Яйцо грифона
Шрифт:
Наконец перфоратор медленно и неуклюже развернулся.
Гюнтер побежал. Разряды гудели у него в голове. Серые тени плавали среди дальних механизмов, то приближаясь, то отступая, словно акулы в море. Здесь и там на манипуляторах сборщиков звездочками вспыхивали сварочные дуги. Ныряя и виляя на бегу, он добрался до убежища и схватился за дверь шлюза. Даже сквозь перчатку она казалась холодной на ощупь.
Он толкнул дверцу.
Люк был маленьким и круглым. Гюнтер протиснулся внутрь, с
Темнота.
Он опять включил нашлемный фонарь. Отраженный луч обжег глаза: свет был слишком ярким для такого тесного помещения. Чувствуя, как подбородок упирается в колени, Гюнтер братски посочувствовал Зигфриду, загнанному в тесноту кабины.
Внутреннее управление люка было проще не придумаешь. Дверь откидывалась на петлях внутрь, так что давление воздуха удерживало ее в закрытом положении. Имелась ручка, которая, если за нее дернуть, впускала ток кислорода в шлюз. Когда давление выравнивалось, внутренняя дверь открывалась без труда. Он дернул ручку.
Пол дрогнул от поступи чего-то тяжелого снаружи.
В убежище места хватило только на койку, химический туалет и восстановитель с запасным баллоном кислорода.
Тепло и свет обеспечивала одна и та же установка над головой. Для развлечения имелись карманные издания Библии и Корана, доставленные сюда неимоверно далекими миссионерскими обществами. Даже в пустом убежище было маловато места.
Но оно не пустовало.
Женщина щурилась и прикрывала глаза рукой от луча его фонаря.
– Выключите, - велела она.
Гюнтер послушался. В оставшемся мягком свете он увидел: очень короткие, почти по-мужски подстриженые белые волосы, через них просвечивала розовая кожа головы. Высокие скулы. Веки, словно крылья, чуть приподняты искусно наложенными тенями. Темные полные губы. Гюнтер невольно восхитился самодисциплиной, которая требовалась, чтобы так тщательно накладывать косметику, когда лицо все равно скрыто шлемом. Только потом он заметил красно-оранжевый модный скафандр «Студио Волга».
Это была Измайлова.
Чтобы скрыть смущение, Гюнтер стал возиться со шлемом и перчатками, стаскивая их.
Измайлова освободила место, сдвинув свой лежащий на койке шлем, и он присел рядом с ней. Протянул руку, сказал чопорно:
– Мы уже встречались. Меня зовут…
– Я знаю. У вас на скафандре написано.
– А, да. Верно.
Неловкое молчание затянулось. Наконец Измайлова прокашлялась и резко заговорила:
– Это просто смешно. Нам нет причин… БАМС!
Две головы дружно обернулись к двери. Звук был резким, громким, металлическим. Гюнтер напялил шлем, схватился за перчатки. Измайлова,
– Что это?
Тщательно задвигая одну за другой застежки манжет, Гюнтер отозвался:
– Полагаю, это автоматический перфоратор.
– Поняв, что шлем заглушает слова, он повторил их через чип.
БАМС!
Теперь они уже ждали этого звука. И больше не сомневались. Что-то пыталось вскрыть наружный люк шлюза.
– Что-что?
– А может, какой-нибудь молот или кузнечный модуль. Слава богу, что не лазерный резчик.
– Он протянул ладони перед собой.
– Проверьте крепление.
Она покрутила туда-сюда манжеты, взялась за шлем, потянула.
– Все в порядке.
– И тоже протянула ладони.
– Но чего он добивается?
Герметизация перчаток у нее тоже была в порядке. Один замок шлема чуточку расшатан, но не настолько, чтобы нарушить цельность. Гюнтер пожал плечами:
– Он не в себе. Мало ли что взбрело ему в голову. Например, пытается укрепить ослабшие петли.
БАМС!
– Он же ломится сюда!
– Да, это тоже возможно. Измайлова чуть повысила голос:
– Но даже если программы перепутаны, в его памяти не должно быть ничего такого, что заставляет его так действовать. Как беспорядочный сигнал мог вызвать такое поведение?
– Он не так действует. Вы представляете себе роботов, какими они были в вашем детстве. А эти автоматы - просто шедевр. Они манипулируют не инструкциями, а концепциями. Это делает их поведение более гибким. Не приходится программировать каждый шажок при переходе к чему-то новому. Вы просто ставите цель…
БАМС!
– …например, разобрать роторный бур. В автомате имеется банк доступных навыков, вроде резки, откручивания болтов или общие манипуляции, и он перестраивает их в различном порядке в зависимости от поставленной задачи.
– Гюнтер говорил, лишь бы слышать собственный голос и не удариться в панику.
– И в обычных условиях это просто прекрасно. Но уж если такая штуковина выходит из строя, так на уровне концепции. Понимаете? Так что…
– Так что он принимает нас за роторный бур, который нужно разобрать?
– Ну… в общем, да.
БАМС!
– И что нам делать, когда он сюда доберется?
Они оба невольно поднялись на ноги и стояли лицом к двери. Свободного пространства было не много, и они заполнили его целиком. Гюнтер остро ощущал, что здесь не хватит места, чтобы драться или бежать.
– Не знаю, как вы, - сказал он, - а я намерен шарахнуть эту дрянь по башке унитазом.
Она повернулась к нему. БАА…
Звук оборвался хриплым свистящим взрывом. Мгновенно наступила тишина.