Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого
Шрифт:
Пропаганда спорта и спортивная жизнь тоже находились в ведении Второго департамента. Освещались выступления германских спортсменов за рубежом и спортивные связи с другими странами, причем эта работа координировалась с управлением спорта и министерством иностранных дел. В Третьем рейхе все государственные события отмечались с большой помпой, и поэтому Второй департамент был постоянно загружен текущей работой: подготовкой и проведением государственных фестивалей (подобных тому, который был устроен по поводу «аншлюса» Австрии в марте 1938 года), проведением предвыборных митингов, организацией празднования юбилеев и исторических дат, торжествами в связи со спуском на воду военных кораблей и, наконец, проведением похорон государственных деятелей. Особо ответственной
Под номером третьим числился департамент радиовещания. Если пресса (как и пропаганда с помощью печатных изданий) имела долгую и богатую историю, то радио в 1933 году все еще считалось новшеством, хотя Геббельс распознал его громадные пропагандистские возможности задолго до этого времени. В приветственной речи на открытии выставки, посвященной радио и его роли в национал-социалистском государстве (в августе 1933 года), он заявил, что в XX веке радио сыграет ту же роль, какую пресса сыграла в XIX. Было признано, что изобретение радио и его общественное применение имеют революционное значение.
Молодой министр пропаганды был полон решимости извлечь из нового средства все возможные преимущества. Он предрекал, что настанут дни, когда будут назначаться массовые прослушивания (а в будущем — массовые просмотры) специальных передач для разъяснения политики государства.
На выборах в рейхстаг, состоявшихся в марте 1933 года, нацисты завоевали 288 мест; это было немало, но все же почти половина избирателей высказалась против их правительства, и тогда Геббельс собрал всех директоров германских радиостанций и сказал им: «Вы со своей техникой создаете общественное мнение. Если вы будете делать все как надо, то мы привлечем к себе людей; если же вы будете работать плохо, то от нас в конце концов все отвернутся. Именно радио должно вернуть нам утерянные 48 % голосов избирателей. Радио способно обеспечить нам стопроцентную аудиторию сторонников и сохранить ее для нас. Нужно вести тщательно продуманную идеологическую пропаганду, чтобы не допустить потери ни одного сочувствующего!»
Короче говоря, Геббельс четко понял, что радио — это инструмент, способный создать идеологически преданных и послушных сторонников режима. Радио стало для него «средством унификации германского народа» и привития ему новой идеологии, независимо от места проживания, религии и даже классовой принадлежности слушателей.
До 1933 года радиостанции Германии находились в разных руках, но в последующий период они все перешли под единое, строго централизованное управление. Департамент радио стал, по словам официальных комментаторов, «генеральным штабом германского радио», центром отдачи приказов для всей системы. При этом произошло интересное переплетение связей разных учреждений, связанных с радио: главную роль играл департамент радиовещания Министерства пропаганды, руководивший также деятельностью соответствующего отдела центрального бюро пропаганды партии и работой государственного управления радиовещания; и все нити управления сходились к Геббельсу, который был господином и хозяином этой системы.
Департамент радио формулировал политику в этой области и осуществлял надзор за ее исполнением, используя для этого Германскую радиовещательную корпорацию — «RRG». Один из трех директоров «RRG» всегда присутствовал на ежедневных совещаниях начальников департаментов министерства, где получал указания непосредственно от Геббельса, проявлявшего интерес к радиопрограммам — иногда вплоть до мельчайших деталей. Сотрудники министерства рассказывали, что Геббельс не проверял так подробно и строго работу ни одного другого департамента, как департамента радио.
К 1940 году департамент радио состоял из четырех отделов: 1) по делам культуры и вещания на зарубежные страны; 2) по особой тематике; 3) по юридическому обеспечению; 4) по техническим вопросам. Самым главным был первый отдел, отвечавший за идеологическую правильность радиопередач, посвященных вопросам политики и культуры.
Вот что входило в программу деятельности первого отдела: радиопередачи по вопросам политики, радиопрограммы для национальных фестивалей, культурные обмены с зарубежными странами, помощь радиовещанию на заграницу, школьные и научные передачи, передачи по вопросам международной культуры, связь с прессой и со Всемирным союзом радио. Второй отдел ведал радиопередачами на случай мобилизации, организацией радиовещания в военное время и использованием радио как оружия военной пропаганды.
Департамент искусств (или Девятый) определял принципы официальной оценки художественных произведений, активно выступая против «декадентских течений» в живописи и скульптуре, от экспрессионизма до кубизма, и добиваясь их полного исчезновения.
Устраивались выставки в разных частях страны, проводились «недели культуры» и осуществлялся надзор за «художественным уровнем и идеологическим содержанием» произведений искусства. Художники и скульпторы, создававшие работы национал-социалистского характера, поощрялись морально и материально. Те из них, кто проникся нацистской идеологией и воплощал «нордические идеалы» в мраморе, гипсе и на полотне, получали выгодные государственные заказы. Департамент вместе с государственным управлением искусств проводил выставки работ таких «заслуженных деятелей искусства» в Германии и за рубежом, приобретал их произведения для государственных фондов, присуждал призы на конкурсах и организовывал учебу молодых художников.
Департамент музыки (или Десятый) осуществлял надзор за музыкальной жизнью в стране и руководил работой государственного управления музыки. Он также контролировал работу управления цензуры, проверявшего всю музыкальную продукцию и наделенного правом запретить публикацию и исполнение любого произведения, «несовместимого с нордическим духом и идеалами национал-социализма». Было введено понятие «декадентская музыка», которая решительно не одобрялась, вследствие чего многие не только «еврейские», но и «арийские» музыканты и композиторы были отлучены от своей профессии.
В первые годы правления нацистов среди деятелей музыки еще находились люди, осмеливавшиеся протестовать против засилья «тевтонской музыки», такие как выдающийся дирижер Вильгельм Фуртвенглер и известный композитор Ганс Пфитцнер, и Геббельс иногда шел им на уступки, чтобы использовать их престиж для целей нового режима. 12 апреля 1933 года Фуртвенглер написал письмо Геббельсу, в котором заявлял, что нужно проводить различия между хорошей и плохой, но не между «еврейской» и «арийской» музыкой. Геббельс разрешил опубликовать письмо и свой ответ на него, в котором воздал должное таланту великого дирижера и приуменьшил значение принятых перед этим антиеврейских мер, вызвавших возмущение Фуртвенглера.
Согласно официальной доктрине, департамент кино (или Пятый) имел своей целью «руководить германским кинопроизводством в художественном, экономическом и техническом отношении и обеспечивать гармоническое сотрудничество всех сил, действующих в кинематографе». Он контролировал производство и прокат всех художественных и документальных фильмов и мог поэтому продвигать «желательные» или «правильные» фильмы и не давать хода «нежелательным», используя для этого имевшиеся у него мощные средства воздействия. Известно, что Гитлер считал кино главным средством эффективной пропаганды, учитывая четыре его основных качества: 1) возможность обращения непосредственно к чувствам зрителя, 2) доступность содержания, 3) возможность использования в целях идеологии, 4) возможность многократного использования.