Языковые средства актуализации категории «безличность»
Шрифт:
А. И. Шарандин считает инвариант одним из основных видов абстракции в лингвистике, при этом, вслед за С. Шаумяном [7] , полагает, что абстракция для лингвистики есть главный метод анализа свойств предмета. И далее инвариант определяется как ментальная единица, отражающая родовидовые отношения между предметами и явлениями действительности [Шарандин 2011, с. 124–125]. Таким образом, инвариант, имея высокую степень абстракции и выполняя обобщающую функцию по отношению к вариантам, «<…> не существует как отдельный объект, это не представитель класса, не эталон, не „образцовый вариант“» [Солнцев 1990, с. 81], что ведет к возникновению антиномии инварианта-варианта. С одной стороны, инвариант абстрактен, т. е. не существует как реальный объект, как реальная единица. С другой стороны, инвариант всегда представлен тем или иным вариантом, т. е. имеет реальное воплощение. Вариант и инвариант представляют собой взаимообусловливающие сущности: вне инварианта нет вариантов, в то же время вне вариантов нет инварианта. Инвариантность – фундаментальное свойство языка, своего рода «ограничитель разнообразия», ибо «<…> если бы мир оказался полностью вариантным, то когнитивная обработка поступающей о нем информации оказалась бы затруднительной <…>
7
См. в [Шаумян 1999].
В связи с базовыми характеристиками исследуемого явления, возникает необходимость поднять вопрос о категориальных значениях грамматических форм. Эта сторона проблемы инвариантности касается того, что остается неизменным при всех преобразованиях данного системного объекта именно с точки зрения его системно-структурных признаков. А. М. Пешковский определял категорию в сфере грамматики как «объединение форм», которое может осуществляться «<…> при помощи 1) единого значения, 2) единого комплекса однородных значений, 3) единого комплекса разнородных значений, одинаково повторяющихся в каждой из форм» [Пешковский 2001, с. 27]. Фактически в данном определении А. М. Пешковский выразил идею категориального значения грамматической формы как системного единства, реализующегося в различных вариантах содержательных структур.
При описании категориального значения понятие инварианта в некоторых исследованиях сближается с понятием прототипа, поэтому необходимо рассмотреть основные характеристики и трактовки данного, исключительно важного с точки зрения методологии проводимого лингвистического исследования, понятия, а также дифференцировать понятия инварианта и прототипа.
1.2.2. Понятие «прототип» в лингвистике
Прототип традиционно понимается, как своего рода эталон, «образцовый вариант» для данного класса объектов; «<…> в отличие от инварианта прототип существует как отдельный объект, доступный непосредственному восприятию и наблюдению» [Дымарский 2005, с. 328]. В логике прототип – это «<…> предмет, на который переносится информация, полученная в результате изучения модели» [Кондаков 1975, с. 495]. «Прототип – это наиболее репрезентативный (канонический, эталонный) вариант определенного инвариантного системного объекта, характеризующийся наибольшей специфичностью (концентрацией специфических признаков данного объекта), способностью к воздействию на производные варианты (признак «источник производности») и (во многих случаях) наиболее высокой степенью регулярности функционирования» [Бондарко 2003, с. 19]. Также отмечается, что прототип – это «лучший образец категории», проявляющий в наибольшей степени и реализующий в наиболее чистом виде свойства данной категории [Болдырев 2003, с. 54–74].
В когнитивной психологии разрабатываются две основные теоретические модели формирования прототипа. Первая модель основывается на принципе центральности и рассматривает прототип как хранящийся в памяти абстрактный образ, представляющий собой нечто среднее из всех, относящихся к нему объектов. Вторая модель основывается на принципе частотности и исходит из посыла, что прототип содержит наиболее часто встречающееся сочетание признаков, свойственных некоторому набору паттернов (экземпляров) (см. [Шарандин 2011, с. 122]). В когнитивной лингвистике, вслед за психологическими теориями, рассматривающими данное понятие, уже несколько десятилетий разрабатывается теория прототипов, в рамках которой полагается, что наиболее репрезентативное значение в семантической сфере, охватываемой данной формой, рассматривается как значение прототипическое. Таким образом, основываясь на двух выше указанных психологических концепциях прототипа, когнитивная лингвистика рассматривает прототип также в двух аспектах. В соответствии с этим, прототипом в когнитивной лингвистике оказывается либо единица, обладающая свойствами, организующими какую-либо категорию, в наибольшей степени, либо единица, реализующая эти (прототипические) свойства в наибольшей степени и в наиболее чистом и полном виде, т. е. без реализации иных категориальных свойств [КСКТ, с. 140].
Понятие «степень прототипичности» применяется по отношению к иерархии значений и употреблений и играет важную роль при анализе грамматической семантики. Отношения, рассматриваемые в терминах теории прототипов, по многим признакам сходны с оппозицией «центр – периферия» в теории полевой структуры. Центр семантического поля, образуемого той или иной грамматической формой, интегрирует наиболее характерные признаки этой семантической сферы [Адмони 1988, с. 28–29]. Таким образом, «Могут быть выделены следующие признаки, существенные для понятия «прототип»: 1) наибольшая специфичность – концентрация специфических признаков данного объекта, «центральность», в отличие от разреженности таких признаков на периферии (в окружении прототипа); 2) способность к воздействию на производные варианты, статус «источника производности»; 3) наиболее высокая степень регулярности функционирования – признак возможный, но не обязательный» [Бондарко 2003, с. 18]. Таким образом, прототип как основание для формирования категории используется в качестве средства познания действительности, ибо <…> позволяет человеку классифицировать свои знания об объектах действительности, формируя на их основе определенные категории, отражающие в той или иной степени видение и восприятие человеком окружающего мира» [Шарандин 2011, с. 124].
1.2.3. «Инвариант» и «прототип» – соотношение понятий
Таким образом, понятия «прототип» и «инвариант» чрезвычайно востребованы в различных областях научного знания, что свидетельствует об их междисциплинарном характере и наделяет их статусом «общенаучных понятий». «Что же касается содержательной сущности понятий инварианта и прототипа как терминов, то в самом общем виде различие между ними можно усматривать в следующем. В отличие от инварианта, являющегося отвлечением от ряда вариантов в плане
Идея инвариантности / вариативности и «прототипический подход» многими лингвистами совмещается в единой системе лингвистического анализа. Целесообразность подобного совмещения принципов инвариантности и прототипичности уже обсуждалась в лингвистической литературе [Вежбицкая 1999, с. 44–53]. Понятия «инвариант» и «прототип» в сфере семантики объединяет их роль источника системного воздействия на зависимые значения и функции. Вместе с тем есть и существенные различия. «Инвариант представляет собой системный (глубинный) источник воздействия на подчиненные ему варианты. Он отражает исходно-системную сторону взаимодействия системы и среды» [Бондарко 2003, с. 19]. Инварианты часто не являются интенциональными. Будучи далеко не всегда осознаваемыми говорящими, они не всегда включаются в сферу актуального смысла. Иные параметры имеет признак «источник воздействия» в сфере прототипов и их окружения: «Прототипы в сфере семантики по своей природе интенциональны. Функции прототипов неразрывно связаны с актуальным сознанием участников речевого акта. Прототипические значения связаны с намерениями говорящего, с коммуникативными целями речемыслительной деятельности. Они являются одним из актуальных элементов речевого смысла» [Бондарко 2003, с. 19]. Прототип с необходимостью включает в себя инвариантные признаки, но является более сложным образованием [Дымарский 2005, с. 329]. Как можно видеть, оба понятия – инвариант и прототип – трактуются лингвистами как ментальные сущности, и могут рассматриваться как различные виды концептов. «В случае с инвариантом концептуализируются прежде всего родовидовые отношения, позволяющие в инварианте осознать то общее, что объединяет варианты в одном классе, в одной языковой категории – лексической или грамматической. В случае с прототипом концептуализируются прежде всего отношения, связанные с абстракцией рациональной структуры предмета, позволяющей определить существенные признаки объекта с целью выявления лучшего образца своего класса» [Шарандин 2011, с. 126].
Необходимо также уточнить роль инварианта и прототипа в процессах системной и функциональной категоризации. В этом процессе они проявляют существенные различия по их функции. Как утверждает Н. Н. Болдырев, вслед за Э. Рош, инвариант и прототип связаны с разными уровнями категоризации, а, точнее, с разными направлениями классификационного процесса – в сторону обобщения (инварианты) и в сторону конкретизации (прототипы) [Болдырев 2003, с. 56]. С когнитивной точки зрения, прототип – это ментальная репрезентация, базовый концепт, фундаментальный для формирования категории и детерминирующий ее содержание, концепт категории или элемента категории. В этом случае наблюдается сходство инварианта и прототипа как когнитивного основания выделения той или иной категории, имеющего объединяющий характер и обладающего признаками, свойственными всем членам данной категории. Отличие же в том, что инвариант и прототип – это разные типы концептов, отражающие разные стороны познавательного процесса – его гносеологический и эмпирический аспекты соответственно. Инвариант – это определенное понятие, результат теоретического мышления. В качестве прототипа, однако, может выступать и конкретно-чувственный образ, и некая схема, и определенный стереотип, идеал, типичный образец и т. д. Иначе говоря, инварианты существуют только на ментальном уровне, т. е. свойственны только концептуальным, языковым категориям, а прототипы обнаруживаются как в естественных, так и в языковых категориях. Отсюда вытекает различие их категоризующих функций. Инварианты связаны с выделением и обобщением типов объектов и их общих характеристик, в том числе с помощью языковых определений. Прототипы позволяют выделить сами эти характеристики, вскрыть механизмы их реализации на основе конкретных образцов (об этом см. [Болдырев 2003]).
Говоря об абстрактности инварианта и конкретности прототипа, следует заметить, что абстрактное в диалектической традиции понимается в широком смысле как «бедность», односторонность знания, а конкретное – как его полнота, содержательность [Шарандин 2011, с. 125]. Исследуя инвариант и прототип, движение научно-познавательного процесса, таким образом, должно происходить в направлении от менее содержательного (абстрактного) к более содержательному (конкретному) знанию [ФЭС 1983, с. 93]. Таким образом, наше исследование будет строиться с учетом данного вектора: установление инварианта безличности и выявление в дальнейшем прототипических признаков при актуализации данной категории.
1.3. История разработки вопроса о семантике категории «безличность»
Категория безличности рассматривалась в трудах лингвистов как синтактико-семантическая категория, которая создается взаимодействием синтаксических и семантических факторов, т. е. выражается в определенной синтаксической структуре, которую в лингвистической литературе соответственно называют безличным (impersonal) предложением, а также поддерживается семантикой класса т. н. безличных глаголов, парадигматические и синтагматические особенности которых определяют семантику главного члена подобной структуры – сказуемого. Также категорию безличности рассматривали как субкатегорию в составе более широкой (общей, универсальной) семантико-синтаксической категории личности-безличности, характеризующейся отнесением субъекта предложения к какому-либо предмету во внешнем мире и степенью выделенности этого предмета в пространстве и времени [Степанов 1990, с. 272]. В некоторых исследованиях безличность рассматривается как субкатегория по отношению к более общей категории субъективности, или персональности, характеризующей участников обозначаемой ситуации по отношению к участникам ситуации речи [Бондарко 1991 (b); Химик 1986]. В данном направлении исследований «<…> семантика форм безличности представляет дальнюю периферию поля персональности, <…> где признаки персональности отчасти размыты» [Бондарко 1991 (b), с. 5]. Как правило, все исследования безличности как категории, объединяющей определенный репертуар разноуровневых средств, строились на анализе т. н. безличных предложений как основного средства актуализации смысловых аспектов данной категории.