Ясень
Шрифт:
Гротан резко наклонился вперед:
— Так чего ж хоря отпускаешь?! Он в своем Сарте раны залижет — и опять твоих несушек драть. И если б только несушек.
Жаха немилосердно вцепился в волосы, губы его беззвучно шевелились, но оправдание подобралось не сразу. Да еще отвлекали скрип тетив да перестук деревянных мечей за деревьями. И заинтересованные лица немногих слушателей: они-то молчали, но ухмылки на рожах — не глядел бы.
— Так то… — Шершень поощряюще улыбался, и угольщик выдавил: — Так то хорь,
— Во, дурак — человек, — не вынеся, вмешался Велем. — С него шкуру драли — он терпит. Богов его в болото спускали — терпит. Дом спалили, жену снасильничали…
Угольщик набычился, глаза сверкнули злобой.
— Ты головой не мотай, — лениво потянулся Гротан. — Парень дело говорит. Допрежь, чем кулаками махать, примерься: в кого. Да и трус ты.
— Я-а?
— Избавительницу нам боги послали, а ты ее бросаешь. Тогда кто ты? Трус и есть.
Жаха заткнулся надолго.
Гротан не торопил. Керин знала, о чем охотник думает сейчас.
В общем, она думала то же самое: таких, как этот угольщик, в войске немного, да ложка дегтю бочку меда портит. Гнать бы в три шеи, но за ними потянутся домой другие. У каждого, почитай, под кустом детишки плачут и хлеб не скошенный. И поди объясни, что хоря надо добить в норе. Иначе все обман, пустое.
Иначе снова Незримые.
Золотоглазая встала. От резкого движения закружилась голова. Она откинула полог и зажмурилась. Велем и Гротан поддержали с двух сторон.
— Трусы дерутся лучше, чем храбрецы, — сказала Керин.
Жаха отвесил рот. Смешно дернулась борода-метелка.
— А почему? — ошеломленно спросил Шершень.
— Ну, во-первых, они очертя голову не кинутся в бой, а сначала подумают. А во-вторых, они стыдятся своей трусости. И потому будут держаться там, где другие давно бы побежали.
Шершень нацелил в Жаху прищуренный взгляд:
— Понял, борода?
— Я сяду, — Керин с облегчением опустилась на подстеленную Велемом попону. — Думаете, мне не страшно? Вот только… Волхвы из Казанного Святилища говорят, что на землях Незримых год от года рождается все меньше детей. Если мы сейчас, ничего не довершив, повернем по домам, что завтра будет?
— Ясно, что будет, — не утерпел Шершень, — Мелден вылезет из норы и переловит нас, как зайцев, по одиночке. С собаками — как меня гнали. И никаких тебе детей…
— А что, — совсем тихо продолжила Золотоглазая, — будет послезавтра? Это сегодня у нас есть хоть малая, да помощь от Ясеня. Это сегодня мы все заодно.
Она с силой провела руками по лицу, в упор взглянула на угольщика:
— Хочешь домой — ступай. Но — что до меня, то я пойду за Незримыми до озера Сумрак. Если надо, и одна пойду.
— Одна не пойдешь, — упер кулачищи в бока Велем. — Легенда легендой, конечно. И, может, мужества по
Раздались короткие смешки. Жаха, и тот не выдержал, ухмыльнулся.
— А еще самое время, — снова встрял Шершень, — всяким прихвостням да владетелям на кой чего наступить. Чтоб на будущее…
Углежог опять подергал бороду и возразил, уже сдавшись:
— Дык… На что его брать? Огнем сподручней закидать издаля, кто будет выскакивать — тех сложим. А самим чего лезть в пекло?
Золотоглазая вздохнула и собралась ответить, но Гротан снова опередил и ее, и вскинувшегося, было, Велема:
— Оно бы и неплохо… да боюсь я, что в поле мы против кнехтов… солома против косы, — он покрутил головой. — Да и в подвалах Сарта пленные. Их что — тоже сожжем? То-то… А есть и еще одна закавыка. Вот, скажем, спалили мы Сарт, и не стало на наших землях рыцаря Мелдена. А вон там, — Гротан махнул рукой в сторону ручья, — только перейти Ставу, и вот он — замок рыцаря Горта. Слыхал про такого?
Жаха ошеломленно кивнул. О Горте никто пока не подумал. Гротан же забил последний гвоздь:
— Если мы Сарт спалим или как иначе в негодность приведем, рыцарь Горт тебя на радостях выше себя самого поставит: петельку прилаживать не снизойдет, а вот чурбак самолично из-под ног выбьет.
Жаха тяжело выдохнул и вытер рукавом лоб. Припекало. Прямо над его головой прогудел шершень и деловито полез по стволу дуба. Велем проводил его глазами… посмотрел на Гротана… и вдруг ухмыльнулся от уха до уха:
— Так что же, Мелдена на развод оставить, чтобы Горт не влез?
— А я разве такое говорю? Сарт нам для защиты нужен. А хозяин его… — Гротан недобро прищурился и сплюнул. — Знать бы, что он сейчас делает…
Керин облизнула губы:
— Хочешь, скажу?
Глава 11
Мелден спускался в подвалы замка, к его корням — к коридорам, бог весть когда выдолбленным в земле старательными и покорными строителями. Черный, как смола, гнев, покрывал его с головой, мешая думать и дышать.
Мало того, что Мелден, сколько себя помнил, вертелся между рельмом Горта и Ясенем, как собака над ежом, а когда Мелден стал служить Незримым, то зачах путь по Ставе (а с ним пропали и пошлины!). Мало того, что годы раз за разом неурожайные, да Става норовит смыть каждую весну все больший кусок берега, а рудники под Фернахом истощаются на глазах (а новых жил все нет!).
Так вот теперь еще и бунт.
Покрутился бы Горт, несытый сосед — "Бедняга Мелден!", — поглядели бы, как он себя пожалеет, когда прижмет…