Языковые средства актуализации категории «безличность»
Шрифт:
В исследовании безличности наметилось несколько основных направлений исследовательских парадигм (условно назовем их следующим образом: лингвокультурологическая, семантико-синтаксическая и типологическая парадигмы) и ряд более частных направлений. Рассмотрим их подробнее. Во-первых, сталкиваясь с разнообразием безличных конструкций в некоторых языках, ученые часто склонны искать причины этого явления не в истории и системе самого языка, не говоря уже о закономерностях когнитивных процессов, а в экстралингвистических факторах: специфических культурных традициях, своеобразии менталитета народа и т. п. (см. [Вежбицкая 1999; Тарланов 1999; Тер-Минасова 2003; Трестерова 1999] и др.). То есть, б'oльшая часть современных исследований категории безличности и особенностей безличных предложений проводится в русле лингвокультурологии, и это направление имеет давнюю историю, основываясь на некоторых выводах А. А. Потебни. Так, богатство и разнообразие безличных конструкций в русском языке, по мнению лингвиста, свидетельствует о том, что язык отражает преобладающую в русской культурной традиции тенденцию рассматривать мир как совокупность событий, не поддающихся человеческому контролю и пониманию, что язык отражает «мифологичность» русского сознания [Потебня 1958].
8
В силу этого синтаксически и морфологически скудным.
Второе направление в изучении данной категории проявляется в ряде исследований в русле семантического синтаксиса, где лингвисты в основном пытаются провести классификации (различной степени полноты охвата) безличных предложений в различных языках с учетом структурного и семантического уровней (см. на материале русского языка: [Бабайцева 1968, 2004; Лекант 1994, 2004; Петров 2003; Степанов 1988, 1990]), и др.; на материале английского языка: [Ганжа 1971; Денисова 1961, 1962; Игнатюк 1978; Тростянская 1955]) и др.). Обратимся к материалу английского языка, так как именно материал этого языка представляет интерес данного исследования. З. К. Тростянская выделила два типа безличных предложений в английском языке: с одной стороны, осложненные инфинитивом или герундием (It is necessary/difficult to go/going there) и, с другой стороны, не осложненные (It rains. It is cold) [Тростянская 1955, гл. 2]; лингвист считает безличными только предложения с составным именным предикатом, то есть те, в составе которых имеется предикативное прилагательное или существительное, обозначающее не признак или субстанцию, а состояние, представляемое как непроизвольное. В. С. Денисова исследует безличные предложения, образованные по модели «it + глагол-связка + прилагательное/существительное + осложняющий компонент (инфинитив, герундий, их комплексы или придаточные предложения)», рассматривая их функционирование в различных функционально-речевых стилях [Денисова 1962]. В. С. Ганжа анализирует безличные предложения типа «it + глагол-связка + существительное + осложняющий компонент (инфинитив, герундий, их комплексы или придаточные предложения)» в аспекте взаимоотношения между подлежащим it и осложняющим компонентом [Ганжа 1971]. Ю. С. Игнатюк исследует безличные предложения в функционально-диалектальном аспекте [Игнатюк 1978]. В типологическом аспекте исследовались безличные предложения английского языка в сравнении с аналогичными структурами в иных языках (см: [Бектуров 1966; Дегтяревская 1972; Недялков 2005; Сатимов 1977; Чойбеков 1973; Gut 1973], и др.). Семантико-синтаксические и типологические теории, как правило, носят констатирующий характер, т. е. исследуют безличность как результат, не вскрывая причин наличия данного типа структур в языке, а также, зачастую не уделяя должного внимания семантическим и прагматическим факторам, обусловливающим функциональный потенциал данных структур в языках различного строя.
Также можно выделить несколько более частных направлений в исследовании безличности:
1) в диахроническом аспекте изучалось развитие способов актуализации значения безличности на поверхностно-синтаксическом уровне [Денисова 1962; Ганжа 1971; Расторгуева 1954; Худякова 1955; Allen 1986; Denison 1990, 1993; Fischer, Leek 1983; Gaaf 1904; Osawa 1996; Wahl'en 1925] и др.);
2) в плане реализации предикатом модально-оценочного значения – с точки зрения их функционирования в текстах различных стилей [Денисова 1962], а также в частном случае – как средство выражения значения «оценка ситуации от лица социума при отстраненности субъекта речи» так называемыми безлично-пассивными предложениями [Елизарова 1987];
3) в аспекте функционального потенциала семантических типов безличных предложений, в сопоставительно-типологическом аспекте, на материале различных языков, а также в аспекте перевода безличных предложений с одного языка на другой [Дегтяревская 1974, 1972; Игнатюк 1978; Сатимов 1977; Фам Чан Хунг 1979] и др.;
4) в аспекте логической структуры предложений – семантические проблемы субъектно-предикатных отношений в традиционно выявляемых безличных предложениях [Алисова 1969; Арват 1976; Арутюнова 1971; Гиро-Вебер 2005, Кацнельсон 1948; Супрун 2008] и др.
В зарубежных исследованиях безличности наметилось два магистральных направления в исследовании безличных структур. Первое направление разрабатывает концепции в рамках диахронического подхода – исследуются безличные глаголы древнеанглийского языка, их эволюция, усиление
9
Более подробно об этом см. Глава II, раздел 1.2 настоящей работы.
В связи с такой узкой направленностью существующих исследований в лингвистической литературе до сих пор нет определенности в отношении самого термина «безличность», репертуара его разноуровневых характеристик и номенклатуры отражающих это понятие языковых средств, соотношения формального и понятийного уровней при описании данного явления. Однако, все исследователи данной проблематики сходятся во мнении, что безличные предложения – это отражение на языковом уровне особого, онтологически обусловленного, когнитивного субстрата, актуализирующегося особым репертуаром репрезентационных форм на лексическом, морфологическом и синтаксическом уровнях, т. е. актуализируют признаки категориального пространства.
1.3.1. «Безличность», «безличный» – к вопросу о терминологическом парадоксе
При исследовании «безличности» многие лингвисты делают замечания о неточности, неадекватности данного термина. В частности, на неточность терминов «безличное предложение» и «безличный глагол» указывал еще А. А. Потебня: «Под безличностью глагола давно привыкли понимать не отсутствие грамматического лица, а известные его свойства» [Потебня 1958, с. 95], т. к. «<…> в понятие о глаголе непременно входит отношение к лицу» [Потебня 1958: 91], причем А. А. Потебня говорит в данном случае о том, что в форме глагола-сказуемого с обязательностью актуализируется то или иное грамматической значение категории лица. А. М. Пешковский, утверждал, что «<…> полной безличности в сказуемом вообще быть не может» [Пешковский 2001: 316], а форма 3-го лица ед. ч. не является чисто формально закрепленной «безличной» формой, но указывает на внешний по отношению к говорящему и слушающему мир, совокупно актуализируемый в формах 3-го лица ед. ч. [Пешковский 2001: 317]. Также Г. А. Золотова полагает, что в силу обязательного наличия носителя предикативного признака в любых предложениях, в том числе и безличных, термин «безличные» в отношении предложений с семантикой метеорологических явлений точнее было бы назвать «неличными» по причине неличности носителя предикативного признака, его локативной семантики. По этой же причине Ю. С. Степанов эти предложения предлагает назвать «локус-предложениями» [Степанов 1981: 149]. Однако, наиболее четко и однозначно аргументировал свою позицию в этом вопросе В. М. Павлов, который полагал, что закрепленность значения 3-го лица за сказуемым безличного предложения, которая не является чисто формальной, расходится с буквальным значением термина «безличность» [Павлов 1992 (b), с. 73].
По поводу использования термина «безличность», «безличный» в зарубежной лингвистике также нет однозначно принятой позиции. На неоднозначность этого термина указывают многие лингвисты, например, Д. Денисон отмечает, что терминологические споры по этому поводу ведутся давно и не привели к какому-либо определенному результату. Лингвист говорит о том, что неопределенность по поводу собственно безличности ведет к неопределенности в выявлении признаков безличных глаголов, а, следовательно, к неясности в отношении того, какие изменения в их семантике нужно исследовать и описывать [Denison 1993, с. 61]. Н. Вален указывает на невозможность однозначного определения характеристик терминов «безличность/безличный», а также на разнообразие толкования и использования данных терминов в лингвистической литературе. С одной стороны, термин «безличный» (impersonal) используется для описания специфической группы глаголов и устойчивых словосочетаний (impersonal verbs and expressions), а также выявляемой общей категориальной семантики данных глагольных лексем. С другой стороны, данный термин применяется при описании определенного типа конструкции (impersonal constructions), выявляемой на основе поверхностной синтаксической структуры [Wahl'en 1925, с. 5].
Тем не менее, термин «безличный» используется многими зарубежными исследователями [Denison 1990; Gaaf 1904; Fischer, Leek 1983; Jespersen 1949], при этом часто делаются ссылки на неадекватное отражение данной терминологией описываемого явления и указывается на то, что данный термин используется либо из-за отсутствия более приемлемого, либо по причине его общепринятости и традиционности.
Проанализируем основания для использования терминов «безличность», «безличный» в целях обозначения определенного типа предиката, с одной стороны, и для описания особенностей определенного типа структуры, с другой стороны.
1. Особенности семантики предиката безличных структур
Выявление данного признака обусловлено наблюдаемым во многих индоевропейских языках фактом наличия особой группы предикатов с парадигматическими ограничениями – в их парадигмах наличествует только особая форма, омонимичная форме 3-го л. ед.ч. [10] . Данные предикаты традиционно называются «безличными». На материале английского языка принято говорить о «безличных» глаголах в древнеанглийском языке, так как современная форма «безличного» предложения не позволяет выявить все вышеуказанные признаки безличного предиката на морфологическом уровне.
10
Также ограничения касаются экспликации родовых значений в тех языках, где грамматический род является хорошо сформированной категорией.