You raped my heart
Шрифт:
========== Часть I. Глава 1 ==========
Эрик ненавидит женщин.
Эта мысль не отпускает Кристину. Травит ей мозг, заползает в далекие закоулки сознания и поселяется там тихой змейкой. Ядовитой. Отравленной. Время от времени она запускает свои тонкие белые клыки в плоть, посылает импульсы. И девушка снова приходит к неизменной истине. Эрик ненавидит женщин.
Или только одну. Ее. Кристину.
Он начал цепляться к ней еще во время инициации. Хотя тогда, казалось, что он цепляется ко всем. Но особо сильно доставалось Трис и Кристине. Первая его раздражала и нервировала, вторая вызывала ненависть. Брюнетка хмурила брови, не понимая, в чем причина такого повышенного интереса одного из инструкторов к ее персоне. Потом девушка стала
А потом Кристине стало казаться, что Эрик цепляется к ней больше. Чаще подходит, делает замечания, бьет по рукам, если девушка неверно выполняет упражнения. Больше ядовитых и оскорбительных слов сыплются с его уст в ее сторону. Она огрызалась, получала затрещины и нагоняи. Но по сути, все это были мелочи. Сущие пустяки. Ничего серьезного. Кроме того, что в душе девушки они породили жгучую ненависть к одному единственному человеку. Она ненавидела его тогда, когда он чуть не заставил ее расстаться с жизнью, отдать ее Пропасти. Она ненавидит его и по сей день, уже будучи полноправной Бесстрашной, членом своей фракции. Искренность осталась далеко позади. Дом, мама, сестра, черно-белые цвета, правильные формы и правда, которой ее учили — все это казалось таким далеким, таким чужим. Теперь ее дом здесь. Среди серых камней, горящих углей, крови и боли. Бесстрашие — фракция мужественных и сильных. И Кристина станет такой. Она до сих пор все еще слишком «зеленая» для этого места. Но годы и опыт исправят этот изъян. А девушка будет стараться.
— Эй, ты чего такая грустная? — Обеденный зал битком набит людьми. Стоит гвалт, откуда-то слышатся ругань и громкий смех. Кристина рассеянно водит вилкой по тарелке. Бекон уже давно остыл. А она так не взяла в рот и кусочка.
— Я просто задумалась, — жмет девушка плечами, поворачивает голову и улыбается Уиллу.
— Ты нервничаешь, — говорит проницательный парень, тянется за гамбургером и откусывает большой кусок.
Кристина улыбается. На мгновение с нее спадает напряжение последних недель. Ей казалось, когда она станет полноправным участником фракции, станет частью этой толпы в черной коже, с татуировками, пирсингом, ирокезами на голове, то почувствует себя цельной, ощутит, что нашла свое место, что пустота внутри заполнится, исчезнет чувство неопределенности. Но все это при ней. Она будто парит в невесомости.
— Я просто думала, что все будет иначе, — говорит девушка. — Когда мы проходили инициацию, у нас была цель, к которой мы планомерно двигались, — она с легким раздражением втыкает вилку в ломтик бекона, — а сейчас…
— Сейчас у нас тоже есть цель, — качает головой Уилл, облизывает свои жирные пальцы и улыбается собеседнице.
Кристина не может сдержать улыбки.
— Тебя не учили вести себя за столом?
— Не будь занудой, — молодой человек встает, целует девушку в макушку. — Мы ждем тебя на улице. Скоро будет дан сигнал.
Кристина кивает и снова утыкается носом в тарелку, когда Уилл уходит. Вообще-то, он прав. Так думает девушка. У них есть цель. По крайней мере, на сегодня. Возможно, на ближайшую пару лет. После процедуры инициации и посвящения всем новичкам был предоставлен выбор работы. Патрулирование улиц, жизнь на стене, что защищала Чикаго от внешнего мира, или работа здесь, в сердце фракции, в Яме. Последний вариант Кристина отмела сразу. В Яме работал Эрик. Она не будет находиться в одном месте с человеком, который взглядом разъедает ей кожу словно кислотой.
Девушка выбрала патрулирование улиц. К тому же, такой же выбор сделала и Трис. С лучшей подругой определенно веселее. Да и Уилл там же. Кристина закусывает губу. Уилл явно не ровно к ней дышит. Она это чувствует в каждой улыбке, в каждом взгляде, в каждом произнесенном слове. Он же ей приятен. Но не настолько, чтобы дать ему то, чего он хочет. По крайней мере пока, ибо жизнь — штука непредсказуемая. И Кристина не исключает никаких вариантов.
Девушка со стуком кладет вилку на тарелку. Аппетита нет совсем. А скоро будет дан сигнал о том, что всем необходимо собраться на улице. Кристина встает из-за стола и направляется к выходу. Сегодня у них дежурное патрулирование улиц. Они отправляются в район афракционеров, чтобы проследить за порядком. Туда слишком часто не ходят, но время от времени это необходимо делать. Занятие это опасное. Поэтому отправляется группа в составе десяти человек. Скорее всего, пойдет и кто-то из старших. Кристина надеется, что это будет не Эрик.
Эрик.
Он слишком часто в ее мыслях. Он не достоин этого. Так же, как Питер не достоин того, чтобы о нем думала Трис. Мальчишка пытался убить Эдварда, пытался убить Трис. Кристина рада, что сейчас его нет в Бесстрашии. Что он с треском вылетел к афракционерам. Расплата за грехи приходит всегда. Жизнь как бумеранг — возвращает и хорошее, и плохое. Только вот Эрик — не Питер. Эрик — один из лидеров. И он ее ненавидит. А она ненавидит его. Идиллия. Кристина вздыхает. Нравиться всем, угождать всем, вызывать у всех симпатию невозможно. Как не бывает ничего лишь черного или лишь белого. Она привыкнет. В конце концов, Эрик — далекий лидер, а она — одна из тех, кто патрулирует улицы Чикаго. У них нет никаких точек соприкосновения.
Девушка трясет волосами. Снова слишком много думает об одном единственном человеке. Это воспитание детства. Неумение скрывать свои истинные эмоции, непонимание тех масок, что носят люди — в Искренности ее научили говорить лишь правду. И теперь Кристина не умеет держать язык за зубами. Это уже выходило ей боком. Эрик — бывший Эрудит. У них тоже честность не была в чести. Так что…
Стоп. Хватит об Эрике.
Кристина фыркает и толкает большую дверь, ведущую на улицу. Она видит Трис, тихо говорящую о чем-то с Четыре. Молодой человек улыбается ей в ответ. Кристина смотрит на них и до сих пор перед ее глазами стоит их поцелуй на посвящении. Вопросы здесь излишни. Подруга поворачивает голову и улыбается брюнетке, в ответ девушка машет рукой, и направляется к Уиллу и Эдварду.
— Держи, — Уилл протягивает ей оружие. Сталь тяжелая, и Кристина невольно резко опускает руку вниз.
— Их уже раздали? — Удивляется она.
— Да, — кивает Уилл. — Ты рассеянная. Соберись. А то все пропустишь.
Друг прав. Кристина поджимает губы.
— С нами идет Четыре? — Вдруг спрашивает она.
— Ага, — отзывается Эдвард. — Нам хватит одного старшего. — Фыркает он. В его интонации читается, что он абсолютно этим недоволен. Кристина с ним согласна. Они уже не маленькие дети, чтобы с ними нянькались. Они не для того прошли через всю изматывающую, что физически, что психологически, процедуру инициации, чтобы не справляться самим. Девушка слабо морщится. Ее пейзаж страха до сих пор пугает ее. И воспоминания об этой части инициации не самые приятные. Гораздо проще было драться с Молли, чем впускать в свою душу свои самые затаенные страхи, чтобы они селились там и расползались мороком в сознании.
Девушка проверяет винтовку. Проверяет наличие патронов. И вдруг осознает, что Эрика не будет на этом патрулировании. Кристина тут же внутренне расслабляется, ее плечи теперь не такие прямые и шея не столь сильно напряжена, что видны аж дорожки вен. Она слишком много нервничает из-за этого ублюдка. Чересчур.
До прихода поезда остаются считанные мгновения. Раздается знакомый гудок, вдалеке виднеется свет ярких, слепящих фар. Над городом сгущаются сумерки. Железный поезд, отливающийся в закатном сиянии платиной и позолоченным серебром, не сбавляет скорости и несется мимо группы патруля. Бесстрашные начинают бежать и запрыгивать в вагоны. Кристина делает это уже отработанным, практически механическим движением. Уилл помогает ей забраться в вагон.