Яйцо глака. Антология
Шрифт:
— Вы в каком колледже учились? — спросил удивленный молодой человек, когда мистер Парди брел к началу дорожки.
— Он ходил в Гавайский университет, — ответила Зев.
— В каком году?
— Закончил в пятидесятом.
— Должно быть, в 1850, — заметил один из проигравших.
— Тогда вы должны знать Чарли О’ІПейто. Он был на вашем курсе.
— Да, добрый, старый Чарли, — рассмеялась Зев. — Конечно, мы его хорошо знаем.
— Нет, пожалуй, я ошибся, — сказал Гриффин. — Чарли учился в Орегонском
— Лучше берите свой шест, дружок, — толкнула удивленного Гриффина Зев. — Вас вызывают.
Всех, кроме Гриффина и Фредрика, вызвали на тринадцать футов. А потом планку подняли на восемнадцать футов восемь дюймов. Новый мировой рекорд.
Гриффин разбежался, прыгнул и чуть задел планку. Планка упала.
Огорченный молодой человек покачал головой, когда распорядитель спросил его, хочет ли он прыгнуть еще раз.
Теперь в начале дорожки стоял Фредрик. Руки его налились тяжестью от веса шеста. Фредрик разбегался в полной тишине. В тот момент, когда он воткнул шест в лунку, шест выпал из его дрожавших рук, но мистер Парди взвился на пять футов над планкой и спокойно упал в опилки.
Толпа просто озверела.
— Вы победили! — воскликнул распорядитель. — Новый мировой рекорд установил Фредрик Парди из Покипского атлетического клуба!
Прежде чем распорядитель кончил говорить, Зев успела схватить у главного судьи золотую медаль и потянула Фредрика прочь от поздравляющей их толпы.
— Леди и джентльмены, позвольте подтвердить! Поставлен мировой рекорд — 18 футов 8 дюймов без шеста! БЕЗ ШЕСТА? — И распорядитель свалился с трибуны в глубоком обмороке.
Палящее оранжевое солнце устало опускалось в воду после тяжелого жаркого рабочего дня, когда Зев и Фредрик прокрались в большой голубой автобус, готовый к отправлению в Нью-Йорк.
Между концом соревнований и посадкой в автобус они успели: 1) украсть пару чудесных старых комбинезонов и красную рубашку, 2) испугать корову так, что у той начались преждевременные роды, и 3) загнать за пять долларов золотую медаль в магазине «Армия и флот».
Их билеты до Нью-Йорка стоили 4.90, и сейчас они голодными глазами смотрели на женщину, сидящую через проход. Толстуха медленно поедала большой бутерброд, которого хватило бы на троих.
Целый час водитель, явно желавший выиграть время, так несся, что на крутых поворотах Зев и Фредрик стукались друг о друга до синяков.
— Почему ты не поступишь, как я? — спросил Фредрик, сидевший у окна. — Смотри, я ведь не сижу на кресле.
Зев увидела, что он висит в дюйме от сиденья.
— Если бы я разделся, то оказался бы под потолком.
— О’кей, — усмехнулась Зев. — Попробую.
— Ты слишком напряжена. Расслабься.
Женщина с бутербродом испуганно закричала, и Зев поняла, что поднялась слишком высоко. Автобус затормозил, и она быстро опустилась.
— Кому-то надо
Зев схватила Фредрика за руку.
— Ага, это нам.
— Разве вы не едете в Нью-Йорк?
— Моего малыша укачивает. Мы поедем следующим автобусом.
— Но следующий автобус будет только через сутки. Вот это — МАЛЫШ?
Автобус медленно тронулся. Из заднего окна на вышедшую парочку удивленно таращилась Майра, которая спала с момента посадки. Она была так ошарашена, что снова автобус остановился только через полмили.
Ни Зев, ни Фредрик не подозревали о близком возмездии.
— Держу пари, — сказала Зев, — что обжора никогда не забудет этого путешествия.
— Надо быть внимательнее. Наш дар — это священное доверие, и мы не должны пугать окружающих.
— Ах, не становись занудой. Пойдем-ка. Вон там на дороге отель, давай снимем номер.
— Вместе?
— А почему бы и нет? Но… Твоя одежда и весь твой вид… Да и без багажа нас могут не пустить. — Она помолчала. — Знаю! Я зарегистрируюсь одна, войду в комнату, а ты влетишь через окно.
— А как я узнаю, где твоя комната?
— Я включу и выключу лампу четыре раза.
Они подошли к пятиэтажному кирпичному отелю, над которым горела вывеска: «Вам приятно у нас».
— Иди и следи за окнами, — приказала Зев и вошла в отель.
Фредрик терпеливо смотрел на окна и думал о жизни. Теперь, когда он взял Зев в партнеры по тернистому пути жизни, ему нужно было подумать о том, как исправить ее легкомысленный характер. Ее отношение к великому дару левитации было слишком беспечным. Несомненно, к умению ходить по воде и пренебрежению силой гравитации следовало относиться более серьезно и ответственно.
Вдруг окно на третьем этаже четыре раза мигнуло. Фредрик взял комбинезон и рубашку (за время раздумий он успел раздеться) и медленно поднялся. Подлетев к окну второго этажа, он усмехнулся и остановился. Толкнув створку, он влетел в пустой номер. У приоткрытой двери стояла тележка официанта, на которой дымилась аппетитная пища. Ловким движением мистер Парди схватил поднос и вылетел наружу.
— Еда! — закричала Зев, увидев Фредрика с подносом. — Мой герой!
Взяв поднос и аккуратно поставив его на кровать, девушка поцеловала Фредрика.
— Мелочи, — скромно сказал мистер Парди.
— Я и не догадывалась, что ты и это можешь.
— Во мне есть много такого, о чем ты и не подозреваешь, — таинственно ответил он.
— Ты бы видел, каким взглядом посмотрел на меня портье, пока вписывал в книгу. В эту ужасную минуту я подумала, что он попросит у меня аванс. Как тебе это нравится? Я…
Ее перебил повелительный стук в дверь.
— Впустите меня! — скомандовал хорошо знакомый голос.
— Майра! — вздохнул Фредрик.