Юбер аллес (бета-версия)
Шрифт:
– Everything OK?
– осведомился он, садясь в кресло справа от Рональдса. Сиденье еще хранило тепло чужого тела, и это заставило Фридриха брезгливо поморщиться.
– Ja, - ответил любезностью на любезность Майк.
– Пленку, - Власов требовательно протянул руку. Рональдс чем-то щелкнул в недрах своей куртки, и на ладонь Фридриха легла крохотная диктофонная кассета.
Идея позвонить американцу родилась у Власова рано утром, когда он, выбравшись из душа, размышлял, что можно сделать полезного в воскресенье. Заброшенных удочек было уже не так мало, но пассивно ожидать поклевки не годилось. Он принялся рассматривать свою схему, пополнившуюся за эти дни несколькими кружками и стрелками, и вдруг подумал, что в ней не хватает Рональдса. Едва ли тот имел отношение
Он отыскал карточку, некогда конфискованную в гостинице, и набрал номер.
– Мистер Рональдс? Это Фридрих Власов, - сказал он по-английски.
– Вы, помнится, хотели встретиться со мной и побеседовать. Так вот сейчас я готов. И у меня есть для вас кое-что важное.
Как и предполагал Фридрих, американец сразу ухватился за эту идею. Идею "посидеть в каком-нибудь кабачке" Власов отверг, пояснив, что конфиденциальные переговоры лучше вести в машине, "моей или вашей", добавил он не без умысла. "Причем на ходу, - продолжал просвещать он Майка.
– Тогда по крайней мере стационарному наблюдателю будет крайне трудно понять содержимое разговора по губам или по микровибрациям стекол".
Заинтригованный до крайности таким вступлением, Майк примчался на место встречи (назначенной Фридрихом неподалеку от Бутырского Вала) уже через полчаса. Власов, однако, решил потомить его еще немного и, пересев в белый "мерседес", позволил американцу начать разговор первым.
– Знаете, я тут кое-что почитал... насчет бомбардировок, - сказал Рональдс.
– Конечно, все это почти наверняка русско-германская пропаганда, даже когда цитируются наши источники... цитату ведь несложно передернуть, верно? Я еще проверю все это, когда вернусь домой...
– Проверьте, - кивнул Власов.
– Только выбирайте книги, изданные сразу после войны. Тогда этого всего не стыдились. Не современные переиздания, в них могут быть купюры.
– Но, даже если это правда, вы ведь не будете отрицать, что германцы тоже бомбили мирные города? Они первыми сбросили бомбы на жилые кварталы Лондона...
Фридрих тяжело вздохнул.
– Вот это как раз к вопросу о пропаганде, - сказал он.
– И о передергивании. Да будет вам известно, во время Битвы за Британию в 1940 существовал строгий приказ Гёринга - бомбить только военные объекты, избегая жертв среди мирного населения. А потом произошла трагическая случайность. Экипаж германского ночного бомбардировщика сбился с курса и в темноте сбросил бомбы на Лондон. Британцы только этого и ждали и тут же начали бомбежки германских городов. Подозреваю, что, не случись тот инцидент, они бы сами инсценировали нечто подобное... Хитлер в гневе приказал бомбить в ответ города Британии. Это была роковая ошибка, лишний раз показывающшая, сколь неуместны эмоции в политике. Вместо того, чтобы продолжать концентрированно уничтожать аэродромы и заводы Королевских ВВС, мы распылили силы, и британцы, стоявшие уже в одном шаге от поражения, сумели оправиться. Позже, в 43-м и 45-м, мы учли прошлый опыт, но Британию уже защищали чуть ли не все сухопутные силы США...
– А неплохо мы вам тогда всыпали, - заметил Майк таким тоном, словно во время тех событий лично командовал, как минимум, дивизией.
– Как сказать. Вы тоже понесли большие потери, куда больше, чем на Тихом океане. Японцы, с их культом воина-самурая, вообще никогда не умели как следует воевать. Они слишком стремились умереть за императора. А хороший солдат думает не о том, как умереть за свою родину, а о том, как сделать, чтобы за свою родину умер враг... Ну ладно, не будем сводить старые счеты. Хотя я понимаю, что вы и сейчас не любите Германию и Россию. А я не испытываю больших симпатий к Америке. Но любовь нам и не требуется. Это вообще плохая основа для отношений, браки по любви распадаются в 70% случаев... в отличие от браков по расчету.
– Это вы про что?
– спросил Рональдс с некоторым испугом.
– Это я метафорически, - рассмеялся Фридрих, поняв причину смущения Майка.
– Замучали педерасты на родине, да? Не беспокойтесь, здесь эта проблема не актуальна. Хотя ведь именно благодаря ей вы оказались в Москве? Видите ли, мне кое-что известно, мистер Рональдс. Я навел о вас справки. Это несложно, вы ведь человек публичной профессии. Вашу карьеру на Общественном радио Нью-Йорка не назовешь очень успешной. Заурядные репортажи о событиях локального значения... Это - ваша первая загранкомандировка, и досталась она вам случайно. Просто после того, как ваш более удачливый коллега был отсюда выдворен из-за сексуального скандала, вашему начальству срочно понадобился человек в Москве, и не было времени ждать, пока освободиться кто-то более, как это у вас говорят, продвинутый...
– Мне просто не давали развернуться!
– возмущенно воскликнул Майк.
– Разумеется. И вот вы получили шанс. Как вы его используете? Скандальное дело об аресте Франциски Галле обернулось пшиком. Более того, вы умудрились даже поссориться с ней самой. Запись, сделанная на собрании демократов, может, и интересна, но ваше начальство не захочет давать в эфир мои аргументы, а без них прочее теряет смысл. Сказать вам, что будет дальше? Ваш шеф отзовет вас обратно, как только из отпусков и командировок вернется Кей Маклин или Робин Мауи. Я правильно произношу?
– Чего ради вы все это говорите?
– пробурчал Рональдс.
– Ради того, чтобы вы поняли, зачем я нужен вам. Теперь о том, зачем вы нужны мне. Вы, очевидно, уже пришли к выводу, что я представляю в России... не только компанию "Мессершмит". Что ж, это верно. Не напрягайтесь так, мистер Рональдс, и следите, пожалуйста, за дорогой! Никто не собирается вербовать вас в шпионы. При всех наших разногласиях у нас есть общие интересы... говоря "у нас", я имею в виду и наши страны тоже. В частности, борьба с наркотиками. В Америке их ведь тоже не любят? Так вот я работаю на Специальный отдел по борьбе с наркотиками. К сожалению, высокопарные политические глупости мешают нашим американским коллегам сотрудничать с нами. Но мы ведь не обязаны повторять ошибки политиков, не так ли?
– Что вы от меня хотите?
– Майк заметно нервничал.
– Я не имею никаких дел с наркотиками!
– Что я хочу? Подкинуть вам материал, который может быть вам интересен, как журналисту. И получить взамен кое-какую помощь в моем собственном расследовании.
– Почему я должен вам верить?
– осведомился Майк.
– Откуда мне знать, что вы и в самом деле из антинаркотической службы, а не из СД?
– Потому, что я не собираюсь давать вам поручений, смысл которых вам непонятен. Речь идет о фрау Галле. Нет, не о ее политических взглядах...
– Вы хотите сказать, что она - действительно наркокурьер?
– Майк был само недоверие.
– Нет, конечно. Ее, как это у вас говорят, подставили, это совершенно очевидно. Но это произошло не случайно. Помимо своей воли она оказалась пешкой в руках очень скверных и опасных людей. К сожалению, из-за все той же дурацкой политики она не понимает, кто ей враг, а кто друг. Я вытащил ее из тюрьмы - к счастью, наши русские коллеги сговорчивей американских - а она по-прежнему мне не доверяет. Честно говоря, я уже устал от ее вранья. Зато с представителем "свободного мира" она, несомненно, будет откровеннее. Особенно если решит, что вы представляете более могущественную организацию, чем Общественное радио Нью-Йорка. Что вы можете помочь ей и ее сыну перебраться в Штаты, о чем она давно мечтает... Правда, она на вас в обиде, но на меня она сейчас дуется еще сильней, так что стоит вам извиниться повежливей - и она ваша, уже хотя бы из одного желания досадить мне. Ну а потом вы ей кое-что расскажете, дабы она поняла, как много вы о ней знаете и что откровенность в ее интересах...