Яйцо грифона

Суэнвик Майкл

Остальные кивнули. Гюнтер представился:

–  Гюнтер Уэйл, рабочий компонент «Поколения-Пять». Женщина хихикнула.

Гюнтер моргнул.

–  У вас, видно, хорошее настроение.
– Он постучал костяшками пальцев по доске.
– Я при своих.

–  Я на псиле, - ответила женщина.

–  На псилоцибине?
– переспросил Гюнер.
– Я, может быть, заинтересуюсь. Вы его выращиваете или синтезируете? У меня в комнате есть пара мини-фабрик, я мог бы поделиться с вами, если вы получите лицензию на программное обеспечение.

Салли

Чанг покачала головой и беспомощно рассмеялась. По ее лицу текли слезы.

–  Ну, когда вы спуститесь на землю, можно будет поговорить.
– Гюнтер покосился на свои карты.
– Может здорово пригодиться для шахмат.

–  В шахматы давно никто не играет, - презрительно бросил Хиро.
– Это только для компьютеров.

Гюнтер взял банк с двумя парами. Он перетасовал, Кришна отказался снять, и он стал сдавать карты.

–  Так вот, эта чокнутая русская дамочка…

Чанг ни с того ни с сего взвыла. Дикий взрыв хохота заставил ее выгнуться всем телом и снова скрючиться. В ее глазах горела радость открытия, она ткнула пальцем прямо в Гюнтера.

–  Ты - робот!
– выкрикнула она.

–  Прошу прощения?

–  Ты просто робот, - повторила она.
– Ты машина, автомат. Посмотри на себя. Ничего, кроме реакций на раздражители. У тебя вовсе нет собственной воли. Ничего нет. Ты не смог бы действовать самостоятельно даже ради спасения жизни.

–  Да ну?
– Гюнтер огляделся в поисках вдохновения. Какой-то мальчуган, - может быть, Петр Нафис, хотя отсюда трудно было сказать, - стоял на берегу, подкармливая карпов хлебными крошками.
– А скажем, я спихну вас в воду. Это будет самостоятельное действие?

Она со смехом покачала головой:

–  Типичное поведение примата. На возможную угрозу отвечает имитацией агрессии.

Гюнтер засмеялся.

–  Затем, если это не срабатывает, примат демонстрирует подчинение. Заискивает. Обезьяна показывает свою безобидность, понимаешь?

–  Эй, это уже не смешно, - предостерегающе заметил Гюнтер.
– Собственно говоря, это, пожалуй, оскорбление.

–  И снова возвращается к проявлению агрессии. Гюнтер вздохнул и поднял руки вверх.

–  И как мне реагировать? С вашей точки зрения, что бы я ни сказал или ни сделал - все плохо.

–  Опять же подчинение. Агрессия - подчинение, туда и обратно, туда и обратно.
– Она двигала руками, будто качала насос.
– Как маленькая машина, понимаешь. Это все - автоматические реакции.

–  Эй, Криш! Ты у нас нейро-био-что-то-там, верно? Замолви за меня словечко. Вытащи меня из этой трепотни.

Кришна покраснел. Он старался не встречаться с Гюнтером взглядом.

–  Видишь ли, в Центре мисс Чанг очень ценят. Если она считает нужным о чем-то задуматься, значит, об этом стоит подумать.

Женщина жадно рассматривала их блестящими глазами с точками сузившихся зрачков.

–  Насколько я понимаю, она имеет в виду основную проблему жизни. Что мы действуем на автопилоте. Не конкретно ты, а мы все.
– Он напрямик обратился к Чанг: - Так?

–  Нет, нет, нет, - замотала головой женщина.
– Именно он.

–  Я сдаюсь.

Гюнтер отложил карты и откинулся навзничь на гранитную плиту, так что через стеклянную крышу ему видна была Земля. А закрыв глаза, он видел поднимающийся хоппер Измайловой. Простейшее устройство: кресло на площадке, под ним пучок из четырех реактивных сопл и сложная система опор. Гюнтер видел, как хоппер поднимается над расцветающим взрывом, как он словно зависает над кратером, подобно коршуну. Фигура в красном скафандре сидела, опустив руки, с нечеловеческим спокойствием наблюдая за происходящим. В отраженном свете она сияла, как звезда. Это было жутковато и красиво.

Салли Чанг, прижавшись к коленям Гюнтера, раскачивалась взад и вперед и смеялась, смеялась…

Бет Гамильтон была включена в телеприсутствие. Когда Гюнтер вошел в ее кабинет, она откинула один окуляр, но продолжала двигать руками и ногами. Слабые сонные движения, которые будут приняты и усилены на одной из невидимых за горизонтом фабрик.

–  Ты опять опоздал, - довольно равнодушно заметила она.

Большинство людей хоть немного, да страдали от расщепления реальности, работая в двух местах сразу. Гамильтон принадлежала к числу тех избранных, кто умел одинаково эффективно справляться с двумя реальностями.

–  Я вызвала тебя, чтобы обсудить твои перспективы в «Поколении-Пять». А именно - возможность перевода на другой участок.

–  Ты хочешь сказать, на Землю?

–  Вот видишь!
– сказала Гамильтон.
– Ты не так туп, как хочешь казаться.
– Она снова вставила окуляр, застыла, потом подняла руку в металлической перчатке и проделала сложное движение пальцами.
– Ну?

–  Что «ну»?

–  Токио, Берлин, Буэнос-Айрес - куда тебя влечет? Как насчет Торонто? Правильный выбор может дать хороший толчок твоей карьере.

–  Я просто хочу остаться здесь, делать свое дело и получать жалованье, - осторожно сказал Гюнтер.
– Я не стремлюсь к продвижению по службе, не хочу повышения, не надо никуда меня переводить. Я вполне доволен тем, что имею.

–  Ты выбрал странный способ продемонстрировать это.
– Гамильтон отключила питание перчаток и высвободила руки. И почесала нос. Она сидела у рабочего стола - черного гранитного куба. На нем стоял ее ПК вместе с россыпью кристаллов меди. Мысленным приказом она вывела голос Измайловой на чип Гюнтера.

–  Я с глубочайшим сожалением обращаю ваше внимание на непрофессиональное поведение одного из ваших штатных сотрудников, - начал голос.

Слушая донос, Гюнтер ощутил совершенно неожиданный приступ отчаяния и еще более сильную злость на Измайлову, которая посмела так, с ходу осудить его. Он постарался скрыть свои чувства.

–  Безответственность, недисциплинированность, легкомыслие и совершенно неуважительное отношение.

Он усмехнулся:

–  Кажется, она меня недолюбливает. Гамильтон промолчала.