Явление Люцифуга
Шрифт:
– К самому герцогу? – удивленно воскликнула Эльза.
– Конечно! – самодовольно шепнул ей Боня, а потом, поднявшись, напыщенно произнес: – Мы будем счастливы пообщаться с его высочеством и готовы забыть об этом прискорбном случае.
– Тогда попрошу вас следовать за мной! – Человек в черном сделал приглашающий жест. Все происходило безукоризненно вежливо, но мне почему-то казалось, что, если бы моя парочка попробовала отказаться от этой чести, разговор был бы совсем иным.
Боню с Эльзой усадили в экипаж, щеголь уселся напротив, и карета плавно покатила вперед, оставив на крыльце кланяющегося старосту. Мне, разумеется, места внутри не нашлось, так что пришлось вскочить на запятки,
– Я же говорил, что невинно пострадавшие от ордена и светских властей графства должны пользоваться здесь заслуженным почетом! – разглагольствовал он. – Особенно если это особы духовного звания!
– Посмотрим! – сквозь зубы бросила Эльза, которая не собиралась ни соглашаться, ни возражать, пока дело не прояснится окончательно.
– Мы наслышаны о ваших злоключениях, – небрежно заметил щеголь, глядя в окно. Несмотря на свободную позу и беспечный вид, его рука лежала на рукояти сабли.
– О них должно быть известно всему миру, к великому позору ордена и властей графства! – согласился Боня.
Карета катила быстро и, насколько это возможно при таком состоянии дорог, плавно, так что мои утомленные путники вскоре задремали. Их провожатый же не расслаблялся ни на секунду. Как и я в своей неудобной позе. И за что мне такое: есть под столом, ездить на запятках… За неделю такой жизни всякое самоуважение потеряешь!
Столица герцогства Дондурдурского производила безрадостное впечатление. Жители выглядели какими-то зашуганными. Они жались к серым, унылым домам, не забывая кланяться проезжавшим экипажам. Ох, не то герцогство мы выбрали! Впрочем, в нашем положении и выбирать-то не приходилось! Эльза окончательно погрустнела, и только Боня в ожидании аудиенции выглядел оживленным. Наверное, после монастырской жизни и такой город покажется достаточно живым и веселым.
Дворец герцога больше напоминал крепость. Высоченные стены с башенками, на которых расставлены часовые с арбалетами. Окованные железом ворота. Подъемный мост через ров с какой-то вонючей жижей, которую даже трудно назвать водой. При въезде на замковую территорию стража долго проверяла какие-то документы у нашего провожатого, хотя тот, очевидно, был здесь своим человеком. А на моих подопечных посмотрели так, словно это известные разбойники и душегубы, доставленные сюда для казни.
– Зря мы не сбежали! – пробормотала девушка, улучив момент, когда человек в черном был занят переговорами со стражей и не мог нас слышать.
– Да уж! Отсюда будет бежать трудновато! – поддержал я, прикидывая: такую стену со рвом мне и одному-то будет тяжеловато преодолеть, не говоря о живом грузе. К тому же охрана с арбалетами наготове вряд ли будет зевать!
Боня в ответ только улыбнулся. Благостно и сочувственно. Как будто имел дело с несмышленышами. Он никак не мог понять, зачем может потребоваться бежать из такого замечательного места, где его так ждут. Мы медленно въехали во двор, и ворота за нами затворились с тяжелым стоном. Теперь путь назад уж точно был отрезан…
Двор замка был вымощен булыжником. Я не заметил здесь ни одной травинки, не говоря уже о деревьях. Очевидно, хозяин этих владений предпочитал всему прочему темные цвета и холодный камень. Впрочем, быть может, я зря его подозреваю?
Нас быстро провели по двору, со всеми предосторожностями пропустили во внутренние ворота и долго вели по каким-то мрачным коридорам, освещенным только чадящими факелами. За это время нам встретилось не меньше десятка патрулей и за нами закрылось несколько дверей. Да уж, отсюда даже невидимому ускользнуть трудновато! Даже Боня несколько умерил энтузиазм, а Эльза вообще зябко поеживалась. Я еле успевал проскакивать через кордоны и один раз, слегка замешкавшись, даже получил дверью по спине. Или чуть ниже.
Наконец мы вошли в тронный зал. Почему-то я раньше представлял себе, что такое место должно выглядеть несколько веселее. Это было высокое помещение с темными стенами, на которых красовались портреты герцогов Дондурдурских, а между ними горели факелы. Пол был покрыт ярко-красным ковром, вызывая какие-то кровавые ассоциации. В центре зала на небольшом постаменте стоял трон – кресло с высокой спинкой, на котором восседал сам герцог. Над троном был укреплен герб: черная змея на зеленом фоне, изготовившаяся к нападению. По бокам от трона стояли люди в черных одеяниях, одетые на манер нашего провожатого. Возле дверей и рядом с советниками возвышались неподвижные стражники. О том, что это не манекены, говорили только глаза, цепко оглядывающие вошедших. Его высочество, длинный и тощий мужчина лет сорока с тяжелым взглядом, был одет несколько наряднее приближенных, однако и здесь преобладали темные цвета. На пальцах у него сверкало несколько перстней, которые он время от времени задумчиво начинал теребить. По моим представлениям, он больше походил на главаря крупной преступной организации, чем на правителя государства. Впрочем, это дело вкуса.
– Нарушители границы доставлены! – четко отрапортовал наш провожатый и занял место среди коллег. Герцог едва заметно кивнул, продолжая изучать мою парочку.
– Ваше высочество! Перед вами смиренный инок и невинная девушка, ставшие жертвой злобного навета и дьявольской клеветы со стороны руководства ордена. – Боня торжественно выступил вперед и прижал руку к сердцу. Ни дать ни взять оратор на митинге. Про дьявола вообще молчу, устал его защищать. Если кто-то и стал здесь жертвой клеветы, то именно он. – С неимоверными трудностями мы сумели преодолеть все препятствия, чтобы смиренно просить вашей защиты.
– Значит, ты и есть тот самый чернокнижник, а она ведьма? – уточнил герцог, барабаня пальцами по подлокотнику трона.
– Я не ведьма! – обиделась Эльза, стараясь говорить как можно тверже. Но я видел, как от волнения она изо всех сил впилась ногтями в ладони.
– Мы невинные жертвы клеветы! – повторил Боня, недовольный тем, что его блестящая речь не произвела на правителя ни малейшего впечатления.
– Значит, ничего не можете! – махнул рукой герцог. – Бесполезны.
– Я ученый монах… – растерянно залепетал Боня, но его уже никто не слушал.
– Сколько за них даст орден? – поинтересовался герцог у советников.
– Не меньше тысячи золотых, – почтительно произнес один из них. – Ну и некоторые услуги в графстве, о которых ваше высочество прекрасно осведомлены.
– Осмелюсь доложить, что цену можно поднять, – подал голос другой советник, седовласый старик с хитрыми глазками. – Эти двое лично нанесли оскорбление одному из иерархов святейшей инквизиции, так что они не поскупятся. – Ничего себе разведка работает! Да они о делах в графстве осведомлены, должно быть, не хуже самого графа!