Язык в действии
Шрифт:
Тем не менее, некоторые ораторы и газетчики используют простое и незатейливое двустороннее ориентирование очень часто, предполагая, что делают это ради мира, процветания, достойного правительства и других возвышенных целей. Они это делают, потому что по-другому не могут? Или же они настолько презрительно относятся к своим читателям и слушателям, что такое компетентное высказывание как: «Преимущества партии оппозиции умаляются её недостатками» – слишком тонко для понимания публики? Возможно, что они просто искренны, и не могут не реагировать сигнально, когда возникают предметы обсуждения, к которым они неравнодушны. Самое страшное, о чём можно подумать – это то, что они только по им известным причинам, намеренно стараются вызвать беспокойства, замешательство, ненависть и гражданское неповиновение под предлогом благих намерений.
Применения
Двустороннее ориентирование проявляется
1. Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей, но в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь! И будет он как дерево, посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое, и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, успеет.
Не так – нечестивые; но они – как прах, возметаемый ветром. Потому не устоят нечестивые на суде, и грешники – в собрании праведных.
Ибо знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет.
2. «Я предупреждаю Джона Л. Льюиса и его коммунистических пособников о том, что мы не будем более терпеть никакие авантюрные кампании под красным флагом Советского Союза на Юге под лозунгами КПП (Конгресса производственных профсоюзов). Если приспешники КПП попытаются реализовать свои преступные планы организации на Юге, если они попытаются деморализовать нашу промышленность, обратить цветное население, подстрекать расовую ненависть и вражду, я предупреждаю его здесь и сейчас, что вышеуказанная деятельность будет встречена Югом во всеоружии, и им придётся пожинать плоды своей недальновидности». [Цитата представителя шт. Джорджия, Э. Э. Кокса]
3. «Как образ жизни, демократия теперь имеет схожее значение с цивилизацией: именно демократия, а не коммунизм, является настоящей альтернативой фашистскому варварству. В демократических странах существуют разные виды зла: проявления произвольной власти, эксплуатация классов, локальные вспышки группового садизма…. Но, в отличие от фашизма, демократия не поощряет существование таких видов зла, объявляя их новым благом.
Вывод – следующий. Не существует ничего, что цивилизованный человек где-либо построил и воспевал, что демократический строй отрицает. Скорее, он предоставляет свободу всем силам, институтам и идеям, которые привели к гуманизации человека: если фашизм привнёс что-то в общее человеческое знание или развитие, демократия должна быть готова принять и включить эти уроки в свой синтез.
Фашизм не доверяет цивилизации как таковой: под влиянием чудовищного коллективного демонизма, он намеренно – что обусловлено самозащитой – растаптывает добродетель.
4. Господь, воздай савойцу за святых, Чьи трупы на отрогах Альп застыли, Чьи деды в дни, когда мы камни чтили, Хранили твой завет в сердцах своих, Вовеки не прости убийце их Мук, что они пред смертью ощутили, Когда их жен с младенцами схватили И сбросили, глумясь, со скал крутых, Их тяжкий стон возносят к небу горы, Их прах ветра в Италию несут – В край, где царит тройной тиран, который Сгубил невинных. Пусть же все поймут, Узрев твой гнев, что призовешь ты скоро Блудницу вавилонскую на суд.12
Аффективная коммуникация
То, что я называю «слуховым воображением – это чувства слога и ритма, проникающих глубже уровней осознания мысли и чувств, делая каждое слово вдохновляющим; оно проникает в самое примитивное и забытое, возвращаясь к источнику в поисках начала и конца. Оно работает за счёт значений, или в привычном смысле, не обходится без них; оно сочетает старое, забытое, банальное, текущее, новое, и способно удивить даже самый древний и самый цивилизованный разум.
Художественные методы поэзии – это не просто украшения; это методы давления.
Язык науки, как мы уже знаем, помогает в выполнении жизненно важных задач, но он не говорит нам о том, как сама жизнь чувствуется. Мы можем сообщать друг другу научные факты, не зная, и не думая о чувствах друг друга; но перед тем как устанавливать между людьми любовь, дружбу и сообщество, чтобы возникло желание сотрудничать и стать обществом, должен возникнуть приток взаимопонимания. Этот приток, конечно же, обусловлен аффективным использованием языка. Ведь, в основном, мы не пытаемся скрывать наши чувства при общении, а скорее наоборот – стараемся выражать их в максимально полной мере. Давайте рассмотрим ещё несколько аффективных функций языка.
Вербальный гипнотизм
Сперва, стоит снова отметить, что красиво звучащие речи, длинные слова и общее впечатление, что человек говорит что-то важное, всё это, в результате – аффективно, независимо от того, что говорится. Часто, когда мы слушаем или читаем впечатляюще сформулированные проповеди, речи, политические обращения, эссе или «занимательное чтиво», мы полностью прекращаем оценивать критически, и позволяем себе волноваться, печалиться, радоваться или злиться, как того желает автор. Подобно змеям под влиянием музыки из флейты заклинателя, мы поддаёмся вербальным гипнотизёрам. Если автору можно доверять, то нет причин иной раз доставить себе удовольствие таким способом. Но слушать или читать нечто подобное по привычке – вредно. Есть такие церковные прихожане, которые по привычке с удовольствием слушают любые проповеди, независимо от того, какие моральные принципы проповедуются и насколько умело это делается, лишь бы всё произносилось впечатляющим тоном с надлежащим, то есть традиционным, музыкальным и физическом окружением. Таких слушателей, конечно, можно найти не только в церквях. Автору данной книги нередко приходилось стискивать зубы в гневе после выступления перед женским клубом с разговором о проблемах, о которых он хотел спровоцировать вдумчивое обсуждение, когда некоторые женщины подмечали: «Это было прекрасное обращение. У вас такой приятный голос». То есть, некоторые люди никогда не слушают то, о чём идёт речь, потому что их интересует то, что можно было бы назвать тонким душевным массажем, который они получают от звука слов. Так же как собакам и кошкам нравится, чтобы их иногда гладили, некоторым людям тоже нравится, чтобы их вербально гладили с определённой периодичностью; это форма рудиментарного удовлетворения. Благодаря тому, что таких слушателей – немало, интеллектуальные недостатки редко препятствуют успешной карьере в публичной жизни, на сцене или на радио, у лекционной кафедры или в правительстве.
Другие аффективные элементы
Мы уже упоминали аффективную силу повторения похожих звуков в названиях и слоганах (The Mind in the Making – рус. Развитие Разума, Live Alone and Like It – рус. Живи Один Без Жалоб, Roosevelt or Ruin – рус. Рузвельт или Руины). На более высокой ступени находятся не только звуки, но и грамматические структуры, например:
Такие элементы дискурса, с точки зрения науки – паразитические, но без них, эти фразы никого бы не впечатлили. Линкольн мог бы передать ту же мысль, сказав: «правительство из, от и для народа», или ещё проще: «правительство народа». Однако он не писал научную монографию. Он вбивает слово «народ» в наши головы три раза, и с каждым на первый взгляд необязательным повторением, он пытается пробудить более глубокие и влиятельные коннотации слова. Бегло рассмотреть все подробности и сложности аффективных качеств языка в одном только звуковом аспекте – невозможно, но важно помнить, что многие притягательные свойства литературы и красноречия основываются на простых фонетических приёмах – на рифме, аллитерации, ассонансе и тонких нюансах ритма. Все эти звуковые эффекты применяются, чтобы насколько возможно усилить другие аффективные приёмы.