы.
Веки Вия закрылись, а тяжелая голова вновь склонилась к земле. Яртур отпустил посох и оглянулся. Горыня беззвучно шевелил губами, или славил кого-то, или проклинал. А на лице Шемякича был написан ужас. Яртур тряхнул головой, отгоняя наваждение, и отступил на несколько шагов назад.
– А где же обещанное? – спросил он Вия.
– Ты получил его, – сказал бог смерти. – Смотри, не расплескай.
Глава 7
Око Аримана
Волох почувствовал неладное сразу же, как только за ним захлопнулись ворота замка Асгард. Мелькнула даже паническая мысль, что, приехав сюда, он совершил самую большую ошибку в своей жизни. Однако князь Себерии быстро взял себя в руки и с обворожительной улыбкой на устах пошел навстречу князю Родегасту, спускающемуся с крыльца, чтобы приветствовать гостя.
– Мятеж? – спросил хозяин, и глаза его при этом холодно блеснули.
– К сожалению, да, – сокрушенно покачал головой Волох. – Причем изменили не только твои бояре, но и мои. А ведь я доверял этим людям, как самому себе. Мне с трудом удалось вывести из города тысячу самых преданных мне беров.
– Кто стоит во главе мятежников?
– Скорее всего, боярин Бутуй.
– Этого следовало ожидать, – небрежно бросил Родегаст. – Так ты считаешь, что Расена для нас потеряна?
– Нет смысла спасать то, что давно сгнило, – махнул рукой Волох. – Сейчас самое важное – удержать Асгард. Без него победа Яртура никогда не будет полной.
– Ничего, – процедил сквозь зубы Родегаст. – Он поможет нам.
– Кто он? – не понял Волох.
– Со временем ты узнаешь все, князь, – сказал Родегаст. – А пока располагайся. Мой замок – твой замок.
Князя Волоха разместили в покоях, где прежде содержалась княгиня Лада. То ли это была просто случайность, то ли Родегаст таким образом пытался намекнуть гостю на возможное изменение статуса. Но если верно последнее, то князь Себерии тонкой иронии князя Асии не оценил и затаил на него обиду. Впрочем, внешне он эту обиду проявлять не стал, однако сделал все, от него зависящее, чтобы сто беров его личной охраны разместились в соседних помещениях. Надо отдать должное Родегасту, он не стал стеснять Волоха запретами, хотя и заметил вскользь, что здесь, в Срединной башне замка Асгард, гость может чувствовать себя в полной безопасности.
– Увы, князь, – вздохнул Волох. – В безопасности я почувствую себя только тогда, когда нам удастся свернуть шею мальчишке Яртуру. Представь себе, он вообразил, что это я убил его мать, княгиню Ладу, и публично грозил мне смертью.
– Сочувствую, – равнодушно кивнул Родегаст. – Но меня сейчас больше беспокоит судьба княгини Лели.
– О Леле ты можешь не волноваться, князь, – успокоил его Волох. – Я не рискнул везти беременную женщину в Асгард и отправил ее в один из твоих замков на границе со Сколотией. В случае опасности моя мать, княгиня Турица, переправит ее в Преслав, к князю Авсеню.
– Ты поступил мудро, – одобрил действия гостя хозяин. – Леля и плод, зреющий в ней, сейчас для меня важнее, чем Расена и вся Асия.
– Я понимаю тебя, князь Родегаст, но и ты меня пойми. Я изгой, потерявший все, чем владел. И виной всему мальчишка, которого я породил по наущению кудесника Баяна и ведуна Ерменя. Последний уже предал меня в минуту опасности. Кроме тебя, Родегаст, у меня нет союзников. И я должен быть уверен, что ты не отвернешься от меня, когда рати Яртура подойдут к Асгарду. Ибо первое, что потребует от тебя этот дрянной мальчишка, будет моя голова, сидящая на плечах или отделенная от тела.
Разговор свой князья вели за огромным столом, способным вместить по меньшей мере три сотни пирующих. Ныне здесь сидели только два человека, загнанных в угол судьбой и обстоятельствами. Князю Волоху было слегка не по себе в этом огромном зале, зато Родегаст словно бы не замечал пустоту, образовавшуюся вокруг него. Конечно, в Асгарде хватало витязей, готовых отдать жизнь за князя, но из бояр, окружавших Родегаста, не осталось практически никого. Все они перебрались в Расену, ждать милости от кагана Яртура.
– Асгард я не сдам и тебя не выдам, даже если мне самому будет грозить смерть, князь Волох, – твердо произнес Родегаст.
– В тебе я не сомневаюсь, князь, иначе не приехал бы в этот замок, – кивнул Волох, – иное дело – твои люди. Ты уверен, Родегаст, что в Асгарде нет предателей? Что никто не откроет ворота Яртуру, когда мы будем биться на стенах? Прости, что я спрашиваю об этом, но я уже однажды доверился твоим ближникам в Расене, и это едва не стоило мне головы. Ведь изменил не только Бутуй, его поддержали Влад с Синегубом и многие другие асские бояре. А во главе мятежников встал твой младший брат Ратмир. Я собственными глазами видел, как он размахивал мечом, посылая своих мечников на моих беров.
– Положим, изменили не все, – криво усмехнулся Родегаст. – В Расене у меня есть осведомители. А что до Ратмира, то мой брат глупец, и хитрые бояре всегда будут вертеть им к своей пользе. Впрочем, измена княжича Ратмира и бояр сейчас меня волнует меньше всего.
– А меня это волнует, Родегаст. Я хочу знать, почему они изменили. Твой осведомитель ничего об этом не говорил?
Впервые за время разговора на лицо владыки Асгарда набежала тень, а в его глазах, пристально вглядывающихся в лицо Волоха, мелькнуло подозрение:
– Ты, кажется, на что-то намекаешь, князь?
– Я не намекаю, Родегаст, я спрашиваю – неужели в словах кудесника Баяна есть хоть капля правды?
– Ах, вот ты о чем! – усмехнулся владыка Асгарда.
– Я ему не поверил, – покачал головой Волох, – хотя он клялся именем Даджбога. Ибо для рахмана клятва – это пустой звук. Но, к сожалению, ему поверили другие. Я имею в виду твоих и своих бояр. Ермень буквально побелел, услышав о Прозрении. Он обезумел от страха настолько, что забыл о долге. Успокой хотя бы меня, князь Родегаст, скажи, что это неправда.