Ящик водки. Том 1
Шрифт:
Покорение Дикого Запада воспитало в людях такие базовые ценности, которые позволяют и сейчас, больше чем через сто лет после его окончания, поддерживать в американском обществе необходимый динамизм, способность хладнокровно встречать вызовы времени. «Великая американская мечта», одинокий ковбой, бесконечные голливудские истории индивидуального успеха — вот образцы, столь близкие сердцу простодушного простого американца.
Надейся только на себя. Во всех твоих несчастьях виноват только ты сам. Если ты много работаешь — тебе должно повезти. Никогда не унывай и не опускай рук. Обстоятельства никогда не бывают выше нас. Твое счастье — в твоих руках. Эти простые принципы настолько очевидны для
4
Как это контрастирует с нашим: «среда заела…», «плетью обуха не перешибешь…», «от работы кони дохнут», «дураков работа любит…», «а что я могу сделать…».
Безусловно, в отечественной истории также есть аналогичные примеры. Это прежде всего казачество. Принципы казачьей вольницы, выработанные веками на первоначальной основе братства степных маргиналов, создали потрясающий субэтнос, способный адаптироваться в любой обстановке, воспринимающий жизнь позитивно, осознающий, что жизненные трудности — это нормально. Конечно, русские в целом, как нация, чрезвычайно адаптивны. Но в этой адаптивности всегда был и есть сильный элемент обреченности, «подставленности» ударам судьбы. И, пожалуй, только у казачества суровая среда была не поводом для рефлексии, а объектом преобразования.
Этот субэтнос, никогда не знавший рабства, сообщество вооруженных хлебопашцев, впитал в себя все лучшее, что выработали скифы, сарматы, половцы, татары и русские за тысячелетия проживания в Великой Степи.
Сейчас этот образ жизни в значительной степени разрушен, и задачей этой статьи не является анализ причин и последствий этого разрушения. Однако сам факт «расказачивания» (именно так это называлось в большевистских декретах) является еще одним чудовищным преступлением большевиков перед человечеством и русским народом в частности. Кстати, характерно, что для уничтожения казачества большевики активно использовали чеченцев. Какая неожиданность, не правда ли? Кто бы мог подумать. Надо ли здесь говорить, с каким удовольствием те это делали?
Другим примером позитивной экспансии являются православные монастыри. Монастырская культура всегда сочетала в себе как духовное, так и экономическое начало. Вокруг монастырей складывалось специфическое пространство, жизнь в котором протекала всегда более интенсивно, чем за его пределами. И ананасы, и дыни на Соловках — это ведь не вымысел. Я сам лично видел изощренную систему ирригации (к сожалению, разрушенную) на Валааме. В каждом губернском городе было несколько монастырей. Они и по сей день стоят полуразрушенные, как древние обломки ушедшей под воду Атлантиды.
РПЦ, имеющая значительные финансовые источники в результате предоставленных ей льгот по импорту сигарет и алкоголя (?!), тем не менее инвестирует их так, что развитие монастырей остается как-то на обочине.
Третий пример — это так называемые «немецкие колонисты», приглашенные Екатериной Великой для освоения новых, отвоеванных у турок земель в южной России. Эти колонисты не были вполне немецкими. Это были немцы, австрийцы, чехи, голландцы, французы. Это были малоземельные или безземельные крестьяне, городская беднота, сектанты, которые поехали в Россию в поисках новой жизни примерно по тем же причинам, по которым в это же время начал нарастать поток переселенцев из Европы в Северную Америку.
Они очень быстро освоили земли, которые до этого никогда не знали плуга, завезли в Россию новые сельскохозяйственные культуры, свои методы ведения хозяйства. Это был экономический эксперимент, который завершился
Что стало с этими колонистами после сталинского «окончательного решения», я думаю, никому рассказывать не надо.
Или, например, тот масштабный процесс выделения на отруба и переселения в Сибирь, который начался в результате столыпинской аграрной реформы и разрушения крестьянской общины. Миллионы людей потянулись из центральной России в Сибирь и Казахстан, обустраивались там и буквально через несколько лет дали столько товарного хлеба, что цены на него резко упали. На долгие десятилетия точкой сравнения уровня экономического развития стал 1913 год. Ленин в то время говорил, что если столыпинская реформа будет закончена, то социальная революция в России будет не нужна — крестьянский вопрос будет решен путем реформ.
Однако Столыпина убили и реформу прекратили.
Все это, безусловно, является замечательными эпизодами российской истории. Той настоящей истории, которая не является историей войн и битв, а является историей человеческого труда и созидания. Неудивительно, что империя последовательно уничтожала эти проявления созидательной экспансии, индивидуальной ответственности и предприимчивости.
Что отличало всех тех людей, которые бежали от нищеты и произвола на юг в татарскую степь, в казаки-разбойники в XIV—XVII веках? Что заставляло идти людей в монастыри, в жесткую, аскетичную жизнь на протяжении всей истории России? Что двигало людьми из Австрии и лоскутной Германии идти в неизвестность, в дикую Московию в XVIII—XIX веках? Почему, бросив пусть и убогий, но достаточно стабильный общинный быт, люди шли на хутора и в далекую, непредсказуемую Сибирь в начале XX века?
Ответ на все эти вопросы прост — этим людям нечего было терять. Для этих людей неизвестность была лучше, чем их текущая жизнь. Эти люди верили в себя, в свои силы, в свои способности. Эти люди знали: они не пропадут, если им не будут мешать. Если их не будут грабить. Если им дадут жизнь и свободу. Если у них будет земля. Если их существование не будет ограничено абсурдными условностями. Если от них не потребуют жертв, за исключением тех, которые они сами готовы принести ради собственного благополучия и благополучия своих детей [5] .
5
Разве перечисленные «если» не есть лозунги природного либерализма? Что еще необходимо для доказательства «невыдуманности» либеральной идеологии?
Есть ли сегодня, в текущей российской действительности такие группы людей, и где их искать?
Думаю, что есть.
Это прежде всего беженцы и вынужденные переселенцы. Из «горячих точек» и стран СНГ. Та политика, которая сейчас проводится в отношении их, является воплощением абсурда и чиновничьей тупости. Сотни тысяч людей посажены на полуголодное бюджетное содержание, а им надо лишь только дать возможность трудиться. Чтобы прямо смотреть в глаза своим детям. Чтобы чувствовать себя полноценными людьми, а не нахлебниками.
Семиреченские казаки хотят переселиться из-под Алма-Аты. Почему им не помогают? Почему не дадут земли?
Огромные лагеря беженцев в Ингушетии. Это же потенциальные рассадники нищеты и ненависти. Необходимо дать этим людям шанс. Дайте людям шанс состояться.
Если этим людям не дать шанса самореализоваться, то они повторят историю лагерей палестинских беженцев, которых безысходность толкала в армию Арафата. В случае с Израилем это еще можно объяснить отсутствием земли. Но как это объяснить в России? Земли навалом. Она зачастую пустует. Почему ее не отдать им?